лись. Мальборо определенно метил в военные диктаторы. Каким было бы несчастьем, если б королева согласилась удовлетворить его просьбу. А будь у нее прежние отношения с герцогиней, это могло бы случиться.
После этого Каупер отправился к герцогу и, ссылаясь на своих друзей, сказал, что большая государственная печать Англии никогда не будет приложена к этому назначению.
Правительство насторожилось. Нелепое требование Мальборо казалось опасным.
Харли и Сент-Джон говорили о нем со своими друзьями в политических и литературных кругах.
Все пришли к выводу, что Сара утратила власть над королевой, а Мальборо не будут править страной. А с честолюбцев-военных нужно не спускать глаз.
Сара с Джоном уехали в Сент-Олбанс. Там они вели долгие гневные разговоры.
— Ничего у нас не выходит! — воскликнул Мальборо и печально посмотрел на жену. Герцог твердо верил, что, если бы Сара сохранила дружбу с королевой, они осуществили бы все свои желания. Но ни разу не упрекнул ее, лишь мягко предостерегал. У Сары же мягкости не было и в помине. Она без устали бранила Эбигейл Хилл в полной уверенности, что все их беды проистекают от нее.
— Неблагодарные! — воскликнула она. — И Англия, и королева… и Эбигейл Хилл. Ты одержал блестящие победы. Я проводила целые часы с этой дурой, хотя предпочла бы сидеть в тюрьме. Я вытащила эту бледнолицую дрянь из грязи и пристроила во дворец… А где же благодарность? Против нас обратились те, кто больше всех нам обязан.
Поездка в Вудсток принесла некоторое успокоение, но дворец строился медленно. Саре он не нравился, поэтому она и Джон Ванбру уже терпеть не могли друг друга.
Недовольные, гневные Мальборо возвратились в Лондон. Герцог понял, что ошибся в королеве, полагая, что она удовлетворит его просьбу, не советуясь с министрами. Кто бы мог подумать, что она призовет к себе Каупера, пока назначение не состоялось?
Мальборо старел; он устал и, несмотря на одержанные им блестящие победы, не добился поставленных целей.
К королеве явился герцог Аргайл.
— Мадам, — сказал он, — герцог Мальборо представляет собой угрозу спокойствию Англии. Кое-кто полагает, что он может попытаться взять силой то, в чем ему отказано.
— Не думаю, чтобы он стал изменником своей страны, — возразила Анна.
— Ваше величество, лучше быть настороже.
— Это верно, — согласилась она.
— Пусть ваше величество ничего не опасается. Скажите мне только слово, я схвачу Мальборо — будь он даже во главе своих войск — и привезу вам живого или мертвого.
«О Господи! — вздохнула Анна. — Какой ужас. Война за границей не дает покоя, а о гражданской войне страшно даже подумать».
Она поблагодарила Аргайла, сказала, что не забудет его обещания, однако надеется, что в столь любезно предложенной услуге не возникнет необходимости.
Эбигейл нашла Анну обеспокоенной, и та доверительно рассказала ей обо всем.
Мэшем не сомневалась, что мистер Харли сможет предложить лучший план, чем герцог Аргайл, возможно, не уступающий честолюбием Мальборо. Но какой смысл заменять одного честолюбца другим?
Мистера Харли пригласили в зеленый кабинет. План у него имелся, он созовет на тайный совет людей, которые стремятся защищать королеву и, возможно, скоро войдут в правительство, так как на ближайших выборах виги могут потерпеть поражение.
Он согласился, что за герцогом Мальборо нужно следить и не давать ему власти больше, чем у него есть — даже этой слишком много.
Если королева будет ему доверять, он в благодарность посвятит жизнь ее любимым церкви и партии тори.
Как хорошо, согласилась Анна с Эбигейл, что мистер Харли рядом.
ВИНО ДЛЯ ПРАЧКИ
Эбигейл лежала в постели, готовясь к первым родам. Интрига, так долго игравшая главную роль в ее жизни, казалась забытой. Вот уже несколько недель. Поскольку все мысли ее были заняты будущим ребенком. Ее и Сэмюэла.
Начались схватки, женщины, находившиеся в ее спальне, принялись шептаться. Они боялись, что роды будут трудными, говорили, что она маленькая, худенькая, не сложенная для деторождения.
Но Эбигейл чувствовала себя сильной, готовой вынести все, и удивлялась тому, что боль не чрезмерная.
Королева была к ней добра, Эбигейл знала, что она с беспокойством ждет вестей. Последние недели прошли спокойно, Эбигейл сидела на скамеечке у ног Анны, прислонясь к ней; они разговаривали о «мальчике» королевы, вместе смеялись и плакали. Никогда еще они не были так близки. Казались подругами, а не правительницей и подданной.
— Позволь мне разделить с тобой радость, дражайшая Эбигейл, — сказала ей Анна.
Боль вдруг стала острой. Над роженицей склонилась миссис Эбрехел.
— Не волнуйся, — утешающе сказала она. — Осталось уже недолго.
В комнате находились еще миссис Дэнверс и другие женщины. Королева, стремившаяся обеспечить миссис Мэшем наилучший уход, направила к ней своего врача. Миссис Дэнверс колебалась, докладывать ли герцогине Мальборо, что за Эбигейл ухаживали, как за особой королевской крови. Чего ради искать теперь ее благосклонности. Пожалуй, лучше с тем же усердием угождать миссис Мэшем.
Миссис Эбрехел, видимо, пришла к такому же выводу.
— Какие новости? — воскликнула королева.
Миссис Эбрехел сделала реверанс:
— Девочка, ваше величество.
— А миссис Мэшем хорошо себя чувствует?
— Насколько можно ожидать, мадам. Роды были долгими и тяжелыми.
— Бедная Мэшем! Доктор Арбетнот сейчас у нее?
— Да, ваше величество.
— Помоги мне подняться. Я пойду к ней.
Анна стояла, улыбаясь Эбигейл, очень бледной, но торжествующей. Счастливой Эбигейл, держащей в руках своего ребенка.
Анна взмолилась, пусть дражайшая Мэшем окажется счастливее ее. Пусть ребенок живет и будет ее отрадой.
— Ты очень довольна, — нежно сказала она.
— Да, я буду довольна еще больше, если ваше величество согласится, чтобы девочку назвали в вашу честь Анной.
— Мне это доставит большую радость, — ответила королева со слезами на глазах.
Анна восхищалась девочкой.
— Дорогая моя Мэшем, — сказала она, — мне так ясно вспоминаются прежние дни. Я думаю о своих малютках…
И девочка тянулась к королеве.
— В мамашу пошла, — фыркали враги Эбигейл. — Знает, как угодить.
Им было хорошо сидеть вдвоем, вести разговоры о трудных родах Эбигейл, о том, как забавен ребенок. Анна забывала о злосчастных разладах в ее окружении из-за настораживающего требования Мальборо. Харли был твердо настроен не допустить неприятностей со стороны герцога; от Годолфина она стала уставать; Сандерленд ей никогда не нравился, хоть и пришлось назначить его на должность. Как хорошо после всех этих забот поговорить с Эбигейл о малютках. С Сарой таких теплых доверительных отношений никогда не бывало, хотя у нее большая семья. Сара бессердечна. Ее никогда не интересовали эти очаровательные подробности семейной жизни.
— Миссис Эбрехел очень помогла мне, — сказала Эбигейл. — Я хотела бы отблагодарить ее. И она очень привязана к маленькой Анне.
— Мы покажем, как высоко ценим ее доброту, — ответила королева. — Я повышу ей жалованье. Она будет рада.
— Прислать ее попозже к вашему величеству?
— Да, пожалуйста. Смотри, это очаровательное создание улыбается мне.
— Она уже знает свою королеву. Клянусь, девочка станет такой хорошей служанкой вашему величеству, какой не удалось ее матери.
Какие приятные часы! Какими далекими кажутся происки и требования всех честолюбцев.
Миссис Эбрехел сделала реверанс перед королевой.
— А, Эбрехел. Миссис Мэшем рассказывала, как ты помогала ей при трудных родах.
— Ваше величество, это мой долг, и, надо сказать, миссис Мэшем держалась очень стойко, приходилось ей нелегко.
— Да, я-то уж знаю, как это может быть мучительно.
Королева опечалилась, но потом повеселела при мысли, что дочка Эбигейл выглядит такой здоровой.
— Миссис Мэшем, должно быть, на седьмом небе, — добавила Анна. Потом заметила, что миссис Эбрехел очень бледна. — А сама ты выглядишь плохо.
— Спасибо, что обратили внимание, ваше величество. Я ведь старею.
— Да, ты давно у меня на службе.
— Уже двадцать лет стираю кружевные чепцы вашему величеству.
— Неужели? — вздохнула королева и вновь опечалилась, припомнив Георга, очень часто говорившего так. — Миссис Мэшем, Эбрехел, сказала мне, как ты была добра к ней, и за это я повышу тебе жалованье.
— Ваше величество очень добры, — ответила та со слезами на глазах.
— Вознаграждать за хорошую службу мне нравится, — любезно сказала Анна. — А вот видеть твою бледность — нет. Тебе надо ежедневно пить понемногу вина. Помню, дорогой принц говорил, что для здоровья это очень полезно.
— Ваше величество…
Анна подняла руку.
— Я велю ежедневно отправлять тебе бутылку вина. Хочу, чтобы ты стирала мне чепцы еще много лет.
Эбигейл вывела из апартаментов бормочущую благодарности прачку. Опомнясь от удивления и радости, та заметила миссис Дэнверс, что теперь ясно, кому следует угождать, если хочешь улучшить свое положение при дворе. Герцогиня Мальборо утрачивает влияние на королеву, Эбигейл Мэшем определенно имеет его.
Хотя королева не имела желания видеть Сару, та упорно цеплялась за свои обязанности. В глубине ее сознания постоянно таилась мысль, что в конце концов она вернется на прежние позиции при дворе.
Просматривая счета, герцогиня обнаружила, что одна из прачек ежедневно получает вино.
— Бутылку в день! — воскликнула Сара. — Я не давала такого указания. И зачем оно прачке?
Она вызвала к себе миссис Эбрехел и спросила, как это понять.
— Это распоряжение ее величества, — ответила миссис Эбрехел.
— Распоряжение ее величества… и никто не поставил меня в известность! А знаете, Эбрехел, что эту статью расхода должна утверждать я?
— Нет, ваша светлость, раз это распоряжение ее величества.
— Ошибаешься.