Когда они все-таки вернулись домой — на три часа позже, чем ожидалось, — Пит поначалу подумал, что жена и дочь попали в аварию или стали жертвами нападения.
Обычно аккуратная прическа Клэр напоминала воронье гнездо, лицо было покрыто красными пятнами, ногти поломаны, а новая юбка, та самая ужасная юбка в деревенский цветочек, ужаснувшая Пита при первом же взгляде, когда Клэр хвалилась покупками, была, к счастью, продрана понизу и, похоже, не подлежала восстановлению.
— Что случилось? — с ужасом спросил Пит, окинув дочь и жену взглядом. От сердца отлегло, как только он понял, что Клэр и Сиена улыбаются.
— «Тумблорама», — выдохнула Клэр, подхватила рюкзак Сиены и направилась в сторону кухни. Она была голодна как волк.
— Что, серьезно? — изумился Пит. Он был позабавлен, несмотря на строгий тон. Ему нравилось, что дочь выглядит счастливой в тот момент, когда Дьюка и мерзкого Хантера нет рядом. — Ты возила ее в «Тумблораму»? В будний день?
— Да ладно тебе, папочка! — прощебетала Сиена, у которой был заклеен подбородок. Она торопливо подбежала к Питу и обняла его, надеясь пресечь возможную вспышку гнева. — Мне ничего не задали, честно. Я уже говорила об этом маме. — Она и сама забыла, что привирает, и поэтому ее взгляд выглядел вполне невинно.
— Что ж, — задумчиво сказал Пит и неожиданно улыбнулся. — Значит, вы развлекались? Молодцы!
Сиена счастливо расхохоталась. Отец даже не собирался кричать и ругаться, и это было удивительно. Она не могла понять, что случилось с ее родителями.
Меж тем Пит нагнал жену в кухне и нежно обнял за талию.
— Иди наверх и переоденься, я сам велю подогреть вам ужин. — Он обернулся к дочери: — Тебя, Сиена, это тоже касается. Расскажешь о ваших приключениях за едой.
Девочка порывисто обняла обоих родителей и бегом умчалась наверх, топая, словно бегемот. Клэр и Пит проводили ее взглядами, в которых читалась почти нежность.
— Как бы хотелось, чтобы так было всегда, — вздохнула Клэр. — Чтобы этот день не кончался. Ты, я и наша дочь, все вместе.
— Я бы тоже этого хотел, милая. — Пит осторожно коснулся губами шеи жены, пригладил ее взлохмаченные волосы. — Я бы тоже этого хотел, — повторил он.
Он подумал о Каролин. Если его подозрения подтвердятся, то дни захватчицы на территории Хэнкок-Парка сочтены. Пит готов был дорого заплатить за то, чтобы избавиться от Каролин и ее ублюдка.
— Может быть, — задумчиво шепнул Пит на ухо жене, — так и будет однажды. И довольно скоро.
Клэр недоуменно взглянула на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Кто знает?.. — Пит пожал плечами поцеловал жену в лоб. — Быть может, жизнь в этом доме скоро изменится. И, несомненно, к лучшему.
Глава 12
— Мне очень жаль, Дьюк. Даже не знаю, что сказать…
Дэвид Роу уселся в кожаное кресло в кабинете Дьюка, бессильно наблюдая за тем, как клиент проглядывает квадратики черно-белых фотографий. Лицо Дьюка было совершенно бесстрастным, пока он перекладывал снимки с места на место своими костлявыми пальцами. Он так внимательно вглядывался в изображения, словно силился запечатлеть их в памяти или понять, что они означают. Дэвид виновато вздохнул. Что уж тут было понимать? Дэвид видел снимки и до того, как привез в Хэнкок-Парк, и никак не мог избавиться от чувства брезгливости.
На первой фотографии Каролин садилась в машину Чарлза Мюррея, юного протеже Дэвида. Две другие фотографии изображали любовников в страстных объятиях в номере роскошного отеля «Белэр». После этого шли снимки, уже не оставлявшие простора воображению, настолько вульгарными они были. Парочка была застукана не только в отеле, но и в дешевых мотельчиках за городом и даже на заднем сиденье машины, чуть в стороне от дороги. Самое мерзкое, что Каролин и Чарлз не постеснялись утолять страсть даже в «бентли» Дьюка.
Детектив отработал деньги на полную катушку. Он следил за Каролин целую неделю и собрал много компромата.
Дэвид поерзал в кресле, чувствуя себя крайне неловко. Конечно, он никогда не был близким другом Дьюка, да, собственно, никогда и не питал к нему теплых чувств, поскольку обладал совершенно противоположным характером. Однако, будучи всего на два года младше клиента, Дэвид невольно ставил себя на его место. Каково это, быть преданным и обманутым женщиной гораздо моложе себя? Адвокат очень злился на Чарлза, обманувшего его доверие и поставившего в такую неприятную ситуацию. Вот дурак-то, думал Дэвид о своем протеже. Одним махом перечеркнуть блестящую карьеру, несколько раз трахнув уже немолодую бабу!
— Я знаю, о чем ты думаешь, — неожиданно сказал Дьюк, не отрывая глаз от фото Каролин, сидящей на разворошенной постели. Чарлз занимался с ней оральным сексом, и голова женщины была запрокинута назад, на лице застыло глуповатое выражение.
Дэвид снова заерзал в кресле.
— Дьюк, тебе не нужно ничего объяснять. Я всего лишь адвокат, а не близкий друг, которому…
Дьюк жестом остановил собеседника.
— Нет более смешного дурака, чем старый дурак, вот что ты думаешь. Так? Отвечай! — Он поднял голову и увидел, что рот Дэвида судорожно дернулся. — Ладно уж, не извиняйся. Ты имеешь право думать обо мне все, что угодно. И знаешь, ты абсолютно прав! — Нахмурившись, Дьюк потер виски, словно пытаясь стереть воспоминания о счастливом лице Каролин в объятиях любовника. — Она обвела меня вокруг пальца.
Он аккуратно сложил снимки в стопочку и убрал в коричневый конверт. Вынув из кармана ключ, он отомкнул замок на нижнем ящике стола. Спрятав доказательства, он снова запер замок.
Дэвид смущенно кашлянул и задал вопрос, который давно вертелся на языке:
— Что мне делать с Мюрреем?
Дьюк задумчиво уставился в стену.
Дэвид снова кашлянул и продолжал:
— Ведь ты — один за самых ценных клиентов нашей фирмы. Мы не хотели бы потерять твое доверие. Если ты пожелаешь, мы немедленно уволим Чарлза. — Он взглянул Дьюку прямо в глаза. — Мы не станем колебаться ни секунды.
Дьюк встал и прошел к окну. Снаружи дома, на зеленой лужайке, играли дети. Хантер схватил Сиену за ноги и перевернул вниз головой. Черные кудри свесились вниз, лицо перекосилось, но девочка хохотала. Зрелище было великолепным.
Неожиданно внимание Дьюка переключилось с внучки на сына. Хантер тоже смеялся. Начав кружиться на месте, он кружил и Сиену, счастливо улыбаясь. Сердце Дьюка непривычно стеснилось при виде мальчика. Каким бессердечным отцом, должно быть, считает его Хантер.
Дьюк прижал руку к груди, туда, где неожиданно защемило сердце. Пятнадцатилетний сын день ото дня становился все красивее и все больше походил на самого Дьюка. Гены Макмаонов, которые так и не унаследовали Пит и Лори, щедро передались Хантеру. Дьюк подумал, что мог бы уделять сыну больше внимания, пытаться завоевать его доверие и любовь. Почему он столько лет держал эту странную дистанцию между собой и таким добрым, но выносливым существом, как Хантер?
Быть может, потому, что в глубине души знал: придет день, когда Каролин найдет себе любовника. Конечно, он и сам никогда не предлагал ей большего, чем роль содержанки. У Каролин никогда не было той верности и лояльности, которыми была щедро одарена Минни.
Дьюк стоял у окна, глядя на резвящихся детей, и думал о своем прошлом.
Он обижал и унижал жену, потому что она ему это позволяла, Дьюк всегда ненавидел Минни за эту слабость. Каролин стала для него глотком свежего воздуха. Независимая, чудовищно самоуверенная, энергичная, она внушала уважение. Дьюк словно нашел в Каролин второго себя.
Но он никогда не женился бы на Каролин. Ему даже не пришло бы это в голову! Возможно, именно поэтому Хантер казался Дьюку посторонним существом и никогда не воспринимался им как родной человек.
Дьюк обернулся к адвокату. На фоне черной кожи кресла Дэвид казался бледным, как мертвец.
— Не нужно его увольнять, — сказал Дьюк твердо.
— Не нужно? — потрясенно переспросил Дэвид.
— Нет, не нужно. Из парня получится хороший адвокат, не так ли?
Дэвид вяло улыбнулся:
— Да, это так. Это самый талантливый адвокат из всех, с кем мне приходилось работать за последние тридцать лет.
— Вот и славно. — Дьюк тоже улыбнулся. — Было бы нелепо отказываться от его услуг. — Он видел, как ошарашенно смотрит на него Дэвид. Не глядя на него, Дьюк открыл деревянную шкатулку и вынул из нее две отличные гаванские сигары. Одну он протянул адвокату. — Послушай, что я скажу. Парень ни в чем не виноват. Он просто делал то, что я и сам делал в его возрасте. — Он откусил кончик сигары и передал щипчики Дэвиду. — К тому же Каролин по-прежнему привлекательна. Неудивительно, что парнишка на нее запал. Она же трахается, как чертова крольчиха!
Дэвид опустил глаза. Будучи довольно набожным, он предпочел бы, чтобы Дьюк не выражался так грубо. Впрочем, клиента можно было понять — подобный компромат на спутницу жизни выведет из равновесия кого угодно.
— Что ж, Дьюк, я принимаю твое решение. Должен сказать, не ожидал от тебя такого великодушия. Уверяю, что переговорю с Чарлзом и покажу, что осуждаю его поступок. Он уронил темное пятно на репутацию фирмы. Но что будешь делать ты?
— Поверь, Дэвид, уж я-то найду, как распутать этот клубок. И сделаю это весьма быстро.
Дьюк снова глянул в окно, но детей на лужайке уже не было.
На следующее утро Сиена проснулась, как и всегда, рано. Яркое солнышко светило на ее постель и стену, украшенную постером Мела Гибсона. Ей уже было десять, и детское увлечение австралийским актером постепенно переросло в юношескую влюбленность. На двери спальни — единственном месте, не отведенном под плакаты с Гибсоном, — красовался портрет Дьюка из «Рассказов прерий», одного из его первых вестернов. В фильме у него был длинный хвост, который Сиена считала ужасно элегантным и романтичным. Дьюк был изображен в ковбойской шляпе, гарцующий на коне. У жеребца были мощные мускулистые ноги, из-под копыт летела пыль. Сиена обожала этот плакат. Дьюк выглядел диким и необузданным, как и его конь.