Друзья распрощались и повесили трубки.
Хантер забрался под одеяло и свернулся калачиком, как делал всегда, когда Тиффани не было рядом. Простыни и подушки до сих пор хранили ее запах. Зажмурившись, Хантер мог обмануть себя, представив, что Тиффани лежит рядом.
Если бы это было правдой!
Глава 25
Зима в Нью-Йорке выдалась морозной и ветреной. Пожалуй, это была самая холодная зима за последние десять лет.
Туристы по-прежнему бродили по городу, им было плевать на погоду. Они катались на коньках вокруг рождественской елки, установленной прямо на катке в Рокфеллеровском центре, восхищенно таращились на витрины, целыми толпами перемещались вдоль Парк-авеню или носились по магазинам. Молодые папаши в кашемировых пальто от «Брукс бразерс», мамочки в норковых шубках, их шумные дети в теплых вязаных шарфах и шапках, в толстых дутых спортивных куртках — все раскрасневшиеся от мороза, довольно гомонящие. Они жевали дешевые хот-доги, запивая их колой или горячим кофе, обсыпались крошками и притопывали ногами, чтобы согреться.
Водители, которым повезло не застрять в пробках, ослепляли пешеходов светом фар, окатывали мокрым снегом вперемешку с грязью, летящим из-под колес, и чувствовали свое превосходство над праздношатающейся публикой.
Миллионы ног мяли свежий снег, превращая в серое месиво, а он все падал и падал. По утрам таксисты, усаживаясь в свои желтые машины где-нибудь в районе Квинс, страшно ругаясь, откапывали их из-под снега. Манхэттен укрыло белым покрывалом, словно Нью-Йорк неожиданно выбросило к берегам Антарктики.
И все равно туристы со всего мира рекой стекались в этот город, словно только сюда и приходило настоящее Рождество.
Вот уже год Сиена и Инес снимали квартиру на Манхэттене. По большей части жилище стояло пустым, потому что обе модели все время проводили в разъездах. Под самое Рождество Инес отправилась к родителям в Севилью, а Сиена получила приглашение на роскошную вечеринку, которую устраивали в Вермонте один известный дизайнер и его любовник. Обе девушки вернулись в Нью-Йорк меньше чем через неделю, желая вместе встретить Новый год.
Сидя на подоконнике, Сиена смотрела на падающий снег. Окна гостиной выходили на Центральный парк, который к этому моменту был словно укутан белой накидкой. Девушка сделала глоток коньяку из широкого бокала и поближе придвинула обитую ярким шелком скамью, на которую можно было поставить ноги.
— Как съездила в Испанию? — спросила она у Инес. — Гляжу, ты не слишком загорела.
Ее соседка как раз наносила последний слой пурпурного лака на ногти.
— Вообще-то в Испании зима! — хохотнула Инес. — Но там здорово, спасибо, что спросила. Я давно не виделась с родителями, а в этот раз вся семья собралась. — Инес все еще говорила с сильным акцентом, но уже совершенно не коверкала слова. — Как же я там жрала! Будто свинья из корыта!
— О, я тоже отъедалась, — подхватила Сиена, вспоминая рождественское полено, пропитанное ромом, которое она съела едва ли не в одиночку во время праздничной вечеринки. — Так что до конца недели буду сидеть на шампанском и сигаретах.
Инес оторвала глаза от своих сверкающих ногтей и скептически глянула на бокал коньяку, который Сиена грела в ладонях.
— Чем будешь заниматься? — спросила Сиена, даже не заметив ее взгляда. — По-прежнему собираешься к Мэтту на новогоднюю вечеринку?
— Не, я передумала. — Инес нанесла на ногти слой закрепителя и полюбовалась результатом. — Эти вечеринки у меня уже в печенках сидят! Да и с Мэттом нам больше не по пути. — Модель хитро прищурилась. — Кажется, он положил глаз на тебя.
— Ой, прекрати! — махнула рукой Сиена, но залилась краской.
На самом деле бывший приятель Инес еще две недели назад достаточно ясно выразил свои намерения относительно Сиены. На одной вечеринке он отвел девушку в сторонку и сделал непристойное предложение.
Сиена фыркнула. Вот козел! В тот момент Мэтт все еще встречался с Инес. Неужели эти тупые мужики совершенно не верят в настоящую женскую дружбу? Сиена ни за что не стала бы встречаться с Мэттом за спиной подруги. Она была даже рада, когда Инес сообщила, что порвет с ним отношения.
— Слышала, завтра в Сохо будет грандиозная тусовка, — продолжала испанка. — Английский друг Ани внезапно разбогател и решил собрать всех, кого знает. Думаю, там будет полно интересной публики. Может, заедем?
— Ты же сказала, что устала от вечеринок? — поддела подругу Сиена.
— Мало ли, что я сказала!
Подруги захохотали.
— Что ж, Сохо так Сохо. Я не возражаю.
Сиена встала и направилась к холодильнику. Достав с полки холодную сосиску и горчичный соус, она виновато посмотрела на свое отражение в зеркале.
— Сяду на диету завтра, — объявила девушка. — Раз мы едем в Сохо завтра, сегодня можно расслабиться.
Карло, парень Сиены, модель из Бразилии в стиле Ленни Кравица, предлагал ей заказать столик в ресторане, чтобы встретить праздник вместе. Однако страх близких отношений, ставший для Сиены навязчивой идеей, не позволил ей согласиться. Она разругалась с Карло и решила встретить Новый год с Инес.
— Ах, эти ребята с Уолл-стрит относятся к деньгам, как к мусору! — пропела Сиена с восхищением. — Когда я в последний раз была на вечеринке у одного банкира, там был фонтан с настоящим «Кристаллом», представляешь? Шампанское лилось всю ночь, и никому не было до него дела! Должно быть, хозяин потратил не меньше пятнадцати штук на свою причуду. Пошло, конечно, но все-таки круто!
Съев сосиску, Сиена снова открыла холодильник и вынула кусок «Чеддера». Больше ничего на полках не нашлось. Надо бы сходить за продуктами, мысленно поставила галочку Сиена, позабыв о решении сесть на диету.
— А кто еще будет?
Инес приклеивала на кончики ногтей сверкающие стразы. Ее яркие рыжие волосы были накручены на бигуди, брови тщательно подведены, хотя макияж еще не наложен.
— Да кто его знает? — пожала плечами испанка. — Точно будут Аня, Зейн и пара ребят из их агентства. А также куча богатых предпринимателей. — Она с умилением оглядела свой маникюр. — Когда мы окажемся в Сохо, каждый приличный мужик будет считать за честь оказаться с нами на одной вечеринке! Мы неотразимы! И пусть другие сдохнут от зависти!
Сиена улыбнулась. Порой Инес была еще большей стервой, чем она сама.
* * *
Макс шел по Пятой авеню, подняв ворот и сунув руки в карманы. Его тонкое пальто успело промокнуть, на штанинах брюк застыли брызги грязи. У него был такой же паршивый и унылый вид, как и его настроение.
Нью-Йорк — полный отстой, думал Макс.
Вчерашняя встреча со знаменитым бродвейским продюсером Алексом Макфадденом оказалась пустой тратой времени. Конечно, Макс услышал пару комплиментов своей работе в английских постановках, а также короткометражке, снятой им в прошлом году. Но Макс прекрасно знал, что дальше комплиментов дело не пойдет. Чуя дельного партнера на расстоянии, словно чистокровная гончая, продюсеры сразу же заключали с талантами контракты. Они никогда не говорили «возможно, в будущем году я сочту за честь поработать с вами». Подобная фраза означала лишь одно — ты никому не интересен.
Все-таки Макфадден оказался достаточно воспитанным человеком, чтобы для начала изучить творчество того, с кем планировал обсудить возможность работы. В большинстве случаев продюсеры встречали Макса настороженно, не удосужившись выяснить, чего он достиг. Впрочем, воспитание Алекса Макфаддена ничего не меняло. Макс по-прежнему был безвестен и никому не нужен. Очередной год прошел впустую и принес одни разочарования. Макс желал, чтобы скорее наступил следующий.
Дабы взбодриться, он пробежался по магазинам и купил пару презентов для детей Генри. Для Мадлен он выбрал Барби на роликах, как и просила девчушка. Макса потрясло, с каким ажиотажем выбирали кукол молодые матери. Они хватали разных Барби одну за другой, сгибали им руки и ноги, примеряли наряды и аксессуары с таким восторгом, словно покупали кукол не детям, а себе. Они казались похожими на наркоманок, оказавшихся на секретном складе ФБР, где хранятся конфискованные партии героина. К тому моменту, как Максу удалось отвоевать Барби на роликах, он уже чувствовал себя измотанным. А ведь предстояло выбрать подарки еще двум детям! Схватив с полки конструктор и стоявшего рядом динозавра (почему-то в короне), Макс торопливо оплатил покупки и выскочил на улицу.
— Такси!
Однако проезжавшая мимо желтая машина с шашечками остановилась на тридцать метров дальше, предпочтя подобрать длинноногую блондинку.
— Вот засранец! — устало выругался Макс, хотя вполне мог понять таксиста. Он бы и сам с большим удовольствием подсадил бы смазливую дурочку, нежели промокшего мужика с кучей пакетов под мышкой.
В отчаянии покрутив головой и не заметив больше ни одного такси, Макс распростился с мыслью добраться до отеля с комфортом в такую дерьмовую погоду, а потому медленно побрел пешком. На углу он заметил бар «О'Маони» и решил взбодриться чем-нибудь покрепче. Эта мысль даже немного приподняла ему настроение.
На его удачу, в баре почти не было посетителей.
— Что будете пить, сэр?
Макс взгромоздился на табурет возле стойки и осторожно сложил рядом покупки. Подняв глаза, он встретился взглядом с хорошенькой девушкой. На ней была белая блузка с логотипом «О'Маони», обтягивающая довольно крупную грудь, волосы были распущены и отброшены за спину, так что трудно было угадать, какой они длины. Девушка казалась похожей на русалку благодаря прическе и зеленым глазам.
— Черт побери, да вы красотка! — бухнул Макс и смутился.
Юная сирена рассмеялась. У нее оказался глубокий низкий смех, который заставляет мужчин оборачиваться. Макс расплылся в улыбке. Кошмар, который он застал в магазине детских игрушек, постепенно отступал.
— Занятный комплимент, — сказала девушка с ирландским акцентом. — Ты тоже неплох.
Макс заметил, что она оглядела его с явным интересом. Зеленые глаза чуть прищурились, утопая в густых ресницах. Настроение Макса еще немного улучшилось.
— Я говорил совершенно искренне, — сказал он, протягивая девушке руку. — Меня зовут Макс. Макс Десевиль.
Девушка пожала руку, смеясь.
— А меня зовут Бонд. Джеймс Бонд, — поддразнила она. — Что ж, приятно познакомиться, Макс. Я — Анджела.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, не выпуская рук.
— Что ж, Макс, чем могу быть полезна? — спросила девушка низким голосом, по-прежнему глядя ему в глаза.
— Так сразу и не скажешь, — медленно протянул Макс, многозначительно оглядывая изящное тело Анджелы, словно художник — натурщицу. — Думаю, ты можешь быть очень, очень полезна.
На другое утро он проснулся с такой чудовищной головной болью, которая могла бы свалить и носорога.
— Боже! — простонал Макс, приоткрывая один глаз и пытаясь сориентироваться в пространстве. — Я умер и попал в ад!
— Вот уж спасибо за комплимент!
Анджела приподнялась на локте, заглядывая Максу в лицо. Ее непомерно большие груди ткнулись ему под мышку, мягкие волосы кружевом накрыли плечо и щеку.
Открыв второй глаз, Макс осторожно повернул голову к девушке. Тушь образовала под ее глазами серые круги, губы были розовыми и опухшими от жадных поцелуев. Постепенно события предыдущего вечера стали возвращаться к Максу.
— Я не хотел тебя обидеть, ангелочек. Просто голова раскалывается, — пожаловался он, погладив Анджелу по плечу.
Поцеловать ее он не решился, потому что во рту было так сухо и противно, словно накануне он не просто напился, но и вылизал пепельницу.
— Ты чудо, детка, — сказал Макс, разглядывая большую грудь девушки. И как ему удалось подцепить такую красотку? — Я так паршиво себя чувствую! Словно вчера кто-то вломился в мой номер и врезал мне по голове кувалдой. Вот сюда, по затылку. Боже, ты выглядишь возмутительно свежей! Я что, надирался один? Как получилось, что мне плохо, а ты такая довольная и явно не мучаешься похмельем?
Анджела рассмеялась. Взяв руку Макса, она провела его ладонью сначала по своей груди, а потом положила себе между ног.
— Ты знаешь, какое самое лучше лекарство от похмелья?
— Ради всего святого, женщина, не добивай умирающего! — взмолился Макс. — Имей хоть каплю сострадания!
Лизнув свою ладонь, Анджела с хитрым видом спустилась вниз и плотно обхватила ладонью член Макса.
— Просто расслабься и закрой глаза. Я дам тебе небольшую фору.
К тому моменту, как Макс приехал на вечеринку к Джерри, его желудок кое-как перестал судорожно дергаться при мысли о еде, а в голове перестало стучать — да и то после нескольких таблеток аспирина. Однако сам Макс по-прежнему выглядел неважно: помятым и измученным.
— Эй, приятель, что с тобой стряслось? — спросил Джерри, завидев Макса в холле и бросаясь навстречу. — Ты паршиво выглядишь! — Он отхлебнул выдержанного шаблиза прямо из бутылки.
— Я себя и чувствую паршиво, — пожаловался Макс. — Так надрался прошлым вечером! — Он принялся пробираться вслед за Джерри сквозь толпу свежих, ароматных и богато одетых ньюйоркцев. Всюду сновали официанты в униформе, разнося гостям напитки.
— Кажется, выпивкой не ограничилось, — подметил Джерри. — Обычно спьяну ты сразу клеишь девицу. И кто та счастливица? Утром не испугался? Держи! — Он протянул Максу бокал с шампанским.
— Девочка оказалась настоящей нимфой. — Макс попытался хлебнуть алкоголя, и его едва не стошнило. — Боже, до чего же мне плохо! Боюсь, я никогда больше не смогу пить! У тебя нет колы?
— Жидкой или в порошке? — осклабился Джерри.
— Жидкой, — вяло ответил Макс, даже не улыбнувшись. — Только не диетической. Мне нужен сахар, и побольше. — Он помассировал пальцами виски. — До чего же музыка орет, кошмар!
Джерри достал из бара кока-колу, налил полстакана, а остальное пространство заполнил колотым льдом.
— Брось, Макс, эту музыку слушают только на предельных децибелах. Это же самый крутой диджей в городе! Я заказал все самое лучшее, приятель, вот так-то! Классная вечеринка, да? Или ты даже не заметил?
Как раз в этот момент мимо них прошла высокая брюнетка в мини-платье яркого апельсинового цвета. У нее были длинные ноги и высокие сапоги на шнуровке.
— Привет, Катя! — Джерри кивнул брюнетке и улыбнулся. Девушка послала ему воздушный поцелуй и растворилась в толпе.
— В общем, кончай ныть и жаловаться на головную боль. Можешь взять себе обезболивающих в аптечке, что висит в ванной, только не гунди! Отличная тусовка, парень! — Джерри хлопнул Макса по спине, отчего тот едва не поперхнулся колой. — Скоро Новый год! — Джерри звонко чокнулся бутылкой «Бекс» со стаканом друга. — Рад, что ты заехал!
Макс залпом осушил стакан.
— Я тоже рад, — пробормотал он, чтобы не казаться невежливым.
Макс уныло приплелся в помещение, где кипело основное веселье. Это была огромная комната с гигантским окном, открывающим вид на ночной город, и зеркалами во все стены. Зеркала делали зал просто бесконечным, а многократно отраженные люди казались сборищем фанатов на каком-нибудь гала-концерте. Поймав свое отражение, Макс ужаснулся и пожалел, что не надел что-нибудь более подобающее случаю. В застиранных джинсах «Дизель», растянутом свитере, который одолжил ему в аэропорту Генри, он казался деревенским жителем среди горожан.
Мрачно покачав головой, Макс подошел к изящно сервированному столу, заинтересовавшись блинами с икрой и крем-сыром. Толпа раздалась при его приближении, откатившись куда-то в сторону входа. На мгновение Макса пронзила мысль, что люди шарахаются от него, потому что их сразил запах перегара. Однако догадка не подтвердилась — гости двигались к дверям целенаправленно.
— Это она! — воскликнул какой-то юнец в дорогом костюме, спешно поправляя галстук. — Я же говорил, что она придет!
— О ком ты? — спросил Макс, торопливо откусив блин. Икринки весело лопались на зубах. Желудок почти не протестовал. — На кого все пялятся?
— Да разве не видишь, парень? — ответил ему солидный мужчина с седыми висками и оранжевыми стеклами в серебристой оправе. — Глянь, кто пришел! Это ж Сиена Макмаон!
Макс едва не поперхнулся икрой.
— Глядите, с ней та испанская штучка. Хорошенькие, чертовки! — пробормотал юнец, промокая со лба пот.
Макс торопливо доел блин и направился к светло-бежевому дивану, на котором сидели две длинноногие модели. Ему было любопытно взглянуть на Сиену, но лезть ради этого в самую толчею не хотелось.
— Не возражаете, если я приземлюсь? — спросил он у моделей.
— Ничуть! — сказала одна из девушек, окинув Макса оценивающим взглядом. Его крепкие мускулы не остались незамеченными. — Но ты такой большой мальчик. Не уверена, что этот крохотный диванчик выдержит твое мощное тело.
Комплимент был пошловатым, но Макс привычно улыбнулся и даже иронично приподнял брови. Девчонка была довольно обычной, хотя и с длинными светлыми волосами и хорошей фигурой. Единственной яркой чертой в ее лице были полные губы, очень подвижные и алые. Это превращало девушку в довольно соблазнительную штучку.
Неожиданно Макс отметил, что головная боль больше не мучает его. Видимо, так незаметно подействовало обезболивающее из шкафчика Джерри.
— Так вот, я как раз рассказывала о том… — неожиданно заговорила вторая модель, повернувшись всем телом к собеседнице и тем самым выказывая Максу свое пренебрежение. Как большинству моделей, ей явно не нравилось, когда флиртуют не с ней, а с ее подругой. — Короче, мне никогда не понять, что в ней все находят. На мой взгляд, она толстая и короткая. И чего по ней мужики сходят с ума!
— Это точно, — подхватила блондинка, забыв о Максе. — Зейн говорит, это потому, что она выглядит такой доступной шлюхой.
— Не самый плохой вид, — пробормотал Макс себе под нос.
В этот момент толпа как-то расступилась, словно откатившись волной, и Макс изумленно уставился на Сиену.
Первое, что пришло ему в голову, — это то, что Сиена совершенно не похожа ни на одну из женщин, присутствующих на вечеринке Джерри. Она была одета очень консервативно — белые брюки и малиновая блузка из шелка, чуть распахнутая и открывавшая взгляду молочно-белую кожу груди. Сиена так и излучала уверенность и сексуальность. Она улыбалась знакомым, троекратно целовалась с теми, кто подходил погреться в лучах ее славы.
У нее были такие же густые вьющиеся волосы, какими их помнил Макс, такой же упрямо выставленный подбородок, ямочка на щеке, как в детстве. И что бы ни говорили другие модели, изнывая от ревности и зависти, Сиена была прекрасна. Удивительно, волшебно и пугающе красива.
«Вот дерьмо», — отчетливо подумал Макс, не в силах оторвать от Сиены глаз.
— Я видел ваши фотографии для «Ярмарки тщеславия», — чирикал худощавый парень, одетый в костюм от «Армани», который шел ему, как корове седло. — Так смело! Так ново!
О Боже, подумала Сиена разочарованно. Она-то надеялась, что на вечеринке будут не только тупые модели, но и настоящие мужчины. Сиена была не слишком высокого мнения о моделях, и даже два года работы на подиуме не примирили ее с их пустоголовостью. Она не выносила очень красивых и очень глупых мужчин.
— Вы так говорите обо мне, словно я написала «Ярмарку тщеславия», а не участвовала в фотосессии, — раздраженно ответила Сиена парню и тотчас принялась озираться в поисках более интересного собеседника.
Сначала Сиена его не узнала. Она просто сразу выделила высокого крепкого блондина, который лениво развалился на диване и не отрываясь смотрел на нее. Одет он был плохо, и его наряд смотрелся среди костюмов и роскошных платьев так же странно, как обноски на нищем, случайно забредшем во дворец.
Сиена привыкла к тому, что ее разглядывают, но мужчина смотрел на нее как-то странно, оценивающе и чуть пренебрежительно. От его взгляда у Сиены начали дрожать колени. Мужчина, безусловно, был привлекателен и напоминал смелого моряка из героической эпопеи в этом своем свитере и джинсах. Казалось, что подобный персонаж никак не мог попасть на роскошную вечеринку в Сохо. Его лицо казалось Сиене смутно знакомым. Она сделала несколько шагов навстречу мужчине, и он поднялся с дивана.
Сиена застыла на месте, глаза ее широко раскрылись. Не может быть!
— Здравствуй, Сиена, — просто сказал Макс, возвышаясь над ней, словно гора. — Давненько не виделись.
Сиена не могла оторвать от него взгляд. Сердце колотилось, как безумное, мысли сбились в невнятную кучу, слова ответного приветствия никак не шли с языка.
Макс Десевиль! Откуда он здесь взялся?
Его голос, все еще смутно знакомый, как и лицо, вызвали в Сиене бурю эмоций, воспоминаний детства, возвращая в Хэнкок-Парк, в счастливые и беззаботные дни. Избалованная, самоуверенная модель, которой завидовали, которую обожали, неожиданно снова превратилась в десятилетнюю девочку, на которую не обращал внимания двенадцатилетний друг Хантера. Словно и не было одиннадцати лет, раскидавших всех троих по свету.
Смесь любопытства и смущения заставила Сиену заговорить.
— Макс, рада встрече, — произнесла она с улыбкой, протягивая старому другу изящную руку. Ей хотелось, чтобы Макс перестал так на нее таращиться. — Какой приятный сюрприз.
В ее голосе слышалась нотка сарказма, и Макс мысленно встал в стойку.
«Итак, — думал он с досадой, — передо мной настоящая дива, которая хочет поставить меня на место».
— Действительно, сюрприз, — откликнулся он ленивым тоном, чуть пожав тонкие пальцы. — Признаться, не сразу тебя узнал. Наверное, все дело в этих дорогих тряпках, что на тебе навешаны.
Лицо Сиены вспыхнуло, хотя она давно научилась контролировать свои эмоции. Один — ноль в пользу Макса.
— Да, я умею хорошо одеваться, если иду на вечеринку, — сдержанно сказала она, продолжая безмятежно улыбаться. Окинув взглядом наряд Макса, она улыбнулась чуть шире. — А ты, я вижу, так и не овладел этим искусством.
Один — один. Если не один — два.
Макс тоже улыбнулся, улыбка вышла нехорошей.
— Как твои дела? — спросил он, обещая себе, что нахалка не выведет его из себя. — Нравится быть моделью?
— Да так… — Сиена небрежно махнула рукой. — Это просто хобби. Да и деньги платят просто неприличные. Но в будущем я планирую стать актрисой.
— Пра-авда? — почти мяукнул Макс, ощущая невероятное удовольствие от того, как глупо Сиена попала в ловушку. — А пока не выходит, да, милая? — с понимающей улыбкой спросил он.
Сиена подавила желание вцепиться ему в горло.
— Пока мне нравится зарабатывать миллионы, — ответила она с достоинством, но вышло неубедительно. Макс поднял бровь, но промолчал. — Честно говоря, я уже начала сниматься. Пара фильмов не мейнстримового толка, — пояснила Сиена почти извиняющимся тоном. — Еще пара клипов и тому подобное. Сейчас проглядываю один любопытный сценарий. — Вот это уже была ложь, и Сиена снова покраснела. — Да что мы все обо мне! Как у тебя-то? Чем занимаешься?
— Я — режиссер, — буркнул Макс, тотчас растеряв все веселье.
— Пра-авда? — в свою очередь, мяукнула Сиена, прищурив глаза. Так же, как и ее дед, она на расстоянии могла чувствовать слабину, словно акула — каплю крови. — Режиссер чего? Я ни разу о тебе не слышала, как такое возможно?
Максу захотелось попятиться назад и забиться в мягкий плюш дивана.
— Я тоже не занимаюсь мейнстримовым дерьмом, которое штампует Голливуд, — промямлил он.
— Понятно, — коротко сказала Сиена. — Судя по твоей одежде, ты многим жертвуешь ради того, чтобы найти свой собственный жанр.
Чертова сучка! Макс завозил челюстями.
— Ладно, рад был повидаться, Сиена, — быстро сказал он, опасаясь взорваться. — Боюсь, я не смогу отпраздновать наступление года в твоей компании. Прошу меня извинить. Дела. — Он отставил пустой стакан на столик и направился к выходу. — Я передам Хантеру от тебя привет.
При упоминании Хантера Сиена тотчас сникла. Во рту пересохло, а глаза стало жечь от подступающих слез.
Значит, Макс все еще общается с Хантером?
Обернувшись, Сиена беспомощно смотрела на удаляющуюся спину Макса.
— Макс, постой! — крикнула она. Вышло неожиданно громко и испуганно, так что некоторые гости даже начали крутить головами.
Макс замер и медленно повернулся.
— Ты все еще… — начала Сиена, с трудом подбирая слова. На лице у нее была написана самая настоящая паника.
Если бы она не была такой законченной сучкой, подумал Макс, можно было бы даже ее пожалеть.
— Все еще… что?
— Все еще общаешься с Хантером? Вы дружите?
— Конечно, — резко сказал Макс. Он знал, насколько болезненным должно стать для Сиены открытие, что его дружба с Хантером пережила все трудности. Но она была такой красивой, такой уверенной и успешной, такой чертовски совершенной, что Максу хотелось причинить ей боль. — Мы не просто дружим, Сиена. Мы живем вместе в Санта-Монике. Уже три года, детка.
— О…
Сиена выглядела даже не растерянной, а несчастной, и Макс начал жалеть, что преподнес новости в такой жесткой форме.
— Мне нужно идти.
— Постой, Макс, не уходи, — взмолилась Сиена, хватая его за руку.
Глядя в ее отчаянное лицо, Макс ощутил не только сочувствие, но и непреодолимое желание обнять Сиену и прижать к груди. Это было похоже на то чувство, с которым он пытался растормошить ее после падения с дерева.
Макс велел себе собраться. Какая разница, какое у Сиены лицо? Она остается избалованной стервой, и этого не изменить. Утешать ее — все равно что гладить ежа. Дашь слабину, и в пальцы тотчас воткнутся сотни иголок.
— А он… вспоминает меня? — спросила Сиена.
Макс знал, как нелегко дался ей этот вопрос, и слегка смягчился.
— Вспоминал, — ответил он все же жестко. — Но больше не вспоминает.
— Да, разумеется. — Сиена жалостно пожала плечами, уже не скрывая своего разочарования. Конечно, она все еще старалась выглядеть уверенной, но это ей не удавалось. — Хантера можно понять. Прошло ведь десять лет. Столько воды утекло!
— Да, — кивнул Макс.
— Слушай, я должна извиниться. Я повела себя… довольно грубо. — Сиена набрала в грудь воздуха и судорожно вздохнула. — Передай, пожалуйста, Хантеру мой привет, ладно? В общем, передай что-нибудь. — Она тряхнула волосами и выдала профессиональную улыбку манекенщицы — лучезарную, во все зубы.
Макс понял, что разговор окончен. Судя по оскалу, Сиена была готова вернуться к толпам поклонников и веселью.
— Передам, — мрачно кивнул он. Внезапно ему захотелось бежать прочь, уносить ноги от этой фальшивой девицы, от которой теперь веяло ледяным холодом.
Он заторопился к выходу, забыв попрощаться с друзьями, даже с гостеприимным Джерри. Завидев открывшийся лифт, Макс прямо-таки прыжками понесся к нему и, лишь когда закрылись двери, выдохнул. Оказавшись на первом этаже, он выскочил на улицу и остановился. Несколько минут Макс просто торчал посреди тротуара, задрав лицо к небу и закрыв глаза, пока мокрый снежок сыпался прямо ему на нос и лоб. Затем он огляделся. Город казался тихим и безмятежным в это время суток. Максу было противно. Сиена внушила ему не просто неприязнь, она еще раз болезненно ударила его по больному месту, смешала с грязью, напомнив о том, что он просто неудачник.
Макс глянул на часы и выяснил, что до нового года осталась всего минута. Он стоял и следил за секундной стрелкой, пока из окон второго этажа не послышались крики:
— Три, две, одна… с Новым годом, ура!
Даже с улицы был слышен звон хрусталя, гости чокались. Город вступил в новый год. Макс подумал об Анджеле и ее полных грудях и вяло улыбнулся. У девчонки из бара был парень, с которым она собиралась отмечать праздник. Наверное, сейчас он тискает ее грудь и нашептывает на ушко всякие глупости.
Макс поплелся в направлении отеля. Похмелье снова напомнило о себе головной болью, в желудке неприятно плескалась кола вперемешку с икрой. Максу было чудовищно одиноко и грустно. Он вспомнил о Генри и Маффи, справляющих праздник с детьми, и вздохнул. Затем на ум пришли Хантер с Тиффани. Наверняка ребята пьют шампанское в доме на берегу, обнимаются и слушают музыку.
Макс не тяготел к серьезным отношениям, но никогда так сильно, как в этот момент, он не завидовал брату и лучшему другу. Ему тоже хотелось прижимать любимую женщину к груди, встречая с ней Новый год.
Он снова с горечью подумал о Сиене. Избалованная, капризная и равнодушная богиня, окруженная свитой поклонников, она пила в этот момент шампанское и даже не вспоминала о недавней встрече. Она и не думала о том, что Макс бредет по сырой улице, отмораживая задницу и борясь с дурнотой.
А чего он ждал? В отличие от Сиены Макмаон у него не было ничего, чем можно было похвалиться. Ни денег, ни достойной работы, ни девушки. Неудивительно, что Сиена его высмеяла. Только дурак не пнет ногой жалкого неудачника вроде него.
Вот и наступил 2002 год.
Что может быть лучше?