Восемь месяцев спустя…
Тиффани вытащила из волос цветок и всплеснула руками.
— Леннокс, дорогой, — простонала она, — помоги мне! Я никак не могу пристроить эту дурацкую розу.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — поддел старый друг, ловко вплетая цветок ей в прическу. На нем был дорогой костюм, щегольский, как все его наряды. — Ты не знаешь, чего хочешь. А истинная женщина должна уметь украсить волосы для собственной свадьбы.
Они сидели в бывшей комнате Лори и готовились к свадебной церемонии. С прической постоянно происходило что-то не то: или тяжелый узел волос перекашивался в сторону, или прядь выпадала.
Церемонию назначили на три часа, специально, чтобы невеста успела выспаться. К сожалению, кроха Тео Уэдан-Макмаон имел свои планы на ночь, поэтому трижды поднимал молодую маму с постели. В результате Тиффани удалось поспать только до пяти утра.
Конечно, если бы Хантер ночевал вместе с невестой, то мог бы дать ребенку бутылочку со смесью, позволив Тиффани выспаться, однако нарушать традиции пара не решилась, и Хантер ночевал в отеле. В соседнем номере остановился Макс, прилетевший из Англии, чтобы быть шафером.
Ребенок завозился в кроватке, и Тиффани метнулась к нему. Засопев, кроха почмокал губами и снова уснул. Мать смотрела на него в умилении. Рядом с ней, с точно таким же выражением лица стоял Леннокс.
Тео родился на два месяца раньше срока, но быстро набирал вес, а у Тиффани было время, чтобы привести в порядок фигуру. Она сбросила лишние килограммы и расцвела, как это бывает с большинством счастливых матерей. Правда, к ее прежней красоте добавилась увеличившаяся на размер грудь, и Хантер часто подшучивал, что его невеста обладает личиком ангела и фигурой порнозвезды.
Именно Хантер настоял на свадьбе. Поначалу Тиффани сопротивлялась. Оба были не слишком религиозными, к тому же девушка боялась брака, который привяжет ее к мужу навеки. Впрочем, сопротивлялась он больше по привычке.
Для свадьбы Клэр наняла целый полк охранников, чтобы никакие папарацци не тревожили молодых и не пытались перелезть через забор ради удачных снимков.
Тиффани погладила ребенка по крохотной головке, думая о том, что совершенно и безоговорочно счастлива.
В дверь постучали, и в проеме появилась голова Сиены.
— Эй, невеста, тебе помощь не требуется?
Теперь она выглядела гораздо лучше, чем восемь месяцев назад. Клэр кормила дочь на убой, изобретая все новые и новые изысканные блюда, пока Сиена не набрала потерянный вес, а ее лицо не обрело прежнее свечение. Черные волосы снова отросли и обрамляли лицо крупными завитками. Конечно, шрам на правой половине лица остался, хотя и побледнел, а одна скула была немного ниже другой, но в целом лицо выглядело неплохо, а в сочетании с мягким изгибом рта и искорками в глазах даже казалось по-своему привлекательным.
Зрение так и не вернулось к правому глазу, хотя внешне заметить это было невозможно. Зато левый глаз, после небольшой операции, стал видеть почти хорошо. Сиена заново научилась водить машину после курсов инструктора-офтальмолога, который работал со случаями, подобными ее собственному. Можно сказать, Сиена привыкла к своему новому лицу и своей новой жизни и была ею практически довольна.
В это утро на ней были голубые джинсы и старая футболка Хантера, завязанная под грудью узлом и оставлявшая открытым живот. На одном из нижних ребер был виден тоненький шрам после операции. Рентген показал, что одно из ребер никак не хочет срастаться, и Сиене пришлось вставить в кость крохотный стальной стержень. Впрочем, шрам был почти незаметным. Кожа Сиены была загорелой после недели серфинга на Маои.
— Да мы вроде справляемся, — сказала Тиффани. — Леннокс оказался отличным стилистом. Впрочем, кто бы сомневался?
— Это я могу! — хмыкнул Леннокс, не разжимая зубов, в которых он держал шпильки.
— Правда, я уже так устала! — пожаловалась невеста. — Тео колобродил полночи.
— Надо было разбудить меня, — заметила Сиена, взяв со столика заколку-краб и прихватив им волосы на затылке. — Я уже в четвертый раз перечитываю сценарий, Дирк предложил сделать поправки, подлый сукин сын. Знал, что я не откажусь. Если бы ты позвала меня к ребенку, мне было бы не так скучно. А так все тело затекло от неподвижности!
Сиена уже четыре месяца снималась у Мюллера и, несмотря на постоянные жалобы на тяжелый нрав режиссера, была на седьмом небе от счастья. Поначалу девушка все время чувствовала себя неловко на съемочной площадке и смущалась, но постепенно обрела уверенность и все чаще заслуживала похвалы режиссера. Наконец она поняла, что действительно чего-то стоит, получив роль благодаря не внешним данным, связям Рэндалла и родству с Питом и Дьюком Макмаонами, а благодаря своему таланту.
— Кстати, недавно звонил Хантер, — заговорила Сиена, и Тиффани заметила, как на ее лицо упала тень. — Он сказал, что они… с Максом решили совершить пробежку. Так что не беспокойся, если не дозвонишься жениху в отель.
— Спасибо, не буду.
Тиффани знала, что последние дни Сиена живет в постоянной агонии и боится снова увидеться с бывшим возлюбленным. Хантер даже предлагал не приглашать Макса на свадьбу, но Сиена воспротивилась его решению.
— Какая глупость, — говорила она, напряженно улыбаясь и делая вид, что с ней все в порядке. — Это же ваша с Тиффани свадьба! Как ты можешь не пригласить Макса, он же твой лучший друг! Кто, кроме него, может быть шафером?
Но и Хантер, и Тиффани знали, что это заявление стоило ей изрядной смелости. Сиена больше не заговаривала о Максе или его подруге, о расставании с которой Хантер ей так и не сказал. Поначалу Тиффани не одобряла ложь жениха, но со временем отметила, что Сиене эта ложь пошла на пользу. Она стала более спокойной и даже казалась счастливой.
Похоже, Сиена ничего не знала о контрактах Макса, а также о свалившемся на него богатстве. Пьесы, поставленные им на Бродвее, остались ею незамеченными. Возможно, сегодняшнее появление Макса вскроет ложь Хантера, но Тиффани не собиралась вмешиваться.
— Ты как? — спросила она у Сиены, вырвавшись из цепких рук Леннокса, который едва не подавился от неожиданности шпилькой. — Я спрашиваю о Максе.
— Все в порядке, — неубедительно ответила Сиена и махнула рукой, словно речь шла о сущей безделице. — Подумаешь, встретимся с ним! Мы знаем друг друга с детства, что в этом такого? Мы же не обязаны весь вечер общаться. Можно просто поздороваться и разойтись в разные стороны, гостей-то будет много. Ничего страшного, не волнуйся за меня.
Около трех Хантер уже стоял у алтаря, трясясь как осиновый лист.
Он всегда был красивым, но сегодня превзошел самого себя. Светлый пиджак оттенял черную копну волос и синеву глаз. В общем, он был так хорош собой, что подруги Тиффани тихо умирали от зависти.
Меж тем Хантер изводился от беспокойства.
— Тиффани сказала, что не будет задерживаться, — в панике пробормотал он на ухо Максу, который стоял рядом и ободряюще улыбался. На шафере был довольно демократичный наряд — джинсы и короткое английское пальто, оставшееся еще от отца. Пальто было мало Максу минимум на размер и лишь подчеркивало его крепкое телосложение. Пожалуй, Макс больше напоминал телохранителя, нежели шафера, но ему было плевать. — Тиффани клялась, что не опоздает. Господи, где ее носит? Вдруг она передумала?
— Дружище, — Макс похлопал жениха по плечу, — расслабься и получай удовольствие. Когда еще доведется постоять у алтаря с глупой розочкой в петлице? Кстати, Тиффани не опаздывает. Сейчас без двух минут три.
Макс обернулся к хорошенькой девушке, сидевшей в первом ряду, и улыбнулся. Та подмигнула ему в ответ.
— Как, ты сказал, ее зовут? — спросил Хантер.
Девушка приехала с Максом из Нью-Йорка, но в спешке предсвадебной подготовки Хантер едва перекинулся с ней парой слов.
— Хелен.
— Симпатичная.
— Хм… — Макс улыбнулся. — Да, действительно.
Церковь была забита народом. Такое ощущение, что собрались все звезды. Хью Орчард приехал со своим партнером, но смотрел на Хантера с привычным обожанием. Его сожаления по поводу свадьбы красавчика разделяли десятки девушек из компании Хью. Подруги Тиффани, с которыми она сблизилась на съемках в Канаде, сияли белозубыми улыбками, поглядывая на партнеров Хантера по «Советнику».
На первой скамье, полная достоинства, сидела Каролин. Она была в зеленом платье от Армани с высоким воротом и глубоким вырезом на спине. Каролин держала на руках Тео, которого кормила из бутылочки. Выглядело это непривычно и забавно. Рядом с ней сидел уставший от долгого перелета Кристофер. Он ежеминутно засыпал, но то и дело вздрагивал и открывал глаза, разбуженный собственным храпом. Пару раз он принимался изумленно оглядываться и спрашивать у Каролин громким шепотом, где он оказался. Клэр, сидевшая на соседней скамье, очень веселилась по этому поводу и хихикала в кулак.
Каролин, когда к ней обращались, постоянно указывала на Хантера и с гордостью говорила:
— Это мой сын. Хорош, правда? Тиффани чрезвычайно повезло. Мы с сыном всегда были очень близки.
Снаружи церкви, через лужайку, за воротами и массивными спинами дюжих охранников томилась толпа папарацци и фанатов, оживленно обсуждавших каждую приехавшую знаменитость и сетовавших, что приглашено так много охраны.
Эмма Дюваль, та самая журналистка с новостного канала, что когда-то застала Хантера врасплох перед игрой «Доджерс», ругалась с девицей из какого-то журнала, которая в запале отпихнула ее плечом.
— Я заняла это место раньше тебя, — цедила она сквозь зубы, с ненавистью глядя на чернокожую соперницу.
— Да неужто? А я думала, здесь хватит места на двоих, — откликнулась девица равнодушно. — Но раз ты раскормила такую задницу, что тебе мало пространства, можешь валить с телевидения, дива чертова!
Знаменитости прибывали с часу дня, самые именитые ближе к трем, зная, что им всегда найдется выгодное место поближе к алтарю. Звезды выходили из лимузинов и дорогих машин, на несколько секунд замирали перед толпой фотографов, позволяя запечатлеть свои незабвенные лица, и устремлялись в глубь церкви.