– Ничего, – кивнула она. – То есть я хочу, хочу услышать, что ты скажешь.
– Проваливай.
Я попытался закрыть дверь, но она вытянула руки, чтобы помешать мне.
– Пожалуйста, Кит. Я знаю, ты не обязан, но…
– Чертовски верно.
– Я знаю, но, пожалуйста, впусти меня.
Не могу сказать, почему я сдался, но я отошел и позволил ей войти в дом. Сам плюхнулся на диван и сложил руки на груди. Жаль, что на мне не было футболки. Я чувствовал себя огромным ходячим шрамом.
– Валяй. Выкладывай, – велел я.
Мэгги прислонилась к креслу и уставилась на выходящее на берег окно, и я вспомнил, когда она видела меня в последний раз. В больнице. Замотанным в бинты и марлю. Так что она впервые увидела дело своих рук вблизи. Первый раз – всегда потрясение.
Но она, наконец, взяла себя в руки и уставилась прямо на меня:
– Мне действительно очень жаль, Кит. Прости. За пожар. За твои увечья. Все это моя вина. Я бы все отдала, чтобы всего этого не было.
– Ты не единственная.
Господи. Как я ненавидел эту девчонку. Она ловко оторвалась от кресла и уселась в него. Словно подбиралась все ближе.
– Как ты живешь? Дядя Маркус говорит, что твоя физиотерапия очень помогает, но ты бросил школу.
– Это мое дело, – отрезал я.
– Знаю.
Она, очевидно, пыталась начать разговор, и я, кажется, даже немного жалел ее. Самое странное – это то, что у нас с ней глаза одинаковые. Я никогда не замечал этого раньше, но ее глаза были в точности как мои. Форма – ненормально круглая. Карие. Практически черные. Густые ресницы, которые здорово выглядели на девушке, но слишком женственно – на парне. Может, именно потому, что глаза были одинаковыми, я чувствовал, что могу читать ее мысли. Видел, что она напугана, боится быть со мной наедине. Я не хотел испытывать к ней сочувствие. Но когда у кого-то твои глаза и ты способен видеть их насквозь, ты не можешь не чувствовать того, что чувствует она. Я обрадовался, когда зазвонил мой телефон. Хорошо, что можно смотреть на его дисплей, а не в ее глаза.
Это был Маркус.
– Привет, – сказал я.
– Привет, Кит.
Судя по голосу, что-то было неладно.
Я выпрямился.
– Нашли машину твоей матери.
– Она… она была там?
– Твоя мать…
Мэгги подалась вперед.
– Прости, Кит. Она… похоже… она попала в аварию. Съехала с шоссе 74 недалеко от Шарлотт, и ее машина оказалась глубоко в лесу. Возможно, все случилось в первый же день ее исчезновения. Эксперты считают, что она, скорее всего, погибла мгновенно. Я в полицейском участке. Они просят тебя приехать. Хочешь, я заеду за тобой?
Я не мог говорить. В легких просто не хватало воздуха.
– Кит?! Давай я за тобой заеду.
– Нет.
Я знал все с самого начала. Ведь так? Что она мертва.
– Буду через несколько минут.
Я встал, нажал на кнопку телефона и, не замечая Мэгги, пошел на кухню за ключами от машины.
– Нашли твою мать?
Увидев, что я хватаю с кухонной стойки ключи от машины, Мэгги пошла за мной к двери.
– Кит! Они…
– Да. Ее нашли.
Я развернулся, пытаясь уничтожить ее взглядом, и с силой ударил кулаком в стену.
– Она мертва.
– О господи!
Мэгги зажала рот ладонями, на глазах выступили слезы.
– Мне так жаль!
– Так каков нынче счет, Мэгги? – спросил я, рывком открывая дверь. – Пять-ноль в пользу Мэгги Локвуд! Поздравляю! У тебя очередная жертва.
Мэгги выскочила следом, в спешке едва не налетев на меня.
– Едешь в полицейский участок? – спросила она. – Позволь, я тебя довезу.
Моя машина. Ее машина. Обе сливались в одно неясное пятно. Почему меня это так достает, ведь я с самого начала знал, что мать мертва?
Мышцы груди крепко стиснули дыхательное горло.
Я ударил по капоту машины. Раз. Другой.
– Мать твою!
Мэгги взяла меня за руку и повела к своей машине. Я не сопротивлялся. Похоже, во мне не осталось энергии и желания сопротивляться.
Мэгги открыла дверцу.
Мои ноги дрожали, то ли после тренажера, то ли от трусости, то ли от того и другого. Я упал на сиденье.
Мэгги села за руль и повернула ключ зажигания.
– Будь оно все проклято! – заорал я, когда мы вырулили на улицу. – Почему Шарлотт? Почему без меня? Почему она, мать твою, ничего не сказала!
– Не знаю, – ответила Мэгги, словно я говорил с ней, а не с собой. – Может, она ехала на собеседование по поводу работы? Дядя Маркус рассказал о квартире и банке, и…
– Твоему дяде следует держать хлебало закрытым.
– Мы – твои родственники, Кит.
– Еще чего! Пусть в наших жилах течет одна кровь, но на этом все родство кончается! Я такой сестры себе не желаю! Ясно? Не хочу, мать твою, иметь ничего общего с Локвудами!
Это мигом заткнуло ее. Она шмыгнула носом, вытерла рукой глаза, но остальную часть пути мы молчали. Когда мы приехали туда, она прямиком направилась в офис Флипа Гейтса, словно ее туда приглашали. Маркус тоже был там, и если кто-то удивился при виде меня в компании Мэгги, никто ничего не сказал.
Флип поднялся:
– Мне очень жаль, Кит. Не на такие новости мы надеялись.
Маркус подошел, чтобы обнять меня. Но я ничего подобного позволять не собирался.
– Где моя мать? Что с ней сделали?
– Она в кабинете медэсперта в Шарлотт, – пояснил Флип.
– Почему? При чем тут медэксперт?
Конечно, я все понимал и сам, но мне требовался ответ.
Маркус прислонился к столу Флипа.
– Он определит, когда она умерла, и возможную причину смерти, – ответил он.
Я не хотел думать о том, как выглядела мать, когда ее нашли. Разложение и все такое… не хотел, чтобы это было ее последним образом, сохранившимся в мозгу.
– Возможно, они захотят сделать вскрытие, – добавил Флип. – Я попытаюсь выяснить, что заставило ее потерять контроль над управлением: состояние здоровья, а возможно, алкоголь или какое-то другое вещество в ее организме.
– Она не принимала наркотиков, – отрезал я. – И почти не пила. Я уже говорил.
– Может, из леса выбежал олень и столкнулся с машиной? – предположила Мэгги.
– Очень вероятно, Мэгс, – кивнул Маркус.
– В машине лежали коробки и какие-то вещи.
Флип глянул на блокнот, лежавший на столе.
– Полицейские отдадут их тебе. Когда сможешь, съездишь за ними в Шарлотт.
– Я могу сделать это за тебя, если хочешь, – предложил Маркус. – Или хотя бы поехать с тобой.
– Или поеду я, – вставила Мэгги.
– Пусть всё выбросят. Мне не нужно.
– А вдруг там что-то важное? – покачал головой Маркус. – Полиция утверждает, что при ней было много документов. Выписки из банка. Что-то еще. Книги. Одежда. Чемодан. Может быть, тот, который, по твоему мнению, пропал.
– Я никогда не говорил ни о каком чемодане.
Сколько раз повторять: я даже не знал, что у нее был чемодан!
– На одной коробке была нарисована кастрюля. Помнишь, Энди Локвуд говорил про такую? – вспомнил Флип. – Но это была старая коробка с туалетными принадлежностями.
– Можно подумать, что она переезжала, – уточнил я.
– Наверняка мы этого не знаем.
– Без меня.
– Ее машина восстановлению не подлежит, но ты получишь страховку за нее, – заверил Маркус.
– Да неужели? Это поможет мне продержаться месяц-другой.
Стены офиса Флипа словно надвигались на меня, неся с собой тьму. Ноги снова затряслись, и я сел на стул у стола. Флип, Маркус и Мэгги смотрели на меня. А я чувствовал такое одиночество! Все эти недели, пока о матери ничего не было известно, хотя в душе я понимал, что она мертва, я ни разу не ощущал этого ужасного, пугающего, удушливого одиночества.
– И что мне делать сейчас?
Мой голос дрогнул на слове «сейчас», и я разозлился на себя за то, что выгляжу таким трусом.
– Тебе ни к чему принимать решения прямо сейчас, – заверил Маркус. – Давай будем делать шаг за шагом. Торопиться ни к чему. Первое, что необходимо… осознать случившееся. Сейчас мы с тобой вернемся домой и попытаемся немного остыть. Потом начнем продумывать поминальную службу.
– Я не знаю, как заниматься этим дерьмом.
– У тебя будет много помощников, – пообещал Маркус. – Дон и Лорел для начала.
– Я тоже могу помочь, Кит, – вызвалась Мэгги.
Я вскинул голову:
– До тебя еще не дошло? Не нужна мне твоя помощь. Всего этого ужаса не было бы, если бы не ты.
– Мэгс, – вмешался Маркус. – Почему бы тебе не поехать домой? Поговорим позже.
– Хорошо, – кивнула Мэгги. – Прости, Кит.
Сколько раз она будет повторять это?
Я выждал, пока она отойдет достаточно далеко, чтобы не слышать меня.
– Тебе ни к чему возвращаться домой, – сказал я Маркусу. – Я позвоню Джен, она заедет за мной.
Я должен быть с Джен. Она с ее паршивой семейкой была единственной, кто понимал, что я сейчас испытываю.
– Уверен? – спросил Маркус. – Давай я отвезу тебя. А ты получишь время, чтобы все это осознать.
– Я хочу быть со своей подружкой, ясно?
Я встал. Слегка пошатнулся. Маркус протянул руку, чтобы поддержать меня. И я позволил ему это.
– Я в порядке. Не собираюсь слететь с катушек или что-то в этом роде. Позже вернусь в башню.
В утро поминальной службы по Саре мне понадобился дополнительный сеанс с доктором Джейксом. Потому что я не хотела идти. Хотела спрятаться в своей спальне. Ма позволила бы мне остаться дома. Она боялась за меня, и, хотя не сказала этого вслух, я видела это по тому, что она то и дело проверяла, готова ли я. Наконец, я повторила ей слова доктора Джейкса.
– Сегодняшний день посвящен Саре, ма. Не мне.
Кит и дядя Маркус собирались поехать на службу вместе. Дядя Маркус рассказал, что теперь у Кита есть подружка, которая, возможно, поедет с ними. Он добавил, что они встречаются уже некоторое время. Но сам дядя Маркус еще не знаком с ней.
Я была поражена, что у Кита появилась подружка. Я так за него счастлива. Нужно, чтобы кто-то позаботился о нем. Особенно потому, что всех нас он отталкивал.