НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ
Подписная научно-популярная серия «Педагогика и психология» № 12, 1987 г.
Издается ежемесячно с 1974 г.
В. А. Караковский, директор школы, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель школы РСФСР
ЛЮБИМЫЕ МОИ УЧЕНИКИ
Издательство «Знание»
Москва
1987
ББК 74.20
К 21
КАРАКОВСКИЙ Владимир Абрамович — кандидат педагогических наук, директор московской школы-лаборатории № 825, заслуженный учитель школы РСФСР, лауреат премии Ленинского комсомола.
Рецензент: Богуславский С. Р. — кандидат педагогических наук, директор школы, заслуженный учитель школы РСФСР.
Караковский В. А.
К21 Любимые мои ученики. — М.: Знание, 1987.— 80 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Педагогика и психология»; № 12).
15 к.
Это уже не первая книжка педагога-новатора, директора московской школы лаборатории № 825 В. А. Караковского. Как и в других своих книгах, он рассказывал здесь о педагогике, в основе которой — личность ребенка, его самочувствие в школе, его положение в системе коллективных отношений.
Для широкого круга читателей.
ББК 74.20
ВВЕДЕНИЕ
Каждая профессия особенна по-своему. У педагогов даже летосчисление не такое, как у других людей: учительский год не календарный, а учебный. И новогодний праздник у нас свой — 1 сентября. Но конечно, главное своеобразие педагогической профессии создают дети, дети от шести до семнадцати... и старше.
Когда происходит это «старше», никто не замечает. Но бывают минуты, когда смотрит учитель на своих учеников, и на него будто озарение находит: какие они уже большие! Когда успели вырасти?
Такое чувство удивления я испытываю каждый раз, когда вручаю им аттестаты о среднем образовании.
В одной когда-то популярной песне поется: «Есть только миг между прошлым и будущим, и именно он называется «жизнь». Выпускной вечер — это миг между прошлым и будущим, это десятилетие, спрессованное в одно мгновение.
Один за другим на сцену школьного зала поднимаются юноши и девушки. Они прекрасны. Каждый неповторим. Таких больше не будет.
Удивительное лицо у этого юноши. Светлые волосы, глаза чистейшей голубизны, тихая улыбка — прямо добрый молодец из сказки. Несколько лет спустя он отпустит бороду и станет совсем древнерусским витязем. Он и сейчас какой-то несовременный: нет в нем этой деловой энергии и уверенности столичного старшеклассника, нет нахватанности в разговорах на модные темы. Его голос в школе звучал редко и негромко. Он не поражал учителей блеском ответов, руку на уроках почти не поднимал. Но если товарищам нужны были надежные руки в труде и в походе, он был незаменим. Брал самую тяжелую лопату, самый большой рюкзак, и все это незаметно, без малейшей позы. Он любит песни. Когда звучит гитара, его мягкий баритон, опять же не выделяясь, сливается с общим хором.
Этот юноша, стремясь побороть в себе природную неуверенность, запишется в парашютную секцию и заставит себя несколько раз шагнуть в небесную бездну. Он не пройдет по конкурсу в педагогический и станет готовить себя к военной службе. Из армии будет писать матери философские письма, в каждом из которых — приветы школьным учителям и товарищам. Служба за пределами страны обострит в нем чувство Родины. Он перечитает русскую классику, серьезно займется историей. Отслужив, вновь будет поступать в педагогический. Такие выбирают профессию единожды.
А вот получает аттестат совсем другой человек. Мне хорошо видна со сцены его мать, ее счастливые глаза. Я ее понимаю. Еще два года назад аттестат сына казался несбыточной мечтой.
Он прибыл к нам из другой школы, где не сложились отношения ни с учителями, ни с товарищами. Классная руководительница, придя к директору, поставила условие: «Или я — или он!» В новом коллективе он вел себя озлобленно. Учиться не хотел, на уроках ничего не делал, только рисовал на всех карикатуры. Педагоги стали искать подходы. В частности, обратили внимание на его рисунки. По уверенной графике мы предположили, что человек не только любит рисовать, но и занимается этим всерьез. Догадка подтвердилась. Тогда я предложил ему принести в школу свои работы. Пришлось даже вспомнить, что сам в его возрасте немного занимался в студии. Прошло несколько дней, видимо, необходимых, чтобы справиться с колебаниями. И вот у меня на столе целая кипа рисунков, акварелей. Тогда пришла следующая идея — организовать в школе первую «персональную выставку». Надо ли говорить, как волновался автор. С той поры подросток начал «оттаивать». Вскоре его удалось привлечь к оформительским работам в школьном музее. Дело пошло. К концу десятого класса все мы уже сожалели, что из школы уходит такой человек.
Когда учителя вспоминают своих учеников, они группируют их по выпускам, а выпуски — по фамилиям наиболее ярких представителей. Мы говорим: это поколение Тони Рогачевой, Андрея Заславского, Юры Герцева...
Девушка, которая сейчас поднимается на сцену, — из таких ярких личностей. Она явный лидер (и формальный — по выборной должности, и неформальный — по общему признанию). Бывают счастливые натуры: за что человек ни возьмется — все выходит легко и хорошо. Золотая медалистка, заводила во всех делах. Дочь рабочих, она обладает врожденной интеллигентностью, высокой культурой мышления. Альтруистка, четко сориентированная на людей, удивительно легко вступает в контакт с человеком любого возраста.
Учителя хорошо знают: в каждом классе есть ребята, которые помогают вести урок. Это ученики-камертоны, по которым настраиваешься и постоянно проверяешь себя. По их реакции можно безошибочно определить, как идет урок. Она из таких. Не устаешь удивляться, откуда в ней такое тонкое чувство педагогической ситуации. Как она «вовремя приходит на помощь учителю. Быть ей самой педагогом!
Пройдут годы, и в школе появится молодая учительница и встанет рядом со мной у стола. В такие минуты реально осознаешь, что продолжил себя в своем ученике.
Но это будет через пять лет.
А сегодня идут и идут выпускники. Когда в ответ на твое рукопожатие ощущаешь сильную мужскую руку, трудно представить, что была она беспомощной, доверчивой ладошкой, вложенной в руку первой учительницы.
И память обращается к первоклассникам...
ТРИ ВОЗРАСТАСамые младшие
Если учитель работает в начальной школе более двадцати лет, ему есть что сравнивать. Именно с такими педагогами я веду разговор о «перваках».
Принято считать, что поколения детей, идущих в школу, становятся все сложнее и развитее. Так ли это? И да и нет.
Раньше ребенок боялся переступить порог школы. Но эта робость не была похожа на страх запуганного человека — она была сродни трепету жаждущего обрести истину на пороге храма. Не случайно сравнение школы с храмом, а учителя со светочем знаний было в прошлом очень распространенным. Сегодня никто не боится идти в школу. И на первой же встрече с учителем дети ведут себя свободно и раскованно.
Припомним еще несколько характеристик детей прежних лет. Многие из них, поступая в школу, не знали ни одной буквы. Их общая информированность была такова, что школа для них становилась открытием мира. Путь от незнания к знанию был стремительным, И главным, едва ли не единственным источником знаний был школьный учитель.
Общее развитие сегодняшнего ребенка гораздо выше. Еще до школы он многое узнал и увидел. Сегодня немало шестилетних и даже пятилетних не только знают алфавит, но и умеют читать. Кстати сказать, таких ребят могло бы быть гораздо больше, не ленись родители и не придумывай себе оправдание, что не так научат и в школе придется переучивать. Кто уже читает, того переучивать не приходится. За последнее десятилетие умеющих читать среди поступающих в школу стало гораздо меньше.
У современного ребенка рано возникает иллюзия всезнайства. Его трудно удивить. Ему постоянно кажется: то, что ему говорят, он уже где-то слышал, где-то видел. Это «где-то» — радио, кино, телевизор, книжки, наконец, «взрослые» разговоры. Взрослых больше, и они стали очень разговорчивы. Присутствие же детей, а тем более одного ребенка их не смущает. Всю информацию ребенок как бы записывает на свой видеомагнитофон, не успевая осмысливать. Да и кто поможет? Скажем, вечером вся семья уставилась в телевизор и смотрит молча все подряд. Конечно, внимательные родители устраивают в доме «детские просмотры с последующим обсуждением». По таких немного. А уж всей семьей книжку почитать, о жизни поговорить — это и вовсе редкость. Перегруженность ребенка бессистемной, неосмысленной информацией ведет к поверхностности.
Старые учителя говорят: раньше развитых детей было меньше, чем теперь, но зато было больше одаренных. Сегодня дети лучше развиты, легче учатся, но ярких индивидуальностей стало мало. Почему? Порассуждаем дальше.
Где росли и воспитывались дети лет 25 назад? В основном в семье и во дворе. Детских садов было мало. Семьи чаще всего жили в коммунальных квартирах, население которых представляло удивительную разновозрастную общность людей. У кого-то праздник — вся квартира угощается пирогами, если горе — соседи приходят на помощь. Дружили и старые и малые, присматривая за своими и чужими детьми. А двор — это маленькое государство со своими законами и кодексом чести, настоящее детское братство. Дворами поступали в школу, дворами уходили на фронт. Родители и раньше были страшно заняты и немного внимания уделяли детям, но это компенсировалось соседями, друзьями и— бабушками, настоящими, неработающими бабушками, которые много времени проводили во дворе, знали все про всех и зорко следили за играющими детьми.
Сегодня более 80% первоклассников приходят в школу через детский сад, причем многие — через круглосуточный. До того они росли в таких же яслях. Значит, доля родительского, материнского участия в воспитании этих детей не слишком велика. А что собой представляет современный массовый садик, все хорошо знают.