Они стоят – не то печалясь,
Не то задумавшись на миг.
Весьма загадочны при этом,
Как будто что в себе таят…
Но не спешат своим секретом
Делиться с кем-то наугад.
Не как российские березы,
Что так открыты и светлы.
И в май, когда приходят слезы
И плачут белые стволы.
И в дни, когда, по грудь в сугробах,
По селам вдоль дорог стоят, —
Не государыни, не снобы,
А русский хор и детский сад.
Но я их сравнивать не стану.
Мне эти дороги и те…
Я выйду к морю спозаранок,
Чтоб изумиться красоте.
Цветы
…Я люблю смотреть,
Как художник рисует цветы.
Как под кистью его
Оживает Природа…
Как к стене прислоняются
Тихо холсты,
По которым видна
Смена времени года.
Бесконечная синь
По зеленой весне…
А вот здесь – алый взрыв
Наступившего лета.
И подсолнухи —
С небом наедине.
И Земля —
Фантастический образ
Букета.
Мастерская в цветах…
И светлеет душа…
И не хочется видеть
Тревожные краски
Планеты…
И опять в мое сердце
Незримо вошла
Радость жизни —
С волшебного поля
Мольберта.
«Первый снег сегодня выпал…»
Первый снег сегодня выпал.
И кругом белым-бело.
Дед Мороз все лужи выпил,
Волгу спрятал под стекло.
Светят окнами во мраке
Побелевшие дома.
Тротуар, как лист бумаги,
Приготовлен для письма.
Мы с тобою этой ночью
Тихо по снегу идем.
Остановок многоточье
Отпечатали на нем.
Все прочел попутный ветер,
Посмеялся, а потом
Он под утро строки эти
Вытер белым рукавом.
«Вулкан проснулся. Засветились дали…»
Вулкан проснулся. Засветились дали.
И разожгла Природа свой камин.
И мир тревожно замер в ожиданье,
Едва лишь небо вспыхнуло над ним.
А мы случайно оказались рядом.
Глядим с опаской на стихийный раж,
Где, лавой обжигаясь, дышит кратер
Огнем и дымом в горестный пейзаж.
И вряд ли я когда-нибудь забуду,
Как плыл в реке тот огненный поток,
Как на глазах у нас вершилось чудо, —
Когда огонь ложился на песок.
И все бурлило, пенилось, дымилось,
И гасло пламя, сбитое водой…
Одна стихия вдруг сдалась на милость
Другой стихии, завершая бой.
Огонь исчез… Лишь искры трепетали.
Уснул вулкан… Быть может, на века.
Померкло небо, и притихли дали.
И тут же успокоилась река.
Воспоминание
Я слышу, как Черное море вздыхает.
Со мною грустит о тебе.
А дождь за окном то шумит, то стихает.
И роза дрожит на стебле.
Я слышу, как Черное море тоскует
И бьется о душу мою.
И волны, как старые карты, тасует.
Надежду сажает в ладью.
Я слышу, как Черное море играет,
В бессмертные трубы трубя.
Как будто меня своим гневом карает
За то, что я здесь без тебя.
Осень
Все повторяется в природе.
Опять сентябрь…
Дожди шумят.
Вороны в сквере важно ходят,
Стары, как много лет назад.
Все повторяется в природе —
Все те же краски на ветру.
И пляшут листья в хороводе,
И скучен холод поутру.
Ну, хоть бы что-нибудь случилось!
Звезда б упала на балкон,
Иль оказал бы дуб мне милость
Побил бы желудем ворон.
За то, что так они похожи
На злобных недругов моих:
В них та же стать, и те же рожи,
И тот же норов – нагл и лих.
Все повторяется в природе.
Как повторяем мы себя…
И к красоте ее восходим
В печальных красках сентября.
«За что любил он нашу осень…»
Унылая пора, очей очарованье.
За что любил он нашу осень?
С утра туман и нудный дождь…
И веет холодом от сосен,
И ничего уже не ждешь:
Ни солнца в небе…
Ни пощады
От нескончаемых ветров.
И все укутаны плащами.
Лишь лес разделся до трусов.
Грязь на дорогах, снег на страже.
Не слышно птиц и ребятни.
За что любить сии пейзажи,
Когда так горестны они?
Но, правда, есть другая осень:
Купаясь в дымке золотой,
Она как будто тихо просит
Полюбоваться красотой.
Там солнце нежится в дубравах,
Снопы построены в ряды.
И не погас в печальных травах
Прощальный отсвет резеды.
Наверно, Болдинская осень
Была поэту дорога
Тем,
Что не меркла в тучах просинь,
Светясь, как первая строка.
И хмарь и слякоть, дождь и ветер
Уже не виделись ему,
Когда вставал он на рассвете
Присесть к Престолу своему.
«Быстрый конь вдруг на ходу…»
Быстрый конь вдруг на ходу
Споткнулся
И от удивления заржал.
Если б мог он счесть удары пульса,
То не рысью шел бы,
А в траве лежал.
Но ветеринара рядом не случилось.
А наездник был крутой мужик.
Он коню и оказал бы милость,
Да на скачках этих
Побеждать привык.
Старый конь ему повиновался.
С болью в сердце одолел барьер.
И в последний раз покрасовался
На почетном месте
Молодым в пример.
Тем прыжком закончил конь карьеру…
И печально думать мне о нем.
Все когда-то мы придем к барьеру,
Как тот конь,
Его в последний раз возьмем.
Апрель
Апрель приходит на землю
Днем.
Утром его еще нет.
Утром лужи забиты льдом.
На снегу еще
Чей-то след.
Это утром.
А днем от сле́да
Не останется и следа́.
Рассмеявшаяся вода
Вдруг напомнит,
Что скоро лето.
О, апрель!
Ты, как юность,
Чист,
Откровенен, непостоянен…
Мир своим порази сияньем,
Первым ливнем
Над ним промчись!
«В горах, где мы живем…»
В горах, где мы живем,
Намного мягче климат.
Днем нет крутой жары
Прохладно по ночам.
Встречаю я рассвет
Вдвоем с Иерусалимом.
Мое окно для зорь, —
Как кораблям причал.
В горах, где мы живем,
Прозрачен синий воздух.
И нежатся цветы
Поодаль от дорог.
И звон колоколов,
Как чей-то долгий возглас.
И тишина, как вздох,
Приходит на порог.
Обетованный край.
Библейские заветы…
Безоблачная синь,
Где месяц в небо вмерз.
И дуют в души нам
Израильские ветры.
Попутные ветра
Моих надежд и грез.
«Нет ничего прекрасней…»
Нет ничего прекрасней
Утра в моем лесу.
Гроздья рябины красной
Я тебе принесу.
Здравствуй, волшебник-лес!
Я полюбил давно
Сосен зеленый плеск,
Ягод твоих вино.
Если беда нагрянет,
Счастье уйдет из рук, —
Вновь нас с тобой заманит
В гости мой старый друг.
Радостью нас одарит,
Тихой – как свет зари.
И о беде недавней
Ты с ним заговори.
Лес тебя не обманет.
Он неспроста затих…
Весь в голубом тумане,
Словно в слезах твоих.
«Эта осень похожа на лето…»
Эта осень похожа на лето:
Вдоволь солнца и очень тепло.
Даже бабушки в меру раздеты.
А уж модницам как повезло.
Можно вновь облачиться в наряды,
Что носили еще по весне…
И выходят на берег Непрядвы,
И листва на зеленой волне.
Эта осень похожа на лето.
Лишь бы дольше она не ушла…
Снова солнцем планета согрета,
Как согрета надеждой душа.