Или телеэкран
При любой непогоде
Проценты дает.
Был бы лишь наготове
Широкий карман.
При раскладе таком
Не при деле народ.
Не при деле лукавых
Своих сторожей.
И когда они делят
Привычный доход,
Всех сторонних
Из барского дома – взашей.
Правда, есть у сограждан
Возможность одна —
Посмотреть по ТВ
Жизнь высоких господ.
И когда в нищете
Прозябает страна,
У экранов кайфует
Наивный народ.
Касты
Всю страну поделили на касты…
Каста власти и каста вельмож —
Это ныне и есть государство.
Только нам этот кукиш негож.
Поделили на касты Россию…
И, слагая свой выгодный миф,
От соблазнов вконец обессилев,
Верит власть, что раздел справедлив.
Но при этом разделе досталась
Миллионам моих земляков —
Непосильная горькая старость,
Унижающий звон медяков.
Поделили Россию на касты…
Возродили в плебеях господ:
Все на выдумки ныне горазды.
Но при чем здесь российский народ?..
«Сколько же вокруг нас бл-ва…»
Сколько же вокруг нас бл-ва!
Как в рулетке – ставок…
Не хочу приспособляться.
Воевать не стану.
С кем сражаться-то? С ворами?!
С их придворным званием?
Я и так опасно ранен
Разочарованием.
Жизнь пошла не по законам, —
Провались все пропадом!
Припаду к святым иконам,
Помолюсь им шепотом.
Все, что нам с тобою надо, —
Во Всевышней власти:
Чтоб от взгляда и до взгляда
Умещалось счастье.
«Я ничего и никому не должен…»
Я ничего и никому не должен.
Не должен клясться в верности стране
За то, что с ней до нищеты я дожил.
За то, что треть земли моей в огне.
Я ничего и никому не должен.
Мне «молодые волки» не указ.
Они, конечно, много нас моложе,
Но вовсе не талантливее нас.
И новый мир по-старому ничтожен
Среди своих раздоров и корыт.
Я ничего и никому не должен,
Поскольку никогда не жил в кредит.
«Живите долго…»
Живите долго…
Вам так много надо:
Успеть влюбиться,
Вырастить детей.
Сад посадить.
И чтоб над этим садом
Еще сто лет плыл
Аромат ветвей.
И чтобы жизнь вас
Щедро осенила
Великим даром
Украшать ее.
А если вдруг на все
Не хватит силы,
Она отдаст вам
Мужество свое.
Две совести
В новостях показывают кадры —
На шоссе лежит в крови старик…
Два пижона, видно, теме рады —
На айфон снимают жуткий миг.
Нет, чтоб подойти, помочь подняться.
Одному ему не хватит сил.
Что же происходит с нами, братцы?
Кто в нас равнодушье расселил?!
Но бывает, правда, по-другому —
Два подростка лезут по стене
Шумно полыхающего дома,
Чтоб коту не дать пропасть в огне…
Двое тех и двое добрых этих
Вроде бы в одной стране росли.
Кто их так по-разному пометил,
Почему их совесть развели.
Почему одним – чужие беды
Перехватывают горло вдруг…
А другим – чинушам иль эстетам —
До чужих несчастий недосуг.
Может, Время в этом виновато.
Что сердца ожесточились враз.
Господи, верни в нас все, что свято,
Обрати, Всевышний, к милосердью нас.
Строфы. 1965—2015
«По красоте я голоден…»
По красоте я голоден,
Как птицы – по весне.
Твои глаза, что голуби,
Летящие ко мне.
По красоте я голоден.
Гляжу – схожу с ума.
Глаза – то майский полудень,
То – синяя зима.
«Жизнь нуждается в милосердии…»
Жизнь нуждается в милосердии…
Милосердием мы бедны.
Кто-то злобствует, кто-то сердится,
Кто-то снова в тисках беды.
Жизнь нуждается в сострадании…
Наши души – как топоры…
Слишком многих мы словом ранили,
Позабыв, что слова остры.
«Есть вечные ценности…»
Есть вечные ценности —
Честь, например…
Порядочность и доброта.
Но ты отрешиться от чести посмел,
Решив для себя: «На черта!»
И стала душа безнадежно пуста.
И дружба твоя мне теперь – на черта!
«Какая-то неясная тревога…»
Какая-то неясная тревога
Мне сердце вечерами холодит…
То ль ждет меня
Опасная дорога,
То ль рухну я
Под тяжестью обид.
То ли с тобою что-нибудь случится.
А я не знаю —
Как предостеречь.
То ли из сердца улетела птица.
И замерла возвышенная речь.
«Не замечая собственных обид…»
Не замечая собственных обид,
Перед тобою я виною мучаюсь.
Мне покаянье душу облегчит…
Опять до неожиданного случая.
«Гроза неслась…»
Гроза неслась…
Гроза играла.
Сжигала молнии дотла.
И громом душу надрывала.
И плачем за сердце брала.
Как восхитительно
И жутко
Смотреть и слушать небеса.
Где первый луч —
Как чья-то шутка,
Когда заплаканы глаза.
«Мне дорог лес зимой и летом…»
Мне дорог лес зимой и летом.
Я не скрываю добрых чувств.
Ведь это он рожден поэтом,
А я лишь у него учусь.
Я слышу – шелестят страницы,
Когда листает ветер их…
И тишина, как мысль, струится,
И каждый лист – как первый стих.
«У нас в России власть не любят…»
У нас в России власть не любят.
Быть может, не за что любить.
Но лишь от власти той пригубят,
И все готовы ей простить.
«Как-то раз на полотне Дега…»
Как-то раз на полотне Дега
Очень мне понравились бега.
Мчались кони, гривы распустив.
До чего же был забег красив!
Я подумал: «Так же наугад
Наши годы по земле летят.
Но у них уже иная прыть.
К финишу бы лучше не спешить…»
«В жизни часто бывает…»
В жизни часто бывает —
Люди зло берегут.
А добро забывают
И выносят на суд.
Двое комнату делят.
Разошлись, стало быть…
Ну, а с прошлым
Что делать?
Как его поделить?
«Написать бы ее, Россию…»
Написать бы ее, Россию!
Всю, от неба до трав, до дна.
Где найти мне слова такие,
Неизбывные, как она?
Чтоб во всей красоте и силе
Удивляла людей опять…
Написать бы ее, Россию.
Ох, как хочется написать.
«Чтобы сердце минувшим не ранить…»
Чтобы сердце минувшим не ранить
И не жечь его поздним огнем, —
Не будите уснувшую память,
А живите сегодняшним днем.
Вас судьба одарила любовью,
Осенила волшебным крылом?
Не гадайте, что ждет вас обоих,
А живите сегодняшним днем.
«Я нашу жизнь запомнил наизусть…»
Я нашу жизнь запомнил наизусть.
Все началось с восторженного слова.
Давай опять я на тебе женюсь.
И повторю все сказанное снова.
«Будьте осторожны…»
Будьте осторожны,
Когда на скорости
Несетесь вы
По гололеду.
Будьте осторожны
Рядом с чьей-то горестью,
Чтобы не ранить душу
Мимолетно.
«Я с женщинами спорить не могу…»
Я с женщинами спорить не могу.
Не потому,
Что все переиначат.
А потому,
Что лошадь на скаку
Не стоит останавливать…
Пусть скачет.
«Если ты вдруг однажды уйдешь…»
Если ты вдруг однажды уйдешь,
Не оставив надежды на чудо,
Я скажу себе грустно: «Ну, что ж…
Все прошло. Ничего не забуду».
И в душе не останется зла.