Ни упреков, ни просьб, ни амбиций.
Ты моею богиней была.
А богине лишь можно молиться.
««Как нам выжить в этом беспределе?»…»
«Как нам выжить в этом беспределе?» —
Я у Бога мысленно спросил.
«Вы же сами этого хотели!
Вот и выживайте в меру сил…»
«Вчерашние клерки…»
Вчерашние клерки
Пробились во власть.
Дремучие неучи
Стали элитой.
Теперь не властители дум
Знамениты.
А те,
Кто Россию сумел обокрасть.
«Я из этого времени выпал…»
Я из этого времени выпал.
Как из Родины выбыл.
И мы уже не считаем потерь —
Кто там в какой стране…
Хорошо, что меня не оставила Тверь
С отчаяньем наедине.
«Неважно, кто старше из нас…»
Неважно, кто старше из нас,
Кто моложе.
Важней, что мы сверстники
Горьких времен.
И позже история все подытожит.
Россия слагалась из наших имен.
««Добро должно быть с кулаками»…»
«Добро должно быть с кулаками», —
Из древних кто-то утверждал.
А в кулаке зажатый камень
Меж тем своей минуты ждал.
И мне всегда мешала малость
Поверить в эту благодать:
Да, кулаки – они остались.
Добра вот только не видать.
«Богачам теперь у нас почет…»
Богачам теперь у нас почет.
Нет авторитета выше денег.
Жизнь «крутых» размеренно течет
Без тревог, без боли и сомнений.
Под рукой счета, престижные посты.
Визы в паспортах – на всякий случай…
Кажется им с этой высоты
Вся Россия муравьиной кучей.
«Вторые сутки хлещет дождь…»
Вторые сутки хлещет дождь.
И птиц как будто ветром вымело.
А ты по-прежнему поешь, —
Не знаю, как тебя по имени.
Тебя не видно – так ты мал.
Лишь ветка тихо встрепенется…
И почему в такую хмарь
Тебе так весело поется?
«Как жаль матерей российских…»
Как жаль матерей российских,
Рожающих сыновей
Для будущих обелисков
На горькой земле моей.
«От весенней грозы, от зеленых ветвей…»
От весенней грозы, от зеленых ветвей
Пробуждается в сердце поэзия снова.
Ты смеясь набрела на забытое слово.
И оно стало рифмой к улыбке твоей.
«Когда я вижу чье-то горе рядом…»
Когда я вижу чье-то горе рядом,
Мне кажется – и я в нем виноват.
«Чем вам помочь?» —
Я спрашиваю взглядом.
И кто-то грустно опускает взгляд.
Чужое горе не взвалить на плечи,
Как чемодан или вязанку дров…
И все-таки кому-то стало легче
От всех тогда не высказанных слов.
«Если платят за добро…»
Если платят за добро
Неблагодарностью —
Все потом забудется
3а давностью.
Но в душе останется
Оскомина…
И уже не хочется
Встречаться
Внове нам.
«Надпись на чужой могиле…»
Надпись на чужой могиле
Выбита словами медными:
«Не жалею, что меня убили.
А жалею, что предали…»
«Цвет имени моего – синий…»
Цвет имени моего – синий.
Цвет имени твоего – охра.
Звук имени моего – сильный.
Звук имени твоего – добрый.
«Помню, птица упала в пруд…»
Помню, птица упала в пруд…
И круги от предсмертной дрожи
По душе моей все идут,
Словно ты с этой птицей схожа.
«Рано нас покидают дети…»
Рано нас покидают дети.
И отсрочек нам не дают.
Им дороже костры да ветер,
Чем родной уют.
Пусть уходят, куда им хочется.
Строить, странствовать…
В добрый час!
Пусть уходят из дома отчего,
Оставаясь в сердцах у нас.
«Осенний день наполнен светом…»
Осенний день наполнен светом
И грустной музыкой листвы.
И распрощавшееся лето
Сжигает за собой мосты.
В лесу пустынно и печально.
На юг умчался птичий гам.
И в тишине исповедальной
Притих березовый орган.
«Зависть белой не бывает…»
Зависть белой не бывает,
Зависть свет в нас убивает.
Мы смирились с тем, что зависть
Судит всех без доказательств.
Ей достаточно улик —
Этот счастлив.
Тот велик.
«Ты еще не можешь говорить…»
Ты еще не можешь говорить.
И о жизни ничего не знаешь.
Спит в тебе мальчишеская прыть.
Неизвестно, кем ты после станешь.
Как все дети – ты смешон и мил.
И хотя еще так мало прожил,
Все ты в доме нашем изменил.
Да и нас, поди, изменишь тоже.
«Я забываюсь работой и музыкой…»
Я забываюсь работой и музыкой.
Забываюсь от наших с тобой утрат.
Не хочу, чтобы жизнь
Стала улицей узенькой,
Откуда дороги нам нет назад.
«Гроза была признанием в любви…»
Гроза была признанием в любви.
И над землей безумствовало небо,
То полное несдержанного гнева,
То полное надежды и мольбы…
И вдруг внезапно небо стало немо.
Вот так бывает в жизни меж людьми,
Когда слова смолкают на мгновенье.
А после что? Неистовство любви
Или забвенье?
«Возврати, судьба, мне…»
Возврати, судьба, мне
Прежний голос.
Ненависть вложи
В мои слова.
Наша жизнь
Жестоко раскололась
На ворье
И жертвы воровства.
«Лишь рядом со смертью…»
Лишь рядом со смертью
Вдруг сердце пронзит
Забытое чувство вины
Перед теми,
С кем делишь привычно
Судьбу или быт.
К кому привыкаешь,
Как к собственной тени.
«Мне по душе простецкие слова…»
Мне по душе простецкие слова —
«Мочить ублюдков и шпану в сортире».
Но практика порой была слаба,
И потому подчас не тех мочили.
«В мои года стихи уже не пишут…»
В мои года стихи уже не пишут.
Но Гете был постарше, а писал.
И потому я в лодыри не вышел.
У Музы я пожизненный вассал.
«Вновь по небу скатилась звезда…»
Вновь по небу скатилась звезда.
Грустно видеть, как падают звезды.
Провожаю друзей в НИКУДА.
В не пришедшие зимы и весны.
Провожаю друзей в НИКУДА.
Слава богу, что ты молода.
«Столько накопилось в мире зла…»
Столько накопилось в мире зла, —
Сколько в небе окиси азота.
Чересчур земля моя мала,
Чтоб вместить все беды и заботы.
Потому-то и живут во мне
Чья-то боль, отчаянье и горе.
Спят спокойно мертвые в земле.
А живым – ни счастья, ни покоя.
«Наша жизнь немного стоит…»
Наша жизнь немного стоит.
Потому и коротка.
Вся Россия тяжко стонет
В стыдной роли бедняка.
Наша жизнь немного стоит,
Как недорог честный труд.
Нас то гимна удостоят,
То в заложники берут.
«Отходит от перрона поезд…»
Отходит от перрона поезд,
Как будто от души моей.
И кто-то смотрит, успокоясь,
На колыхание огней.
А кто-то им вдогонку плачет.
И, видно, боль его права.
И ничего уже не значат
В окне беззвучные слова.
«Я тебя разбудил…»
Я тебя разбудил
Слишком поздним звонком.
Ты бежишь к моему голосу
Босиком.
И я чувствую, как ты сейчас горяча.
И я вижу – рубашка сползает с плеча.
«Медуз на берег вынесла волна…»
Медуз на берег вынесла волна.
И не вернулась больше к ним она.
Они, как линзы, на песке лежат.