Если жизнь начнут ломать с хребта,
Мне помогут молодость да юмор.
Ни черта…
А еще в друзей я верил свято.
Впрочем, это – как игра в лото, —
Не сошлось… А кто же виноват-то?
Да никто.
И выходит, что напрасно верил,
Как напрасно я «качал» права.
Жизнь прошла сквозь беды и потери.
И жива.
После нас
А. Вознесенскому
Все будет так же после нас.
А нас не будет.
Когда нам жизнь сполна воздаст —
У мира не убудет.
По небу скатится звезда
Слезой горючей.
И не останется следа —
Обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь,
Хотя нелепо
Порвать загадочный союз
Земли и неба.
Пусть даже ниточкой одной,
Едва заметной,
Став одинокой тишиной
Над рощей летней.
Негромкой песней у огня,
Слезою поздней.
Но так же было до меня.
И будет после.
И все ж расстаться нелегко
Со всем, что было.
И с тем, что радостно влекло
И что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз
Вновь на дорогу.
И сбросит листья старый вяз
У наших окон.
Все будет так же после нас.
И слава богу!
«Как весны меж собою схожи…»
Как весны меж собою схожи:
И звон ручьев, и тишина…
Но почему же все дороже
Вновь приходящая весна?
Когда из дому утром выйдешь
В лучи и птичью кутерьму,
Вдруг мир по-новому увидишь,
Еще не зная, почему.
И беспричинное веселье
В тебя вселяется тогда.
Ты сам становишься весенним,
Как это небо и вода.
Хочу веселым ледоходом
Пройтись по собственной судьбе.
Или, подобно вешним водам,
Смыть все отжившее в себе.
«Кто на Западе не издан…»
Василию Лановому
Кто на Западе не издан,
Тот для наших снобов ноль.
Я ж доверил русским избам
И любовь свою и боль.
Исповедовался людям,
С кем под небом жил одним.
Верю я лишь этим судьям.
И подсуден только им.
Не косил глаза на Запад.
Не искал уютных мест.
И богатств здесь не нахапал.
Нес, как все, свой тяжкий крест.
И России благодарен,
Что в цене мои слова.
Что они не облетают,
Как пожухлая листва.
«Ничего нет надежнее памяти сердца…»
Ничего нет надежнее памяти сердца.
Мы храним в нем потери
И беды свои.
С наших слез
Начинается в мире бессмертье
Тех, кто жил по законам
Взаимной любви.
Погрустим о друзьях…
О моих и о ваших.
Может, сверху им видно,
Как горестно нам.
Погрустим о друзьях…
Добрым словом уважим.
И останемся верными
Их именам.
«Никогда ни о чем не жалейте вдогонку…»
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось,
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья,
Если даже за все вам – усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство…
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте,
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
Еще не спел я главной песни
«Еще не спел я главной песни…»
Еще не спел я главной песни,
Хотя прошло немало лет.
И я взошел на ту из лестниц,
Откуда дальше хода нет.
Успею или не успею
Открыться людям до конца?
Чтоб рядом с песнею моею
Добрели взгляды и сердца.
«Успеешь… – шелестят страницы. —
И не казнись пустой виной…»
Быть может, что-нибудь
Продлится
В душе людей,
Воспетых мной?
«До чего же мудры́…»
До чего же мудры́
Наши русские сказки.
Я все детство от них
Набирался ума.
Потому и смотрю я на жизнь
Без опаски.
Даже если над нею
Сгущается тьма.
В наших сказках
Своя философия счастья:
Двое прожили жизнь
И в ладу, и в любви.
И покинули землю
Вдвоем в одночасье.
И лишь Небу
Доверили чувства свои.
Ну, а Мир, как и прежде,
Тревожен и ласков.
И надежды мои
Не имеют границ.
Потому что любовь наша —
Чудная сказка…
Пусть побольше в ней будет
Счастливых страниц.
«Александр Сергеевич…»
Александр Сергеевич,
Если б Вы ЭТО
Видели:
В краю, где когда-то
Бывали Вы, —
В старой Твери —
В славной моей обители
Дети читают стихи о любви.
Зал филармонии
Замер в волнении,
Весь в предвкушении
Красоты…
«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты…» —
Малыш читал и улыбался,
Отдавшись пушкинским годам…
И звуки праздничного вальса
Чуть слышно плыли по рядам.
Менялись роли вдохновенно.
И вышла девочка на сцену:
«Я к вам пишу – чего же боле?..» —
Глаза ее – в любви и боли,
Как будто все случилось с ней.
Она еще прониклась в школе
Обидой сверстницы своей.
Она та самая Татьяна,
Кто рассказал нам сны свои.
И никакого нет обмана
В передоверии любви…
Признанье, словно
Отсвет вешний,
Звучит над залом
Молодым:
«Я вас любил
Так искренно, так нежно,
Как дай вам бог
Любимой быть другим…»
К кому мальчишка
Обращал те строки?
Быть может, в будущие
Дни?
…Пусть будут им светлы дороги,
Что с Вами выбрали они.
Александр Сергеевич,
Если б Вы ЭТО видели….
Фантазия
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке,
Где от пошлости мир еще не изнемог.
Чтоб кружились над радостью белые снеги
И звучала бы музыка пушкинских строк.
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке,
Когда не было столько невзгод у Земли.
И чтоб годы мои – словно вешние реки —
Никогда бы не бились на горькой мели.
И еще – чтобы ты была рядом со мною.
Веселясь, восторгаясь, надеясь, грустя…
Поражая меня красотой неземною,
Что подаришь ты щедро два века спустя.
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке.
Без вельмож, без рабов, без войны и царей…
Чтоб остались навеки лишь добрые вехи
После нас…
После тех фантастических дней.
«Я пришел в казино…»
Я пришел в казино,
Где бывал Достоевский.
Где ему не везло.
И он все проиграл.
От обиды за классика,
Как бы в отместку
Я поставил на карту
Крутой гонорар.
Все, что я за недавние дни
Заработал, —
Я доверил удаче,
Не веря в нее…
И похож был, наверное, на идиота,
Обменяв на азарт
Здравомыслье свое.
Как гласило предание —
Федор Михалыч
За последний свой срыв
Расплатиться не смог.
И жила во мне мысль,
Что, быть может, я за ночь
За него отыграю
Тот маленький долг.
Но хватило и часа…
Я дилера «сглазил».
Он ушел в пораженье,
Поверив в мой пас…
И почудилось мне,
Что доволен был классик,
С небольшого портрета