Когда они так близко рядом светятся.
Когда слова мои, как руки, горячи.
Я радуюсь всему, во что нам верится.
Пусть никогда не покидает нас
Подаренная нам земная радость.
Хоть у судьбы велик ее запас —
Храни ту радость и душой, и взглядом.
Я радуюсь, что встретилась любовь.
Хотя казалось – встреча не случится.
Я радуюсь, что мой услышан зов,
Когда рассвет упал на наши лица.
И что бы ни пришлось изведать мне,
Я все приму, к чему был небом призван.
Нет ничего прекрасней на земле,
Чем просто радоваться жизни.
«У нас большая разница в годах…»
У нас большая разница в годах…
И мы с тобой – как город и предместье.
Наверно, скучно в старых городах,
Но этот город одержим и весел.
В нем было все – и дружба, и вражда,
И верность неожиданным союзам…
Тебе считали первые года,
Когда уже я поклонялся музам.
Но Время сократило наш разрыв.
Не потому ль, что женщины мудрее.
…И вновь предместьем город мой красив
И делится с ним радостью своею.
Московское небо
Каждый день начинается с туч.
Небо серое, словно портянка.
Хоть какой-нибудь жиденький луч
Заглянул бы в окно спозаранку.
Но по-прежнему сер небосвод
И по-прежнему солнца не видно.
И спешит на работу народ,
И народу немного обидно,
Что не смотрит им солнце вослед
И дома, и деревья угрюмы.
Что встречает столица рассвет
Среди пасмурных красок и шума.
То ли Бог на столицу сердит,
То ли солнцу светить расхотелось.
Но опять нудный дождь моросит
И над городом царствует серость.
Эта серость мне душу гнетет,
Словно чье-то обидное слово…
И душа не стремится в полет.
И погода – единственный повод.
Впрочем, в нашей юдоли земной
Все в излишках противоречий.
Мы на миг разминулись с весной…
Тем приятней окажется встреча.
«Все, что было с нами…»
Все, что было с нами
Или будет,
Навсегда останется в душе.
Нам с тобой хватило
Светлых буден,
Как влюбленным —
Рая в шалаше.
Хорошо бы нам не расставаться!
Я разлук не жду и не приму.
Помню я —
Тебе случилось двадцать.
Двадцать лет…
А больше – ни к чему.
Будь всегда.
Я тоже постараюсь
Быть всегда,
Хоть жизнь и коротка…
Время мчит,
То как пугливый заяц.
То как полноводная река.
Три семьи
Это может показаться странным:
Три семьи по жизни создал я.
Первая из них – мои друзья,
Что живут вблизи и в разных странах.
А еще я повенчался с Музой.
Наш союз скрепили Небеса.
Стоит мне лишь ей взглянуть в глаза —
И года не кажутся обузой.
И приходит в душу вдохновенье,
Чтоб строкою обернулся миг.
Где былое, словно черновик,
Продолжаю я стихотвореньем.
В том былом, как в бесконечном круге,
Жизнь металась меж земных обид.
До сих пор во мне еще болит
Время, что мы прожили в разлуке.
Потому мне дорога и свята
Третья, запоздалая, семья,
Что так трудно обрела себя.
В чем ни я, ни ты не виноваты.
Мы свое вернем или догоним…
Чтоб судьба не била нам под дых,
Вот и поделил я на троих
Жизнь свою, —
Счастливый многоженец.
Кармен
На сцене полыхает алым пламенем
Испанская танцовщица Кармен.
Зал переполнен…
Стулья так расставлены,
Что ты моих касаешься колен.
Я чувствую твое волненье скрытое,
Ушедшее в чужое волшебство.
И чей-то возглас,
Будто срезан бритвою,
Умолк вблизи молчанья твоего.
А каблуки мелодию творили —
Неистово, нежданно, на излет…
Неслись по сцене руки,
Словно крылья,
И был непредсказуем их полет.
Кармен была возвышенна и искренна,
Танцуя и любовь свою, и боль…
И вновь Хозе ее измену выстрадал
И оборвал нежданной смертью роль.
«Судьба мне подарила столько лет…»
Судьба мне подарила столько лет
В святой надежде, что я все успею:
И справедливость защитить от бед,
И быть в одной упряжке с нею.
Судьба мне подарила столько лет,
И каждый день надеждой оплатила.
И вот держу я перед ней ответ
За все, на что души моей хватило.
За правду тех многострадальных строк,
Что поднялись над суетой и ложью.
За трудность неизведанных дорог,
Сменивших в нашей жизни бездорожье.
Держу ответ за все, что не сумел,
Не потому, что было очень трудно…
Винюсь, что не отвел коварных стрел,
Направленных завистниками в друга.
Ушел Эмиль Брагинский навсегда…
Ему при жизни не успел сказать я
Всех добрых слов, когда вокруг вражда,
Когда над светом поднялось ненастье.
Златые горы, помню, обещал
Своей любви я… Но забыл их вскоре.
Не потому, что очень обнищал,
А потому, что в шалаше спокойней.
Судьба мне подарила много лет,
Чтобы я жил по совести и правде…
Вот только как бы разгадать секрет —
Не наступать опять на те же грабли.
«Когда тебя кто-то обидит…»
Когда тебя кто-то обидит,
Ты тихо поплачешь тайком.
А я, как рассерженный витязь,
Спрошу: «Отыграться на ком?
Кого наказать за обиду?
По морде пройтись иль привлечь?
Готов я на скорую битву,
На помощь взяв русскую речь».
Но ты улыбнешься и скажешь:
«Обидчица больно крута…
Серьезно ее не накажешь,
А легкая месть на черта?»
Отходчивы русские бабы —
Поплачет, забудет, простит.
Но лишь не примите за слабость
Уменье быть выше обид.
Бесследно ничто не проходит.
И зло возвратится к тому,
Кто кайф в негодяйстве находит
И злую добавку к уму.
«У нас с тобой весенний юбилей…»
У нас с тобой весенний юбилей.
Мы ни на миг
Не можем друг без друга…
Хотя в минувшей веренице дней
Бывало нам и горестно, и трудно.
Но я не знаю, кто в том виноват.
Возможно, время, – что переменилось.
Мы жили в нем порою наугад,
Надеясь на божественную милость:
Что не случится ни потерь, ни бед,
Когда друзья вдруг расстаются с нами
В расцвете лет, в предчувствии побед,
И навсегда уходят в нашу память.
Сегодня покаянный день для нас…
Я чувствую вину перед тобою
За то, что от невзгод тебя не спас,
Решив судьбу преодолеть любовью.
Я у тебя прощения прошу
За все твои наплывы одиночеств,
Когда в себя надолго ухожу,
Чтобы собрать букет
Из добрых строчек…
И ничего дороже нет в тот миг
Твоей улыбки, высказанной взглядом,
И тихих слов:
«А мне букет твой мил…»
И пожалею я,
Что не могу быть садом.
Музыка
Виолончель грустила, надрывая душу,
Стенали в скорби флейта и гобой.
Чем дольше я мелодию их слушал,
Тем мне сильней хотелось быть с тобой.
Но разделили нас пути и мили.
Я знаю – ты скучала без меня.
По залу звуки горестные плыли,
Мою печаль божественно храня.
Со стен смотрели хмурые портреты.
Овацией взрывался тихий зал…
Я мысленно все слал тебе приветы
И до звонка мгновения считал.
Едва концерт умолк, ты позвонила.
Вновь музыка взяла над сердцем власть…
Но не чужая, что уже забылась.
А та, с которой радость началась.
«Судьба порой лукава…»
Судьба порой лукава
И часто не добра…
Чужая жизнь – забава.
А может быть, игра?
Но мне бы знать хотелось,