– Когда я могу увидеть тебя? – Только тогда, когда будет полностью обеспечена победа, до тех пор, пока не уничтожим раненого зверя в его собственной берлоге, после чего ты можешь рассчитывать на личную встречу, а этого времени примерно столько, как я с тобой знаком.
Но, а на третий вопрос я отвечать не стану, так как он мною, частично выполнен… У меня сегодня все. И к тебе вопросов не имею. Эх, чуть не забыл, просьбу Ани выполняю: высылаю ее фотографию.
Пусть не обижается, что несколько времени, она находилась у меня. Как будто все в порядке. Ну ладно крошка, заканчиваю. Обнимаю и целую – по моей привычке. Мне кажется ты моих поцелуев боишься.
Привет всем девчонкам! Подпись.
17.04.1945 г. Миленькая, здравствуй!
Мое последнее письмо, знаю огорчило тебя, во-первых, мало написал и основное так [небрежно] чего я конечно не решался сделать. Но чтобы тебя не обидеть своим молчанием и успокоить тебя своей гарантированной жизнью, о чем я дал знать.
А вот сегодня в день настоящей весны я получил твое письмо, в котором веяло исключительно весенними ласками. Что можно сказать еще сколько-нибудь больше про эти весенние чудные дни. Нет, требуется одно – подтвердить. И если с моей стороны в данных условиях, не наблюдавши четыре года [оторвано] чуть ли новое. Правда, я не настолько уж [оторвано] годами и эти «одноэтажные» четыре года не могли загладить те отпечатки, которые отложены в период моего детства. Стоит только вернуться к подобным местам, где так по прежнему начинается весна, откроется перед тобой новый мир. И действительно так получится. Но в данной обстановке, в которой я нахожусь, нет того и трудно представить. Просто замечаешь ту действительность. И представляешь [оторвано] однообразие. А ведь здесь тоже самая весна, только она отличается, и если бы ты посмотрела на местность, хоть возьми к примеру лес, посмотришь на него со стороны и то ни что. Нет даже и близкого похожего на лес. Ни единого дерева ни найдешь, чтобы оно стояло невредимым. А земля, нет такого клочка на котором бы в весеннюю пору красовалась своими нежными лепестками трава. Вся изрыта воронка на воронке от наших снарядов и бомб. А начать вести разговор про любой населенный пункт, я не могу его описать, кроме одного слова – развалины.
Так вот, родненькая, знаю, что ты сейчас скучаешь! Да невозможно в эти дни все время быть навеселе. Конечно, одно веселит, я тебя также веселю вдвойне, ты слушаешь радио, которое много говорит о наших действиях о Кенигсберге и западнее. И второе, получишь мое письмишко, хотя одно в месяц: и ты ни та суровая зима, а настоящая весна. Правда?
Ты пишешь: «Пиши мне, а то можно подумать, что решил забыть. Я шутя». Правильно, написано шутя т. к. этого я не в силах сделать. А ваше написаное: «С большим нетерпением ожидаю каждый день твоих писем». При всем моем желании к тебе, но каждый день писать не в состоянии. Ты, конечно, ожидай ежедневно, один из них будет счастливым днем – получишь мое письмо. А второй попытайся мои замыслы прочесть, и сообщить. Леночка, сообщи мне как поживают Серафима, Надя, Катя и пишет ли Миша Цветков, я не имею представления, где он и что с ним. Но и еще прошу писать чаще и что новенького в вашей мирной жизни, что меня интересует.
Вот и все у меня. Жму крепко руку, а еще крепче целую.
С приветом (подпись).
Ф. М‑33. Оп. 1. Д. 230.
Егоров Иван Ильич – 1904 г.р., Тюменская обл.
Погиб 16.07.1943 г. Письма прислал сын.
20.06.1943 г. Здравствуй, дорогой сынок!
Очень приятно и радостно читать письма от своих близких, дорогих, а в особенности в условиях фронтовой жизни – прочтешь письма, как будто задушевно поговорил, читаешь и видишь образ пишущего строки дорогого сынка и тут же вся семья: милые, дорогие и Мама представляется, что побудешь в эту минуту дома. Забудешься от артиллерийского гула и шума моторов в воздухе и на земле. Письмо от Вас получил и написал ответ, а также написал успокаивающее и ободряющее письмо бабушке Софьи Васильевне по случаю геройской смерти ее воспитанника, русского богатыря дорогого Илюши. Не хочется верить, что Илюши уже не стало, не стало биться его молодое сердце, что больше мне с ним никогда, никогда не встретиться! Я вспоминаю его последний приезд к нам в Магнитогорск. Ходили в кино, в Горсад, ездили купаться на вторую плотину – плавали на баллонах (автокамер) – были за городом – рыбачили и т. д. Я вижу его молодой невинный образ. Я вижу его смеющимся заразительным молодым смехом. Все вспомнил и горько заплакал – ненависть к фашистским извергам на сей раз вылилась в форме горючих слез. Все три образа предстали предо мною. Андрюша, Павлик и Илюша, все молодые жизнерадостные пали смертью храбрых за свою любимую отчизну, за независимость, за партию Ленина – Сталина. Я поклялся, что буду мстить и мстить пока будет биться мое сердце. Очень рад, что вы занялись огородничеством, посеяли овощи и картофель. Это хорошо, но это еще полдела, надо вырастить и собрать урожай. Тут придется проявить максимум заботы и любви к уходу за ними – во время окучить да еще не раз картофель, прополоть – достаточно обеспечить поливом. Лишь после этого упорного труда будет оплачено урожаем. Надеюсь, что ты сыночек в этом будешь застрельщиком, а Галочка будет с Ларой помощники – дать им тоже нагрузку – хотя бы носить водичку – думаю, что они согласны. Я жив и здоров, чувствую себя хорошо. Как то пошалил (нрзб.) тут, у нас уже прошло и иногда донимает (нрзб.) ну это все пустяки. Сейчас командую орудийным расчетом – грозы фашистов. Ну пока до скорого и счастливого свидания дорогой милый сыночек. Обнимаю. Целую крепко, крепко и желаю здоровья. Привет моим крошкам Галочки, Ларочке, Маше, Ане, Жене, Тамаре, Вова всех поцелуй за меня.
Твой папа.
Ф. М-33. Оп. 1. Д. 82.
Ершов Федор Прокопьевич – 1911 г.р. Данных нет.
02.07.1943 г. Здравствуй Нюся!
С краснофлотским приветом к Вам Фесик А., Киселев Г.
Нюся, Ваше письмо по адресу прибыло, но тот кому Вы писали не может дать Вам ответ потому, что очень много получил писем.
Вот мы с Гошей решили дать Вам ответ, т. к. мы с Вами земляки – уроженцы города Ярославля. Нюся, Вы пишете, что очень скучаете, то охотно Вам верим. Нюся, мы очень сожалеем, что Ваш муж находится далеко от Вас выделяет Вам мало времени. Рады Вам помочь, но мы заняты сейчас знаете чем?!
Нюся, сейчас опишем несколько строк о себе: мы недавно возвратились с вражеского тыла. Там натворили делов, что фрицы некоторые совсем не будут существовать, а некоторые не будут спать ни день ни ночь.
Нюся, Вы спрашиваете насчет бороды, то мы только что сбрили. Но осмелюсь доложить – бороды у нас черные. Нюся, Вы пишете, что любите заниматься спортом, а каким именно? – Мы тоже спортсмены.
Нюся, мы очень Вас просим прислать нам фото.
Нюся, Вы пишете, что имеете троих детей, но Вы извините, – у нас у самих по 8 человек детей, так, что Вы там сколотите футбольную команду, а мы здесь как-нибудь сколотим экипаж подводной лодки.
Ну пока до свиданья. В следующем письме опишем все подробно. Ждем ответ. Фесик А.
21.07.1943 г. Сообщаем, что Ваше письмо получили, за которое искренне все Вам благодарны! Аничка, мы Ваше письмо получили как раз после жаркого боя.
О! Аничка! Если бы Вы знали, – какая радость получить письмо в такую минуту. – Сразу не чувствуешь усталости! Ни визга мин, ни свиста пуль…
Аничка, Вы пишете, что страшновато иметь знакомство с краснофлотцами, то это Вы зря. – Краснофлотцы это – люди передовой культуры. И вообще Вам этого описывать не стоит, Вы наверное с ними знакомы из литературы. Вы пишете, что я не сообщил вам своего имени. Я же Вам сообщил точно, что меня зовут «АЛЕКС».
Аничка, Вы пишете что не может быть, чтобы матросы-моряки не могли помочь в Вашем уединении. Конечно, если придется побывать по каким либо причинам в ваших краях, то конечно, спуску не дадим!.. Так, что остерегайтесь!
Вы, Аничка, пишите, чтобы мы поменьше врали, но это Вы ошибаетесь, мы пишем только правду. А вот Вы пишете, что Вам уже 30 лет, то это не верно. Вот Гоша умеет угадывать точно по приборам. Он смотрит на приборы, которые могут точно определить Ваши координаты, Ваш возраст и еще некоторые подробности, то Вам не более 20–22 лет, а начет того, что Вашему мужу 45 лет, это может быть. Но насчет этого Вы прогадали. А насчет гребешков, расчесывать черные бороды, то мы у фрицев достали, так что бороды есть чем расчесывать.
Аничка, опишем свои автобиографии.
Я например, с 1919 года рождения (22 года), Гоша с 1920 (21 год). Среднего роста. Окончили Одесский Морской техникум и получили звание Штурман Дальнего Плавания.
А сейчас сражаемся за нашу цветущую Родину.
Вы писали насчет орденов, – уже дважды представлены к Правительственным наградам. За отличную работу от Главнокомандующего Сталина получили Благодарность. Вам, наверное, это известно из газет.
Ну, пока до скорого свидания!
Передайте привет своим юным футболистам. С приветом Фесик.
23.08.1945 г. Аня! Привет из Западной Европы!
Аня, много времени отделяет нас с Вами, как мы не имеем переписки с Вами. Вы уже наверное доцент каких-нибудь наук? Вы так мечтаете учиться и учиться. Но – я? Я – матрос Балтийского Краснознаменного флота!
После паузы нашей переписки, Аня, я еще несколько раз был тяжело ранен. Сейчас подремонтировался в нескольких госпиталях и теперь нахожусь в БКФ.
Много писать не буду, потому, что не знаю, получишь ты это письмо или нет. Ведь ты тоже собиралась куда-то уезжать, – в неизвестном для меня направлении.
Опиши мне жизнь в России, я уже больше года, как нахожусь за рубежом ее.
С приветом Фесик А.И.
Ф. М‑33. Оп. 1. Д. 354.
Ершовы Николай Иванович и Федор Иванович. Николай Иванович был шофером (возил комсостав), а Федор Иванович – был рядовым. Письма найдены на чердаке деревенского дома, из которого они ушли воевать. Поступили в мае 1985 г.