Открылась дверь, и в комнату вошла мать с двумя детьми.
Прямо за ними была группа фейри, невидимых для других. Все шестеро были прекрасны — они двигались, как модели, одежда на них выглядела так, будто ее сшили специально для их гибких тел. Если бы не украшавшие в прямом смысле слова их кожу вены, они выглядели бы как люди. Вены эти были похожи на живые татуировки, движущиеся по собственной воле по телам девушек-фейри.
Одна из них закружилась в каком-то старинном танце, пересекая комнату. Остальные захихикали и поклонились друг другу, прежде чем последовать за ней.
И тогда первая увидела Донию. Она что-то прошептала остальным, и они остановились.
Даже извивающиеся вены застыли.
Прошло несколько мгновений.
Дония не сказала ни слова. И Эйслинн тоже. Что мы можем сказать, если обе притворяемся, что не видим их?
Наконец, Эйслинн проговорила:
— Если бы тебя там не было…
— Что? — На лице Донии отразилась боль, когда она отвела взгляд от фейри.
— В парке. Если бы тебя там не было…
— Но я же была. — Она улыбнулась, но выражение ее лица говорило о том, что она нервничает и с нетерпением ждет, когда сможет уйти.
— Да уж. Мне нужно найти моего… кого-нибудь. — Эйслинн шагнула к лестнице, ведущей в хранилище библиотеки. — Только кое-что возьму. Но я хотела поблагодарить тебя за все.
Дония бросила короткий взгляд на фейри, которые снова хихикали.
— Просто хочу убедиться, что ты не будешь одна, когда выйдешь отсюда. У тебя точно получится?
— Точно.
— Хорошо. Мы увидимся снова, при лучших обстоятельствах, разумеется. — Дония улыбнулась. Фейри была ошеломительно прекрасна, как гроза, когда, просыпаясь от внезапного громового раската, вы с восхищением наблюдаете за молнией, разрезающей небо пополам.
И наверняка так же опасна.
Глава 8
Одной корнуэльской женщине, которой
довелось стать опекуншей ребенка-эльфа,
дали святую воду, чтобы умыть его лицо…
Женщина попробовала умыться ею сама, и
вода, попав ей в глаза, подарила ей Видение.
«Легенды и сказания Британии» (1917)
Льюис Спенс
Эйслинн застыла, глядя вслед уходящей фейри, — в этот момент Дония была так прекрасна, что на глаза Эйслинн навернулись слезы.
Сзади подошел Сет. Она знала, что это он еще до того, как его руки обвились вокруг нее. Она многие вещи осознавала до того, как они происходили. Это пугало ее.
— Кто она? — Прошептал он.
— Кто? — Было трудно ответить ему, когда он вот так стоял рядом, ростом на целый фут выше ее самой.
— Та, с кем ты говорила. — Он указал головой в ту сторону, куда ушла Дония.
Не отвечая, она повернулась к нему. Сет увидел ее лицо и забыл, о чем спрашивал.
— Что случилось? — Он уставился на ее распухшую губу и протянул руку, чтобы дотронуться до нее.
— Я все расскажу тебе дома. — Она обняла его, не имея желания даже думать о том, что произошло — только не сейчас.
Ей просто хотелось уйти, хотелось оказаться у Сета дома, где она могла бы почувствовать себя в безопасности.
— Я только заберу свои вещи. — И он прошел мимо группы фейри, которые направлялись прямо к Эйслинн.
Одна из девушек-фейри обошла ее кругом:
— Это новенькая .
Вторая провела рукой по волосам Эйслинн:
— Симпатичная .
Еще одна пожала плечами:
— Наверное .
Эйслинн старалась придать своему лицу беззаботное выражение. Концентрация . Она сконцентрировалась на исходящем от их одежды шелесте листьев, изо всех сил стараясь не замечать странноватый приторно-сладкий аромат, который словно пропитал воздух вокруг них, и обжигающие прикосновения их кожи, когда они стали руками исследовать ее. Ей было неспокойно, но после кошмара в парке их прикосновения почему-то казались менее ужасными. Нападение тех троих… Она вздрогнула.
Теперь, когда ушла Дония и больше никто в библиотеке не мог их слышать, фейри громче болтали друг с другом.
— Похоже, Зимняя взялась за дело.
— Теперь эта девушка неприкосновенна.
— Какая разница? Девушки не в моем вкусе. А вот ее друг… Он не неприкосновенный. Лакомый кусочек!
Они захихикали.
— Может быть, она поделится с нами, когда присоединится к нам.
— Если она та самая, разве у нее есть выбор? Ее друг станет легкой добычей.
Сет вернулся с сумкой на плече, и Эйслинн протянула к нему руки, словно ожидая очередных объятий.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Кто сказал, что мы должны ждать? — Одна из фейри погладила его по щеке, вторая ущипнула его.
Сет широко раскрыл глаза.
Сердце Эйслинн подпрыгнуло. Он почувствовал . Ей никогда не приходилось говорить с кем-нибудь, кто не видит их, так, чтобы фейри не могли понять ее. Надеясь, что фейри ничего не заметили, она обвила рукой талию Сета и подтолкнула его к двери, подальше от похотливых невидимых красоток:
— Ну что, пойдем?
— Конечно. — Он ускорил шаг и обнял ее за плечи.
— Кажется, у Летнего Короля есть конкурент.
— Сама хочешь сказать ему об этом? «О, Кинан, любовь моя, ее игрушка — просто прелесть!»
— Не будь такой противной. Это же просто королевские забавы.
Все они снова захихикали.
— И как долго он будет забавляться с ней? Ты же знаешь, как он действует, когда добивается благосклонности. Я добровольно предложу ему отвлекать смертного, чтобы Кинан мог добиться ее. Только посмотри на весь этот пирсинг на его лице. Интересненько, в языке у него тоже есть колечко?
Как только они оказались в металлической безопасности поезда Сета, Эйслинн вздохнула с облегчением.
«Прогулка» до дома напоминала средневековую казнь[5] — фейри наблюдали за ними, стараясь подобраться поближе. Они ни разу не тронули ее, зато у Сета наутро появится парочка необъяснимых синяков. Эйслинн радовалась, что он не мог видеть их.
Она быстро обняла его и отступила:
— Прости меня.
— За что? — Он размотал Бумера, свернувшегося вокруг заварника, и положил его в террариум.
— За них. — Она подошла к барной стойке на «кухне».
Сет щелкнул выключателем, чтобы нагреть камни в террариуме и зажечь лампы для Бумера.
— Чаю?
— Давай. Ты чувствовал их?
— Возможно. — Он замолчал, наливая воду в чайник. — В библиотеке что-то такое было… Расскажи мне о том, что случилось раньше. И в первую очередь — об этом. — Он указал на синяки на ее лице.
И она все рассказала. О парнях в парке, о том, как Дония спасла ее, о том, как она злилась, когда разговаривала с «костлявой» фейри. Она позволила словам свободно литься, ничего не утаивая.
Несколько минут он неподвижно стоял, а потом напряженным голосом спросил:
— Ты как?
— Нормально. Ничего особенного не произошло. Просто испугалась. Я в порядке. — И это было действительно так.
Однако вид Сета говорил о том, что он изо всех сил старался держать себя в руках, — челюсти стиснуты, черты лица заострились. Он отвернулся, пытаясь успокоиться, но она слишком хорошо его знала.
— Серьезно, я в полном порядке, — заверила она. — Немножко побаливает там, где он хватал меня, но это пустяки.
Однажды, когда она была помладше, Эйслинн видела, как группа фейри тащила еще одного, хрупкого на вид, в рощу деревьев. Он отчаянно кричал, и эти жуткие вопли месяцами преследовали ее в ночных кошмарах. Да, ее схватили, удерживали против ее воли несколько минут, но ведь все могло быть намного хуже.
— Дония спасла меня до того, как могло случиться что-то действительно ужасное, — снова сказала она.
— Я не знаю, что стал бы делать, если бы с тобой что-то случилось. — Его голос оборвался, и в глазах застыла незнакомая паника.
— Ну, ничего не случилось. — Она хотела развеять его беспокойство и сменила тему: — Теперь о твоих близких контактах с фейри.
Он кивнул, принимая ее инициативу по смене темы:
— Как насчет того, чтобы мы оба записали то, что произошло?
— Зачем?
— Так я буду знать, что это не плод моего воображения или твои предположения. — Он казался неуверенным, но она не могла его винить за это. Она не могла избежать фейри, но Сет мог. У него был выбор — то, чего никогда не было у нее.
Он подал ей ручку и лист бумаги, и она записала: Ущипнули за задницу, в библиотеке. Погладили по щеке, в библиотеке. Облизали шею, Уиллоу авеню. Толкнули, укололи, сделали подножку, Шестая улица, магазин «У Джо», перекресток у дома Кили, под мостом.
Она посмотрела вверх. Сет уставился на ее растущий список. Он положил свой листок рядом с ее, и она прочитала: Ущипнули в библиотеке. Ткнули у магазина. Толкнули под мостом?
Она отдала ему свой все еще незаконченный список.
— Значит, фейри, да? — Он улыбнулся, но счастливым явно не выглядел. — Но почему же я смог это почувствовать?
— Может, потому, что теперь ты знаешь, что это возможно. Даже не знаю, — вздохнула она.
Знать, что она должна сказать ему, чтобы он держался подальше, пока они всерьез не заинтересовались им, — это одно. Снова остаться один на один со всем этим — совершенно другое. Он заслуживал шанса не увязнуть в этом кошмаре, пока еще не поздно.
— Знаешь, ты можешь послать меня ко всем чертям и притвориться, будто ничего не произошло. Я пойму.
Он провел языком по серебряному кольцу в нижней губе.
— Зачем мне делать это?
— Затем, что они прикасаются к тебе! — Эйслинн гневно выдохнула и быстро отошла к стойке. — Теперь ты знаешь. Ты чувствовал их.
— Это того стоит. — Он взял заварник, но не наполнил его. Просто посмотрел на нее. — Думаю, они и так это делали.
— Да, но теперь ты это… больше чувствуешь, и они все глазели на тебя. Что-то изменилось с тех пор, как эти двое стали преследовать меня. — Она даже не пыталась скрыть волнение и страх в голосе. Если он теперь знает о них, то заслуживает всей правды, какой бы страшной она ни была.