– Наверное, она вчера вечером вернулась домой… правда, ее постель не разобрана, – сказала Зузана.
– Мы не знали, что ее нет, – потрясенно призналась Ленка. – Вчера вечером мы поужинали без нее и рано легли.
– Но я слышала чертов скрип. Я от него проснулась. Я уверена, что она была дома, – не сдавалась Зузана.
Старые дамы все продолжали наперебой перечислять подробности, и он поднял руку, призывая к молчанию.
Он начал сначала. Нужно было понять, сколько уже прошло времени.
– Вчера Дани пошла в морг на Мид-авеню?
Вчера.
Ленка кивнула:
– Она ушла в пять, когда мы закрыли магазин.
Тридцать один час назад.
– Вы уверены?
– Я видела, как она уходила, когда запирала входную дверь. Она взяла тележку с собой, – ответила Ленка.
– Мистера Рауса нет в городе, морг заперт на ключ, – снова вмешалась Зузана.
– Нет, она все-таки вернулась домой. Ведь тележка здесь, – напомнила Маргарет.
– Покажите мне бумаги, которые лежали в тележке, – велел Мэлоун. Маргарет тут же вытащила их из кармана фартука и протянула ему.
– «Любимые не могут умирать. Любовь в себя вмещает вечность», – прочел он. Слова были написаны рукой Дани на листочке бумаги вроде тех, которые она совала в карманы своим безымянным покойникам. Он беспомощно уставился на бумажку. Она была измятой и грязной. Он поднес ее к носу, но, уловив липкий, сладкий запах разлагающейся плоти, тут же резко отдернул руку.
– Это Эмили Дикинсон, – сообщила Маргарет. – Я знаю. Она только вчера читала книгу ее стихов. Наверное, ей понравились эти строчки, и она решила их записать.
– Но она записала их очень давно. Не вчера, – прошептал он.
– Мы позвонили директору по безопасности… но он не ответил, – прибавила Ленка, качая головой.
– Они нашли новое тело, – выпалила Маргарет. При этих словах Ленка разрыдалась.
– Два. Они нашли два новых тела, – сказала Зузана. – На свалке у павильонов Всемирной выставки. Поэтому-то к нам никто не явился. Ни у кого нет времени на двух несчастных старух, когда Мясник снова взялся за старое.
– О нет, – простонал он. – О нет. О, Дани.
– Но вы ведь поможете нам, Майкл? Правда поможете? – спросила Ленка. Слезы текли по ее испещренным морщинами щекам, капали с дрожащего подбородка.
– Я должна была ее отпустить, – безжизненным голосом проговорила Зузана. – Надо было отпустить ее с вами. Это все из-за меня. Я боялась остаться одна. А теперь ее больше нет. Мясник до нее добрался. Я это знаю. Мясник ее погубил.
Когда Мэлоун, пообещав обезумевшим от горя старухам, что вызовет помощь, вылетел из ателье, у его машины мелькнула какая-то тень. Мэлоуну нужно было найти Элиота и увидеть тела. Он должен был знать, есть ли еще смысл пускаться на поиски.
Заметив чужака у машины, он резко остановился.
– Что стряслось с Дани? – проговорил человек. Его коркский акцент звучал так же ясно, как, должно быть, звучал лет тридцать назад, когда он только ступил на американскую землю. Свою шляпу он мял в руках. Даже в ночной тьме было заметно, что ему страшно.
Мэлоун ничего не ответил и лишь осторожно подошел ближе к мужчине. Тот упрямо повторил свой вопрос:
– Скажи мне, что стряслось с Дани. Я слышал, как плакали старухи. Они целый день бродили по кварталу, все говорили с соседями. Они не могут ее найти. А теперь еще и ты здесь. Где ты вообще был?
– Мы не знаем, где она, – ответил Мэлоун, с трудом выговаривая слова. – Она пропала. Может, вы знаете хоть что-то, что может помочь?
– Я всегда прихожу слишком поздно, – простонал человек. – Меня никогда нет там, где я должен быть. Я не знал, что ей угрожает опасность.
– Как вас зовут? – спросил Мэлоун, хотя уже знал ответ.
– Дарби, – отвечал человек. – Дарби О’Ши. Отец Дани был мне кузеном.
– Зачем вы здесь, Дарби О’Ши?
– Я время от времени проверяю, как у нее дела. Каждый год сюда возвращаюсь. Каждый год. Просто смотрю, что у нее да как. В этот раз я остался подольше.
– Когда вы ее в последний раз видели?
– Не знаю. – Дарби помотал головой. – Я думал, ты будешь за ней присматривать, – напустился он. – Где ты пропадал? – Гнев, пропитавший его слова, выбил у Мэлоуна из груди весь воздух, так что он едва мог дышать.
Мэлоун распахнул дверцу машины. На Дарби О’Ши у него сейчас не было времени. У него вообще ни на что не было времени. Дарби рывком открыл вторую дверцу и скользнул на пассажирское сиденье рядом с Мэлоуном, не замолкая ни на секунду.
– Я знаю, кто ты такой, Майкл Мэлоун. Майкл Лепито. Ты позаботился о Дани, когда погибли ее родители. Ты отвез ее в Кливленд. Я снова увидел тебя, когда ты работал на Аль Капоне. Я знал, что ты из полиции. Но ничего не сказал. Потому что я тебе здорово обязан.
– Вон из моей машины, О’Ши, – рявкнул Мэлоун, но О’Ши лишь заговорил еще быстрее, чем прежде:
– Когда ты снова сюда заявился… я занервничал. Не мог понять, что ты здесь забыл. Так что я стал следить за тобой. Расспросил о тебе того паренька. Он сказал, ты задавал ему вопросы про Мясника. Потом я раз увидел, как за тобой приехал сам Несс. От этого мне стало спокойней. Но я все равно продолжал следить.
Мэлоун завел машину. У него не было времени на разговоры. У него не было времени. Он знал, где сейчас Элиот. Знал, где сейчас все, и от этой мысли желчь волной поднялась в горле и обожгла ему рот. Значит, Дарби О’Ши придется поехать с ним.
– Я видел вас вдвоем на Коротком Винсенте, – бормотал О’Ши. – Она меня тоже тогда заметила. И я струхнул. Подумал, вдруг ты решишь, что у меня дурные намерения. Может, приставишь ко мне кого. Я тогда ненадолго залег на дно. Но потом вернулся.
– Когда вы с ней виделись в последний раз? – спросил Мэлоун.
– Не знаю… она отдала мне свой медальон. Велела заботиться о себе. Я решил, у нее все в порядке. С виду она была чуть грустная. Но это, наверное, из-за тебя. Надо было предупредить ее на твой счет, как я предупредил того парня. У тебя есть враги. У тебя есть враги… и теперь вот она пропала.
Мэлоун смотрел прямо перед собой, вцепившись в руль.
– Где ты был? – заорал О’Ши. – Где, черт дери, тебя носило? – Одной рукой он упирался в приборную панель, другой цеплялся за дверь. Мэлоун вел машину неосторожно и слишком быстро. – Я тебя укокошу, Мэлоун. Если с этой девчонкой что-то случится, я тебя просто убью.
Если с Дани что-то случится, Мэлоун убьет себя сам.
Дарби О’Ши откинулся на спинку сиденья, отцепившись от приборной панели, и закрыл руками лицо.
– Ох, господи, – простонал он. – Джордж, прости меня, Джордж. Я вечно всюду опаздываю. Вечно опаздываю.
Мэлоун поехал в городской морг. Последние жертвы Мясника должны были доставить туда, и там же должен быть Несс. Там же должны быть все, раз есть новые жертвы и новые останки, которые нужно обследовать. Дарби О’Ши сидел рядом с ним, погрузившись в молчание, но, когда Мэлоун свернул на стоянку у морга, О’Ши выскочил из машины следом за ним. Мэлоун не возражал.
В апреле Мэлоун стоял в толпе перед городским моргом и ждал новостей насчет Жертвы Номер Десять. На этот раз он не ждал. Он вошел в здание и с решительным видом прошагал мимо стойки охранников. Этот урок он усвоил уже давно: если выглядишь так, словно знаешь, куда и зачем идешь, никто не станет тебя задерживать.
Его никто не задержал.
Никто не крикнул: «Туда нельзя», никто не спросил у него документы. Никто даже не поднял на него головы. Он миновал длинный коридор, множество дверей, каталок, столов для вскрытия, лаборантов и полицейских. Прошел даже мимо коронера Гербера – тот стоял с группой людей, жадно ловивших каждое его слово. Мэлоун не замедлил шаг, не прислушался к разговору, и на него тоже никто не взглянул. Он выглядел так, словно имел прямое отношение ко всему, что здесь происходило. Казался уверенным в себе. Смелым. Невозмутимым. Но при виде Элиота Мэлоун вдруг разом утратил все эти чувства. Ноги у него подкосились, в голове поплыло. Он сам не знал, как сумел преодолеть последние пару метров.
Несс выглядел так, словно не спал с самого ареста Капоне. Может, так и было на самом деле. Волосы у него торчали в разные стороны, как будто он долго сидел, обхватив голову руками. Галстук свободно висел поверх несвежей рубашки, брюки были все в пятнах.
– Майк? – изумленно спросил его Элиот. – Что ты здесь делаешь?
Потом он перевел взгляд на Дарби О’Ши: тот по-прежнему не отставал от Мэлоуна, но Майкл так ошалел, что даже не подумал ничего объяснить или представить своего спутника Нессу. Вместо этого он прямо спросил:
– Это она, Элиот? Вы ее нашли?
– Кого? – озадаченно переспросил Несс.
– Вы нашли Дани? – Мэлоун вцепился Элиоту в измятые лацканы пиджака. Ему нужно было за что-то держаться.
– Ты о чем вообще говоришь? – по-прежнему ничего не понимая, произнес Несс.
– Дани пропала.
Несс побледнел, но сразу же помотал головой.
– Да! – прошипел Мэлоун. – Да! Ее не видели с пяти вечера вчерашнего дня. А у тебя тут две новые жертвы. Так что скажи мне, черт тебя раздери, ее ты нашел или нет?
– Мы нашли тело, Майк. Даже два. Но не Дани. Останки женщины довольно старые. Дэвид говорит, она умерла месяца четыре назад, если не раньше.
Мэлоун выпустил лацканы Элиотова пиджака и отступил назад, к Дарби О’Ши, который тихим шепотом превозносил Иисуса, Марию и Иосифа. Но окатившая Мэлоуна волна облегчения мгновенно отхлынула. Он по-прежнему не знал, где искать Дани.
– Мы обнаружили их вчера, – продолжал Элиот, спеша его успокоить. – Два трупа. Выброшены в одном месте, на углу Восточной Девятой и Лейк-шор-драйв. Неподалеку от ратуши. Останки мужчины и женщины. Лежали отдельно. И умерли они тоже отдельно, в разное время. Но принесли их туда вчера, как мы думаем. Там была голова в жестянке, бедра в оберточной бумаге и туловище, его завернули в желтое лоскутное одеяло, словно младенца. – Он потер лицо, и на мгновение Мэлоуну показалось, что Несс сейчас разрыдается.