— Время завтракать!
Я усаживаю ее за стол и подаю два бутерброда с вареной колбасой, помидором и свежими огурцами. К ним — чай и печенье.
Алиса вгрызается в бутерброд, и, жуя, продолжает щебетать об Андрее.
Видимо он ей правда понравился.
От этой мысли у меня странно потеплело в груди.
В такие моменты я просто не могла не думать о том, что мы могли бы стать настоящей семьей. Возможно у нас могло бы получиться. Но сама мысль о попытке пугала меня до чертиков.
Когда раздался звонок в дверь, мое сердце остановилось, а у Алисы наоборот — радостно подскочила.
Хлопнув в ладоши, она спрыгнула со стула, чудом не ударившись, и радостно запрыгала по кухне.
— Мама, мама, это Андрей! Открой скорее!
Она бросается к двери, так быстро, что едва не опрокидывает стул, на котором сидела. Я следую за ней, нервно сминая в руках кухонное полотенце. Отступать некуда.
Когда я открываю дверь, Андрей стоит на пороге в своем обычном элегантном костюме. Увидев Алису, он широко улыбается и опускается на одно колено, чтобы обнять ее.
Алиса со смехом ныряет в его объятия, и я сглатываю комок в горле, ищу куда спрятать взгляд.
Я отняла это не только у Андрея. Я забрала это у Алисы, когда решила растить ее сама.
На глаза навернулись слезы, и мне пришлось часто заморгать, до боли закусив губу, чтобы это осталось незамеченным.
— Привет.
Я улыбаюсь ему, стараясь скрыть напряжение, страх и чувство вины, но мне кажется, что он видит меня насквозь
— Привет. Я могу войти?
— Да. Тетя уехала и вернется только к вечеру, так что здесь только мы… — хрипло отвечаю я, закрывая за ним дверь.
Он входит, держа Алису на руках, с любопытством оглядывается по сторонам… Андрей проходит мимо меня, так близко, что я чувствую его запах, и мои ноги слегка подкашиваются.
— Хочешь кофе? — спрашиваю я, надеясь, что это даст мне отсрочку. Мне срочно нужно подышать. Возможно плеснуть в лицо ледяной водой. Что угодно, лишь бы не чувствовать себя растерянной идиоткой в его присутствии, — Я только что заварила.
Он кивает, и я поворачиваюсь к Алисе:
— Лисёнок, можешь пока показать Андрею свои рисунки. Я скоро вернусь.
— Ура! Пойдем, я покажу тебе свою комнату!
Алиса берет Андрея за руку и уводит его в другой конец квартиры, оставляя меня наедине с собой. Даже на кухне слышу их тихий смех, и все-таки не могу сдержаться. Отворачиваюсь к окну, и чувствую, как по щеке текут горячие слезы.
Тогда, много лет назад, я была обижена на Андрея. Я хотела сбежать от него, и была готова на все ради этого. Но сейчас… Сейчас я понимаю, какую ошибку совершила.
На месте Андрея я ненавидела бы себя за это до конца моей жизни. А Алиса? Боже, когда она узнает что я сделала, она никогда мне этого не простит.
Всхлипнув, я закрыла рот ладонью.
Не хватало еще, чтобы Алиса увидела, что я плачу. Или Андрей…
Всхлипнув снова, я включила воду в кране и несколько раз умылась ледяной водой. Я повторяла это снова и снова, пока мою кожу не стало покалывать от холода, а тогда насухо вытерла лицо полотенцем.
Вот так. Теперь они ничего не заметят.
Я все чувствую себя не в своей тарелке, но не позволяю этому выйти наружу. Не сейчас.
Почти не дыша, я захожу в комнату Алисы, держа в руках две чашки кофе. Андрей и Алиса сидят на диване, окруженные разноцветными рисунками. Дочь с восторгом рассказывает ему истории, которые она придумала для каждого из своих рисунков. Андрей слушает ее с улыбкой.
Я подхожу и протягиваю ему одну из чашек.
— Ты все еще пьешь без сахара? — спрашиваю я, стараясь не смотреть на него, но все же отмечаю, что он кивает.
На мгновение его пальцы касаются моих, и я вздрагиваю от тепла его кожи, обжигая пальцы горячим напитком, и только чудом удерживая чашку в вертикальном положении.
— Черт! — тихо шиплю я, жмурясь от боли, но, поймав испуганный взгляд Алисы, улыбаюсь, — Все хорошо, солнышко, просто мама чуть не уронила чашку.
Улыбнувшись, она возвращается к рисункам, и я ловлю на себе напряженный взгляд Андрея.
Забрав у меня обе чашки, он опускает их на тумбу, подальше от Алисы, и осторожно перехватывает мою руку.
— Пойдем, — Андрей решительно ведет меня к выходу из комнаты дочери, а я слишком растеряна, чтобы возразить, и послушно иду следом. Он ведет меня в ванну, открывает холодную воду в кране, и через мгновение подставляет мои обожженные пальцы под струю холодной воды.
Я тихо выдыхаю, чувствуя, как на место боли и жжению приходит облегчение, и ненадолго прикрываю глаза.
Вновь открыв их, я ловлю на себе пристальный взгляд Андрея. Он стоит близко. Слишком близко, чтобы я могла это проигнорировать. На его лице написана решимость, которой во мне нет. А потом… Потом он придвигается ко мне еще ближе, насколько это вообще возможно, и спрашивает:
— Поговорим?
Вздрогнув, я затравленно смотрю на него, сжимая губы, и чувствую, что снова готова расплакаться.
И когда это я стала такой чувствительной?
— О чем? — тихо спрашиваю я, отворачиваясь, делаю вид, что рассматриваю собственные пальцы.
— Посмотрим… Даже не знаю с чего начать. Почему ты сбежала после того, что было ночью? Почему плакала?
Сглотнув, я прикусила губу.
— Я не готова отвечать тебе на эти вопросы, — тихо призналась я, и это было правдой. Я не знала что ему сказать. Как ему сказать о том, что я жалею о том, что скрыла от него то, что я была беременна. Что это, наверное, самый ужасный поступок в моей жизни. И что я сбежала, потому что испугалась своих чувств. Испугалась того, во что это может вылиться.
Андрей шумно выдохнул, так, что я почувствовала его дыхание на своей коже, которая тут же покрылась мурашками, и коснулся рукой моей щеки.
— Аня, посмотри на меня.
Я не хотела. Потому что боялась, что если сделаю это, уже не смогу сдержаться. А тогда… Тогда придется все объяснять. Но он не оставил мне выбора.
Посмотрев в его глаза, я чуть в них не утонула, но, прежде чем я успела что-либо сказать, в ванну вбежала Алиса. Видимо ей стало скучно, и она решила посмотреть, чем мы заняты.
Андрей отпрянул от меня, и я отвернулась к крану, делая вид, что умываюсь, так быстро, что она не увидела, как близко мы стояли, или не обратила на это внимания, и Алиса увела его обратно в комнату, показывать ему оставшиеся рисунки, а я…
Я снова осталась одна.
“И поделом”, — горько подумала я, отправляясь в свою комнату, где меня ждал только старенький, побитый жизнью, и местами Алисой, ноутбук. В этом году я уже дважды сдавала его в ремонт.
Сев за стол, я открываю его и переписываю свое резюме, но мне сложно сосредоточиться. Особенно когда Андрей здесь, с Алисой, через стену от меня.
— Что делаешь? — я не заметила, как он вошел, и его голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я прикусила губу, возвращая себе самообладание, и пожала плечами, уткнувшись в экран.
— Пытаюсь составить резюме. Помнишь, я ведь осталась без работы…
— Я думал ты ездила на собеседование, — он выгнул бровь, ловя меня на лжи, и я зажмурилась, чувствуя себя последней идиоткой.
Я промолчала. Частично от неловкости, частично из упрямства, и он продолжил:
— Знаешь, Аня, я ведь могу помочь… С работой. У меня есть связи, и…
Я поднимаю руку, останавливая его.
— Не нужно меня жалеть, — хмуро отвечаю я, — Я могу справиться сама.
Он явно хотел возразить. Даже приоткрыл рот для этого. Но не успел. Ему позвонили.
Сжав губы, Андрей вынул телефон из кармана, взглянул на экран, и его глаза недобро сузились. Кто бы ему ни звонил, он был явно не рад этому.
— Ответишь?
Он покачал головой, сбрасывая звонок, и его взгляд заскользил по комнате. А тогда его телефон зазвонил снова.
Раздраженно выдохнув, он тихо извинился, и ответил на звонок. Когда он отошел, я расслышала по телефону слащавый, капризный голос женщины.
Я видела его напряженную спину и почти как наяву видела его насупленные брови. Секунду спустя он взглянул на меня, едва слышно выругался, и зашипел::
— Я уже говорил, не звони мне с рабочего номера…
— Новая подружка?
Мой голос прозвучал чуть резче, чем я планировала.
Я чувствую, как во мне растет давно забытое чувство. Ревность.
Откуда она взялась?
Мои слова повисли в воздухе, точно гром. В глазах Андрея промелькнуло что-то похожее на удивление, смешанное с раздражением. Покраснев, я закусила губу и отвернулась к экрану ноутбука, спряталась за ним, словно за щитом.
— Забудь, что я спросила, — шепчу я, игнорируя его смешок, — Мне все равно.
— Как скажешь, — отвечает он, и, даже не глядя на него, я знаю, что он улыбается, — Мне нужно уехать, но я обязательно вернусь, чтобы мы могли продолжить наш разговор.
Не найдя что на это ответить, я просто машу ему рукой, жду пока он попрощается с Алисой и закрываю за ним двери. Усталая, Алиса засыпает, и я возвращаюсь к тому, чем занималась раньше.
Я глубоко дышу, пытаясь отвлечься и подавить ту безумную искру, которая вспыхивает каждый раз, когда мы вместе.
Мне не нужны проблемы, связанные с Андреем. Мне нужна работа. Мне нужно, чтобы моя дочь была счастлива.
Разослав резюме, я стала ждать ответа, нервно кусая себя за щеку, чтобы погасить нарастающую панику.
Наверняка после моего увольнения Виктор позаботился о том, чтобы меня не взяли ни в одну приличную компанию. Даже думать не хочу о том, что он мог наплести про меня потенциальным работодателям.
Он никогда не умел проигрывать, и я не сомневаюсь в том, что он сделал все, чтобы нагадить мне напоследок. Это будет чудо, если до конца недели мне ответит хоть кто-нибудь.
Сидя на стуле, я глубоко дышу, стараясь унять нарастающую панику.
Вздохнув, беру в руки телефон и пролистываю контакты.
Лида…
Мой запасной вариант.
В моих мыслях возникает образ подруги. Ее упрямый взгляд, ее непоколебимая уверенность в себе. Она всегда знала, чего хочет. Мы были такими разными во времена учебы. И теперь, ее жизнь — это ее решение, ее мечта, а моя — лишь куча неосуществленных надежд и разочарований.