Моя первая любовь. Моя единственная любовь. А теперь мой мнимый муж.
Прошла целая вечность. Я прикусила нижнюю губу. Его глаза засияли.
– Настолько хорошо, Олив? – Его глаза не отпускали меня.
– Даже лучше, – прошептала я мучительно.
Он медленно опустил голову и прикусил мою нижнюю губу. Затем я почувствовала, как его язык нежно облизывает эту губу.
Пожалуйста, поместите еще одну из этих гифок «мое тело возбуждено». Ничего себе!
– Положи руки ему на грудь, – прошептала Амели.
Черт побери! Откуда она взялась? Слышала ли она нас?
Не задумываясь, я выполняла все, что мне говорили. Я провела руками по его шее, кончиками пальцев касаясь его кожи под воротником и остановилась, почувствовав его учащенное сердцебиение.
Я услышала еще несколько щелчков.
– Это было удивительно, ребята. Смена наряда, – объявила Амели около нас, прерывая нашу связь. Я все еще находилась в его объятиях, а он не отпускал меня, но слегка отстранился. Я тяжело сглотнула, а сияние глаз Джейсона медленно потухло. Черт, а он хороший актер.
Подошла та же девушка и увела меня сменить наряд, что, вероятно, к лучшему.
Оставшаяся часть фотосессии прошла спокойно, и вместо того, чтобы действовать самостоятельно, мы следовали инструкциям Амели. Так безопаснее. Я получила поцелуй в лоб и еще один в щеку.
Когда мы приступили к интервью и сообщили всем, что мы на самом деле женаты, их выражения лиц были что надо.
Глава 25ДЖЕЙСОН
Мы быстро пообедали, Люси и Олив удалось рассмешить меня своими историями, после чего мы отправились в бар, где встречались актеры и съемочная группа. Это была больше чем вечеринка – это был способ восстановить прежние связи друг с другом и узнать новых людей, прежде чем начнется съемочный процесс, который будет занимать двадцать четыре часа в сутки. Если Олив и расстроилась из-за того, что Шарлотта не смогла прийти, то не показала виду, что отсутствие подруги беспокоило ее. А я не задавал вопросов.
В то время как Люси предпочла джинсы и какую-то футболку с глубоким декольте, Олив надела блестящую серую юбку с металлическим отливом и повседневную белую блузку. Ее волосы все еще были влажными после душа, который она приняла, когда закончилась фотосессия, и у нее был едва заметный макияж, но для меня она выглядела безупречно.
Все еще находясь под впечатлением после нашей фотосессии, я с трудом отвел от нее взгляд. Казалось, каждая мелочь имеет значение. То, как покраснели ее щеки от смеха, как она смотрела на меня из-под ресниц, как светились ее глаза каждый раз, когда я держал ее за руку. Становится невозможно не замечать каждую мелочь касаемо Олив. Невозможно не влюбиться в нее.
Я вынуждал себя спать в своей комнате после той ночи, когда она плакала у меня в объятиях, а затем кончила от моих ласк, но мое терпение было на исходе.
Мне так хотелось раздвинуть ее ноги и обладать ею. Каждый невинный взгляд, невинное прикосновение, скрытая улыбка… Все только подталкивало нас к неизбежному.
Допив свое второе пиво за эту ночь, я краем глаза наблюдал за Олив и Люси. Я хотел дать ей время побыть наедине со своей подругой, поскольку даже я заметил, как они скучают друг по другу. Они не прекращали болтать с тех пор как Люси села в машину. Я не хотел, чтобы из-за моего расписания она реже виделась со своими друзьями, но с моей работой привыкаешь к отсутствию свободного времени.
Они пили шоты текилы и запивали их пивом. Она не выглядела пьяной, но не уверен, каково было на самом деле ее состояние. Если у них будет очередной залп шотов, я вмешаюсь. Как бы мне ни нравилось иметь дело с пьяной Олив, я хотел, чтобы она была трезвой, когда мы вернемся домой.
Час спустя несколько человек из съемочной группы решили установить караоке и начали петь во все горло. Время от времени они выходили на сцену, чтобы помучить наши уши. Хотя никто и не пытался забрать у них микрофон, что, по моему мнению, было бы к лучшему.
Я сидел около бара с помощником режиссера Тайлером Кэмероном – этим парнем я раньше работал и уважал его, когда услышал голос Олив.
– Всем привет, я Олив. – Она откашлялась и постучала пальцем по микрофону.
Кто-то громко присвистнул.
– Кажется, это твоя жена, Джейсон, – произнес Тайлер, посмотрев через плечо. Он был первым парнем на вечеринке, которому я сообщил, что мы женаты. Тайлер никому не расскажет, особенно после того, как я попросил его об этом.
Жена. Да. Точно. Я женат.
Я повернулся лицом к сцене.
– Так и есть, – сказал я, глядя на изгибы ее тела. Откинувшись назад, я облокотился локтем на барную стойку и сделал глоток пива.
Когда она заговорила, в ее голосе слышалась улыбка:
– Я только что проиграла пари своей подруге Люси. – Она указала на сияющую Люси, и та присвистнула ей в ответ. – Итак, как проигравшая я, скорее всего, помучаю ваши уши. Надеюсь, вы сможете немного потерпеть меня. Песня медленная, так что с вами все будет в порядке.
– У нее хороший голос? Не думаю, что выдержу еще хоть немного визга этой ночью, – сказал Тайлер, полностью сосредоточившись на Олив.
– Ох, она нормально поет. Не волнуйся.
– Хорошо выглядишь, Джейсон, – сказал он, с осторожностью поглядывая на меня, прежде чем Олив начала свою песню.
Я отвел взгляд от Олив, когда она попыталась сесть на барный стул.
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю тебя и сначала не верил всему, что читаю в таблоидах, но после всех тех фотографий и видео… Ну, ты выглядел как бомба замедленного действия, готовая взорваться в любой момент при одном неверном движении. Рад, что ты вернулся к нам, и если она тому причина… ну, рад за тебя.
Вместо того чтобы ответить ему, я хмыкнул и обратил внимание на Олив.
Ей все же не удалось сесть на барный стул, поэтому когда она начала петь песню Эда Ширана «Kiss Me», то стояла и опиралась на стул одной рукой, а другой крепко обхватила микрофон.
Через некоторое время, когда проиграло вступление и ее милый голос пронесся в пространстве, каждый, казалось, онемел от шока. Тайлер снова заговорил:
– Твоя жена, кажется, хороша во многом.
Я кивнул. В данный момент это все, на что я способен.
Где-то посередине песни она наконец-то встретилась со мной взглядом, ее голос стал мягким и хриплым, когда она нежно приказала мне поцеловать ее. Я не отводил от нее взгляда, поскольку мне нужен был этот зрительный контакт. Казалось, мы на глазах у всех влюбляемся друг в друга. Она видела меня, и возможно впервые я тоже увидел ее. Ее голос манил меня так же, как и глаза. Но потом она их отвела, и я внезапно осознал, что встаю и пересекаю комнату, направляясь к ней.
Я хотел, чтобы она смотрела на меня. Я хотел, чтобы она видела меня, когда я поцелую ее. И мне необходимо, чтобы она поцеловала меня в ответ.
Когда песня закончилась и она открыла глаза, я стоял прямо перед ней. Она улыбнулась мне, как будто знала, что я буду ждать ее тут.
Сделав еще один шаг, я сократил расстояние между нами. Вырвав микрофон из ее рук, я положил его на барный стул. Я обвил руку вокруг ее шеи и спросил:
– Видишь меня, Олив?
Вопрос был важен для меня, а ее ответ еще больше. Это не кинозвезда Джейсон Торн поцелует ее, а я, Джейсон, ее друг. Мужчина, желающий сделать ее своей.
Дрожь пронеслась по ее телу, когда она подняла руку и прикоснулась ею к моей щеке. Она прошептала мне:
– Я всегда видела только тебя, Джейсон.
Затем мои губы коснулись ее. Мы целовались достаточно долго, наверстывая годы. На глазах у всех ее губы стали моими. Наше дыхание смешалось.
Я осознавал, что все свистят и аплодируют, но ничего не слышал и не чувствовал, кроме женщины в своих объятиях. Для меня существовали только мы. Стоя посреди темной комнаты, мы обнимали друг друга, словно кругом никого не было. Она наклонила голову, и мой язык скользнул глубже в ее рот. Этого было недостаточно.
Сгорая от желания поглотить ее, я схватил Олив за талию и наклонил, отчего она выгнула спину. Затем я поцеловал ее еще отчаяннее. Интенсивнее. Глубже.
Я вложил в поцелуй все, что начал чувствовать к ней за эти последние несколько недель. Наш первый поцелуй.
Я хотел, чтобы он перевернул ее мир. Я хотел, чтобы это был ее лучший первый поцелуй из всех первых поцелуев, которые она испытывала. Она должна запомнить каждую секунду.
Ее руки обвились вокруг моей шеи, а пальцы перебирали волосы. Я застонал. Она хмыкнула, ее тело сотрясалось от дрожи. Она точно запомнит все это.
Захотев большего, я зарылся в ее волосы, удерживая ее голову так, чтобы она смогла отдышаться, пока я целовал уголки ее губ. Она улыбалась блаженной улыбкой, точно такой же, какая появлялась на ее лице, когда она сочиняла книги за ноутбуком. Когда она переносится в другой мир, созданный ею от начала до конца. Я хочу владеть этими улыбками так же сильно, как и ее прекрасным сердцем. Я хотел стать причиной их появления на ее лице. Когда она проигнорировала всех присутствующих и углубила поцелуй, я охотно поддался ее желанию. Затем я поцеловал ее снова. И снова. И снова. И снова.
Одной рукой я придерживал ее затылок, а другой медленно обхватил ее задницу, крепче прижав ее к своему пульсирующему члену.
Если бы мы не вцепились так сильно друг в друга, то от страсти, которую я испытывал к ней, и от того, как мой мир перевернулся… у меня бы просто подогнулись ноги.
Мое сердце готово принадлежать ей, если она захочет заполучить его навечно.
Я не мог остановиться. Ни тогда, когда мое тело жаждало почувствовать на себе ее руки. Ни тогда, когда ее губы давали мне то, что я так отчаянно пытался заполучить от нее и только нее, даже если и не осознавал, что нуждаюсь в этом. Особенно когда она цеплялась за меня так, словно я вдыхал в нее жизнь.
Затем она отстранилась и посмотрела на меня одновременно с вожделением и удивлением.
– Привет, – прошептала она хрипло. Я прикусил ее губы, и она одарила меня одной из своих сокровенных улыбок.