«Они ворвались сюда среди бела дня. Я даже ничего сказать не успел, как в меня уже направили пистолет. Их было четверо, поэтому я не сразу понял, что это Верена и Микки, но когда увидел девушку с сиреневыми глазами, сразу все понял.
– Вы собираетесь заявить о произошедшем в полицию, мистер Альберт?
– Вы знаете… Наверное, нет. Оказывается, они ночевали в хостеле напротив. Успели нарисовать картину на стене, вы ее видите за моей спиной, и уже сегодня у меня в магазине были очереди. Все хотели купить то, к чему прикасались Верена и Микки. Микки, кстати, очень интересовался консервами и шоколадными батончиками…
– Подождите, как консервы связаны с полицией?
– Да просто они украли дневную выручку, а я уже заработал намного больше. Наверное, я даже благодарить их должен…»
На следующий день Виктор настаивает на посещении казино. Для этого отправляемся в магазин и покупаем ворох приличной одежды. Заодно покупаю новые линзы. С кошачьими глазами и молниями. Все сходятся во мнении, что на мне они ужасны. Не обращаю на это внимания.
Казино. Ювелирный магазин. Автосалон. Музей современного искусства… Мы «обокрали» за пару месяцев, по меньшей мере, десяток заведений. Семья, друзья, команда – называйте это, как хотите, но мы стали друг для друга теми, кого всегда и всем не хватает. Если у вас есть хотя бы один такой человек, вы счастливчик. Соучастники. Единомышленники. Люди с равной степенью тронутости. Деньги, слава и любовь. Да, Верене Вибек, той, что на экране, завидуют миллионы. Все повторяется. Жизнь идет по кругу или там по спирали. Короче говоря, я помню, что случилось со мной после того, как мне все завидовали.
Ленц занимается техникой, загрузкой роликов, подсчетом просмотров и прочим. Виктор снимает и упорно пытается отобрать частичку славы у Микки. Я занимаюсь постановкой, монтажом и сбором общественного мнения (тоже считаю себя самым бесполезным членом), а Микки – просто звезда. Обычно теперь мы все вместе совершаем вооруженные ограбления. Когда грабили казино, я предложила сделать Виктора игроком, который звереет от проигрыша и встает посреди игры с пистолетом в руке. Не помогло. Все равно обсуждали все только Микки.
– Хотите выиграть? Возьмите самого отъявленного неудачника и пересадите его за другую игру. Ставьте на него. Он победит просто по закону новичка, – говорит Виктор.
Нет, конечно, о нем тоже говорят. Обсуждают. Даже репортаж с его кредиторами сделали. Очень трогательный. Про всех нас сделали новостные выпуски с родственниками и друзьями. Никого так не хотели видеть родные и близкие, как Виктора. Дело в том, что родители выгнали его после того, как он проиграл их дом на юге Франции и бешеное количество денег с отцовского счета. Что уж говорить о его друзьях, каждому из которых он должен как минимум тысячу евро. В общем, интервью о нем получилось невероятно трогательное. Даже плакать захотелось, так его все ждали дома.
– Надо же, сколько людей обо мне помнят, любят и ждут, – говорит Виктор, когда репортаж заканчивается.
Мой отец не желает давать никаких интервью и всем говорит о том, что у него больше нет дочери. Интервью с матерью Ленца никакого интереса не вызвало, а вот репортаж о матери Микки бьет все рекорды. Марко продолжает давать свои характеристики его личности всем журналистам без разбора. Он, похоже, сделал поимку Микки делом чести. Не знаю, чем он ему насолил, но это что-то личное.
Черная Луна:Мы познакомились с моим парнем, когда решили снять ролик «Где я». Выбрали мыс де Рока в Португалии, только снимали на дороге, а не возле тех знаменитых скал. Место отгадали быстро, но нас все равно это вдохновило. Мы поехали в другой город и даже не заметили, как влюбились. Все обвиняют Верену и Микки в аморальности, но в нашем случае они стали настоящими купидонами…
Ботаник:А мы договорились снимать в моем городе, а потом уже поехали в соседний…
В какой-то момент мы становимся настолько популярны, что полиция, похоже, решает игнорировать наше существование. Вернее, существование Микки. По большому счету, мы с Ленцем и Виктором ведь ничего плохого не сделали. Колесить по Европе – вполне себе законное мероприятие. Ограбления? Никто из «обворованных» в полицию не заявлял. Конечно, можно было бы возбудить дело на основании видео, но без жертвы сложно построить обвинение. Я это отлично знаю. Как никто.
В Мюнхене от нас в первый раз отворачивается удача. В тот вечер мы просто бесцельно гуляем по городу, как меня вдруг кто-то окликает. Подвыпивший парень говорит мне:
– Эй, я тебя знаю, иди сюда…
Я даже не знаю, откуда он появился. Просто возник из ниоткуда, когда я курила возле магазина. Когда Микки выходит, этот здоровяк тянет ко мне свои руки, а я пытаюсь незаметно зайти внутрь магазина.
– Какого черта, а? – слышу голос Микки.
Завязывается драка. Такое ощущение, что здоровяку тоже не терпелось ввязаться в какие-нибудь неприятности. Все бы ничего, вот только парень в форме полицейского. Виктор и я начинаем оттаскивать Микки от несчастного, но это не так-то просто.
– В машину, – машет мне рукой Ленц. С трудом, но мы все-таки заталкиваем Микки в машину и в тот же день уезжаем из Мюнхена.
– Наша рок-звезда под кайфом, – презрительно бросает Ленц. Мы с Микки на пассажирских сиденьях. Я оборачиваюсь и замечаю: зрачки расширены, на лбу капли пота, руки дрожат, как на начальной стадии Паркинсона. Вот сейчас должны играть Моррисон с Кобейном. Дуэтом.
Верена
Это только начало. Мы приезжаем в Чехию. Я, честное слово, не знала о том, что там разрешены наркотики и азартные игры…
Заработанное на «ограблениях» мы носим при себе, а доход от роликов идет на различные счета. У меня есть подозрение, что Ленц большую часть денег берет себе. Это подозрение впоследствии подтверждается статистикой, но я так и не решаюсь ему ничего сказать. Величественная и прекрасная Прага по вечерам преображается во французскую куртизанку XIX века. Строгие и чопорные дома в духе классицизма вечером наносят макияж из бесконечных фонарей, огоньков, светильников и проституток. Их здесь почему-то очень много – и светильников, и проституток.
Поначалу мне нравится этот город. Он свободный и расслабленный, как Амстердам, но еще опьяненный свободой, не наевшийся ею. Виктор буквально поселяется на Вацлавской площади, на которой расположены все основные казино этого города. Он проигрывает все свои деньги в первый же вечер. На следующий проигрывает уже все мои.
Через пару дней мы с Микки ждем его возле машины. Перед нами площадь, на которой вовсю идет веселье. Парень в толстовке с капюшоном продает запрещенные препараты, как будто он торгует семечками. Еще немного, и он устроит акцию: два по цене трех или что-то в этом духе. Компания человек из семи, уже изрядно пьяная и веселая, начинает на нас озираться, но пока еще не подходит. Над нами звездное небо и огни вечерней Праги. Мы смеемся и обсуждаем, сколько уже сегодня успел проиграть Виктор.
– Зачем ты принял тогда?.. – набираюсь я, наконец, смелости задать этот вопрос. Микки молчит. Убирает с лица выбившуюся прядь волос. Отвратительный жест. Кажется, что у меня на лице что-то не так.
– Просто, знаешь, потерял смысл.
– Это не повод. Помнишь ролик про свою мать? – С моей стороны, конечно, отвратительно напоминать о том видео. Когда Флемми подносит к лицу женщины с безжизненным взглядом фотографию Микки и та орет от ужаса. Она увидела его. Своего сына. Она не помнила и не узнавала никого. – Я не хочу, чтобы у тебя был такой же бессмысленный взгляд. В конце концов, это, не знаю, слишком банально.
– Обещаю, я не буду орать от ужаса при виде тебя, даже если у меня от мозгов останется полтора нейрона, – говорит он и целует меня. Ребята на другой стороне площади уже показывают на нас пальцами.
– Дайте тысячу в долг, а? – просит Виктор. Мы не заметили, как он вышел из казино и подошел к нам.
– Ты сколько уже сегодня проиграл? – спрашивает Микки.
– Мне нужна только тысяча, – напрягается Виктор.
– Залезай в машину, – говорит Микки.
Виктор с подозрением смотрит на нас и начинает:
– А вы знаете, что во время поцелуя вы обмениваетесь более чем 250 видами бактерий?
– Гадость какая, – морщусь я.
Микки молча протягивает Виктору тысячу и прижимает меня к себе. Это очень романтично. Правда, ребята уже начинают снимать нас на свои камеры, а Виктор возвращается минут через пять. В компании двоих парней, напоминающих графа Дракулу в молодости.
– Что случилось? – спрашиваю я, изучая этих юных вампиров. Одинаковых с лица. В строгих черных костюмах из очень дешевой ткани. Им лет по двадцать, но мы в своих джинсах, свитерах и куртках выглядим рядом с ними школьниками.
– Нужно будет снять еще один ролик, – извиняющимся тоном говорит Виктор. По его виду понятно, что он сделал что-то очень плохое. Причем он еще пока не оценил, насколько плохое.
– Машину оставите здесь, – приказывает один из «вампиров». – Нужно будет заехать еще за одним?
– Вроде того. – Микки тоже пока не может определить, насколько все серьезно.
Машина подъезжает к гостинице. Один из вампиров поднимается наверх и приводит Ленца. Его силой усаживают в роскошный «мерседес» G-класса. Нас везут куда-то в замок Дракулы. Во всяком случае, все выглядит именно так.
– Ты нас продал? – спрашиваю я Виктора.
– Ну, не в прямом смысле этого слова, конечно… – Он чешет себе затылок и смотрит куда-то вверх. В потолок машины.
– Снимите ограбление казино, и на этом расстанемся, – говорит один из вампиров.
Если одно несчастное ограбление продуктового магазина вызвало такой ажиотаж, то что случится, если убить банду современных Бонни и Клайда? Совершенно верно. Пожизненный аншлаг и достойный финал нашей истории. Когда до нас это доходит, деваться уже некуда. Мы в замке. За стеной слышится голос одного из наших провожатых. Он разговаривает с кем-то явно старше себя. Я почти ничего не слышу, но по побелевшему лицу Виктора становится понятно, что дела обстоят плохо. Оказывается, это давние кредиторы Виктора, он должен им кучу денег. Выслушав сбивчивый рассказ о том, кто мы такие, хозяин казино отдает один короткий приказ: переписать конец ограбления. Как только Виктор заканчивает пересказ разговора, в дверь входит один из парней, которые привезли нас сюда. Он выглядит напуганным. Мы очень долго настраиваем камеры, пристаем к посетителя