Мне не хватало силы, чтобы раскрыться кому-то другому. Я научилась быть яркой и привлекательной, вызывать всеобщее восхищение, но сама лишь отстранялась и ограничивалась тем, что точно смогла бы контролировать. Как, должно быть, мучительно это было для тех, кто готов был любить меня… Мэттью был готов ко многому – ведь его и самого растили как Золотого ребенка. Но и его комплекс спасителя не смог вернуть меня к самой себе и прикоснуться к тому, что было во мне настоящим и уязвимым. Спустя годы я понимаю, почему он поступил так, как поступил. Это не оправдывает его измену: предательство оправдать невозможно. Но я понимаю: он наверняка чувствовал выгорание и пустоту, а когда встретил женщину, способную по-настоящему раскрыться перед ним, ощутил облегчение. Себя юную, которая одновременно притягивала и отталкивала его, одновременно жаждала и не хотела по-настоящему принять любовь, я понимаю тоже.
Все это объясняет – но не оправдывает.
Наши травматические отпечатки, в каждом из которых таится рассказ о травме привязанности, могут сливаться, как будто действуя сообща. Некоторые из них, объединяясь, создают ту часть вас, которая ни за что не допустит разрыва связи и будет ее поддерживать любой ценой. Другие же ставят своей целью держать вас на расстоянии от всего и «защищать» от близости и, значит, от последующей боли разрыва. Нет связи – нет страданий. Возможно, вы заметите, что эти модели снова и снова приводят вас в жизни и в отношениях к одному и тому же токсичному танцу. Возможно, из-за страха одиночества вы маскируетесь под дружелюбное социальное существо и привлекаете друзей и возлюбленных – и в конце концов они начинают воспринимать вас как должное. Может быть, чувство беспомощности делает вас внешне милой, невинной и нежной, завлекая в отношения, где вы чувствуете себя контролируемой. Именно так проявляются наши раны привязанности, хотя мы всеми силами пытаемся предотвратить повторение этих жизненных схем. Мы скрываем от других свои раны, маскируя их так, чтобы в глазах других выглядеть более приемлемо. Но долго маскировать рану не получится. Рано или поздно макияж осыплется, и проявятся все те же болезненные и разрушительные формы поведения. Это значит, что в отношениях неразрешенные травмы привязанности порождают ответные реакции – агрессию, тревогу, замкнутость или оцепенение, – когда мы пытаемся бороться, убегать, замирать или угождать агрессору, пытаясь выйти из болезненного конфликта.
На вашем пути к исцелению важно определить, как на формирование вашего самоощущения повлияли другие люди. Что в вас появилось вновь, усилилось или ослабло, чтобы вы могли угождать другим? Какие эмоции, какую динамику вы научились подавлять? Какие чувства и модели поведения вам предписывались, чтобы защитить себя от неуверенности и уязвимости? Помните: мы сами определяем себя по отношению к людям. Другие выступают в роли зеркала, отражая наши глубокие травмы. Спросите себя честно и искренне: «Вот мой партнер. Напоминает ли он мне о моих самых тяжелых болевых точках, о том, что я считаю себя никчемным, беспомощным, нелюбимым? Отзывается ли на это та часть меня, которой я стыжусь?»
Ваше восприятие другого человека и характер вашего взаимодействия с ним тесно связаны с вашим самоощущением, с теми моментами в себе, которым придется сопровождать вас в этих отношениях. Важно понять, что именно «цепляет» вас в определенной повторяющейся токсичной модели отношений.
Давайте еще раз перечислим, в чем может выражаться давняя травма. Помните: время от времени испытывать подобные переживания нормально. Но если это происходит слишком часто или стало нормой отношений, то, скорее всего, это часть вашей травматической привязанности. Наша глубочайшая неуверенность в привязанности проистекает из страха расставания и страха близости, а иногда из того и другого одновременно. Наши травматические симптомы отражают травмы привязанности. Из списка ниже выберите, какие травматические реакции наиболее характерны для вас в ситуации, когда вы ощущаете угрозу отношениям.
Посттравматические симптомы
Если вы чаще выбирали из списка слева, то, скорее всего, ваш травматический отпечаток основан на страхе дистанцирования и разрыва связи. Травма привязанности заставила вас поверить в то, что отношения небезопасны, что вы должны угождать людям, чтобы они были вами довольны, что абсолютно все вам нужно делать идеально и что именно вам следует бороться за внимание людей, потому что сами они за ваше внимание бороться никогда не будут. Ваша травма привязанности требует от вас отчаянно добиваться других – ведь иначе они вас бросят. Чувствуя угрозу разрыва, вы проявляете агрессию по отношению к ним (а в душе наверняка и по отношению к самому себе).
Если вы чаще выбирали из правой колонки, то ваш травматический отпечаток в большей степени основан на страхе перед близостью. Из-за травмы вы чувствуете себя в близких отношениях небезопасно и кажетесь себе недостойными партнера. Ваша травмированная привязанность умоляет вас закрыться: если вы кому-то раскроетесь, то боль отвержения станет невыносима. Этот страх блокирует здоровое самоощущение и отнимает способность к глубоким, значимым переживаниям в жизни.
Для людей с травмой привязанности нормальным будет и сочетание обоих вариантов. Ваши травматические отпечатки, связанные со страхом дистанции и близости, токсичны для страсти, связи и творчества. В конечном счете они не позволяют вам выражать свои истинные желания и окончательно удовлетворить потребность в привязанности.
Склонны ли вы следовать одним и тем же болезненным моделям в жизни и ввязываться все в тот же токсичный танец в отношениях? Размышляя о важнейших в вашей жизни близких отношениях, замечаете ли вы, что раз за разом срабатывают одни и те же травматические механизмы? Если травма привязанности осталась незамеченной, а травматическая связь сохранилась на протяжении всей жизни, это может привести к воспроизведению токсичной динамики с теми, с кем вы захотите установить глубокие отношения, особенно если вам свойственно контролирующее поведение или эмоциональная закрытость. Вашей вины в этом нет. Вашим партнерам, в свою очередь, необходимо стремиться понять и осознать свою психическую реальность, а также делать то, что приведет их к исцелению.
Но себя способны исцелить только вы сами.
Переход этих бессознательных паттернов травмы в плоскость сознания (благодаря пробудившемуся Внутреннему наблюдателю) поможет яснее излагать, что вам нужно и чего вы хотите, вместо того чтобы реагировать страхом на давно усвоенные травматические отпечатки. Когда мы испытываем страх и угрозу нашей связи с тем, кого любим больше всего на свете, наши травматические реакции, скорее всего, будут пытаться сыграть на слабых местах другого человека (и наоборот). Например, я в страхе перед близостью эмоционально цепенела и уходила в очередное большое приключение. В самом начале наших отношений с Мэттью это вызвало у него страх разрыва и активировало его собственную травму, из-за которой он начал меня преследовать, чтобы вернуть себе контроль. Его отчаяние еще больше отталкивало меня, создавая ощущение погони, в которой мы постоянно друг друга провоцировали и еще больше отдалялись. В конце концов Мэттью выгорел эмоционально, подтвердив мое самоисполняющееся пророчество о том, что «в конце концов все тебя бросают».
Такие циклы формируют напряженную динамику отношений, которая может казаться опасной, запутанной – и захватывающей. Токсичный крючок – компульсивная привычка разрывать и восстанавливать отношения, возникшая под влиянием вашей травмы привязанности и проявляющаяся теперь во взрослых отношениях взрывоопасной аддиктивной смесью страха, возбуждения, сексуального влечения и стремления к восстановлению.
При возникновении конфликта те, кто боится отдаления и разрыва, часто давят на партнера, стремясь заручиться его поддержкой. Если это происходит с вами, то вы, как правило, отчаянно стремитесь обсуждать проблему, чтобы взглянуть на происходящее прямо сейчас. Травма привязанности мешает вам сделать шаг назад, посмотреть на картину в целом или дать ситуации время разрешиться. Для вашего партнера, которому на обработку информации требуется время, это можно быть изнурительно, и в конечном итоге он почувствует себя измученным и подавленным. Ваш токсичный крючок – это ощущение, что вас не видят, не слышат, не придают вам первостепенное значение. Травма привязанности внушает вам, что таким образом вы теряете контроль над ситуацией. Вы не чувствуете себя в безопасности и становитесь все дальше от партнера. Такое отчуждение активизирует ваши травмы и требует от вас немедленно вернуть контроль над ситуацией, пока партнер вас не покинул. Боясь отдаления и разъединения, вы с некоторой вероятностью начнете в итоге преследовать, критиковать или обвинять. Пытаясь достучаться до партнера и умоляя его проявить заботу, вы будете переживать сильные эмоциональные всплески. Если во время конфликта партнер начнет отчуждаться, это еще больше разбередит вашу рану привязанности, усиливая тяжелые реакции. Это может выглядеть как мышление по принципу «все или ничего», перечисление неудач партнера и причин, по которым он должен стать лучше, поиск грандиозных оправданий или доказательств раскаяния – и все это, строго говоря, лишь мольба о возвращении былой близости.
Те части «я», которые реагируют на травму или конфликт патологическим или нездоровым образом, я называю токсическими индикаторами (или токсическими реакторами), потому что они указывают на наличие травмы. Реакция токсического индикатора может включать поведение, усугубляющее страдания как для нас самих людей, так и для окружающих. Например, эти части «я» могут проявлять агрессию, враждебность, избегание или эмоциональное отстранение.