— Да ни за что! — Двэйн еще тот упрямец, но сейчас я была этому рада. — Мы тащились сюда через Песчаные земли не для того, чтобы так легко сдаться. А ну-ка, Лэя, подай мне тот дрын.
Мужчина указал на палку, валяющуюся неподалеку. Лэя протянула ее Двэйну, и он, замахнувшись, вдарил по замку. За секунду повстанец сделал то, что я не смогла за три часа — сбил замок с ворот.
— Благодать, духи… тьфу, — сказал Двэйн. — Нет ничего лучше старой, доброй физической силы.
Он отшвырнул замок ногой и толкнул решетку. Та, скрепя, распахнулась. Мы не торопились входить. Сперва зажгли факелы, а потом переступили порог Огненных палат. В проходе к тому времени уже никого не было — Корвин ушел.
Двэйн выставил охрану у ворот, чтобы Корвин не сбежал, пока ищем его внутри. Мы не опасались, что он справится с солдатами. Сейчас Корвин был слаб как никогда. Едва ли он способен призвать хоть одного духа.
— Блаженство, — протянула Лэя, стягивая с головы мокрый платок. — До чего здесь прохладно и хорошо.
— Недаром Красные жили под землей, — заметил Двэйн.
Мы двигались по проходу, который шел под уклон вниз, все дальше и дальше забираясь в недра земли. Вскоре стало зябко и захотелось обратно под солнечные лучи.
Я дрожала, обхватив себя за плечи. Всю дорогу гадала — почему палаты названы Огненными? Им бы больше подошло что-то вроде Морозные. Но когда добрались до первого зала, и Двэйн зажег факелом масло в ближайшей треноге, поняла, в чем тут дело.
Тонкие желобки связывали треноги между собой. Огонь из одной быстро перекинулся на другие. И вот уже мы стояли, окруженные со всех сторон пламенем. Странное дело, оно совсем не чадило. Зато давало много света и тепла.
— Почему Корвин не зажег огонь раньше? — поинтересовалась Лэя. — Чего сидеть в темноте?
— Причина в проклятие, — ответил Двэйн. — Ему больно смотреть на свет.
Я повернулась к мужчине. Он так много знал о проклятие и прикидывался несведущим? Видя мой интерес, Двэйн быстро сменил тему:
— Разделимся. Так быстрее найдем Корвина.
Тут мне возразить было нечего. Нас шестеро, а из зала ведут три хода, и мы разбились на пары. Мне досталась Лэя, но и с ней мы скоро разошлись на ближайшей развилке. Дальше шла одна.
Я плохо представляла, где нахожусь, но, судя по богатой обстановке — ковры, фрески на стенах, инкрустированная мебель — забрела на хозяйскую часть палат. Когда-то здесь жили сливки Красного клана. Благодаря воротам на входе палаты не разграбили, и они сохранили все былое великолепие.
По пути заглядывала во все комнаты, открывала каждую дверь. За очередной была спальня. Я бегло ее осмотрела и, не заметив ничего подозрительного, уже собралась уходить, когда услышала шорох.
Я вернулась в спальню и прикрыла за собой дверь.
— Корвин, я знаю, что ты здесь. Довольно скрываться, — я привалилась к дверному полотну, отрезая мужу путь отступления. — Что мы, в самом деле, как дети. Меня утомила игра в прятки.
— Тебе так не терпится меня увидеть? — донеслось из темноты.
— Разумеется. Я соскучилась.
— Хорошо, смотри.
Муж шагнул из тени на свет.
— О духи, — я прижала ладони к лицу.
— Неприятное зрелище, не так ли? — усмехнулся он.
Выглядел Корвин плохо: кожу покрывали язвы и нарывы, волосы превратились в сальные космы, губы потрескались до крови. Проклятие вовсю действовало — Двэйн не ошибся.
Я шагнула к мужу. Он попятился, но уперся в спинку кресла. Тогда Корвин выставил руки перед собой и предупредил:
— Не подходи. Я заразен.
— Ты не болен, а проклят. Это разные вещи.
— И все равно от меня лучше держаться подальше. Проклятие убьет не только меня, но и всех, кто по глупости окажется рядом.
— Я справлюсь, — я сделала еще шаг к мужу, подбираясь к нему осторожно, точно к испуганному животному.
— Хочешь меня пожалеть? — скривился он.
— Нет. Хочу поцеловать.
— Меня? Такого? — он указал на свое лицо. — Я же похож на чудовище.
— Это временно. Мы все исправим. Вместе. Смотри, я принесла печатку главы Черного клана. Ее передал мне Дамиан. Он сохранил ее для тебя.
— Оставь себе, — отмахнулся Корвин. — Какой теперь из меня глава.
— Не говори так. Все еще наладится.
— Не смей ко мне приближаться! — повысил он голос.
Но Корвин забыл — если я что задумала, меня не остановить. Наплевав на запрет, я подошла вплотную и, привстав на носочки, поцеловала мужа в губы. Впервые в жизни, между прочим, сама поцеловала мужчину.
Корвин вцепился мне в плечи, видимо, желая оттолкнуть, но в итоге лишь сильнее прижался ко мне, впиваясь в мои губы ответным поцелуем. Какое счастье чувствовать мужа: его вкус, его тепло, его ответное желание и то, как крепко он меня держит. Этот поцелуй проник в мою душу, в сердцевину меня, окружил меня ореолом. Я вся растворилась в нем.
Корвин первым прервал его — отклонился назад, тяжело дыша, и произнес:
— Уходи сейчас же, пока я еще контролирую себя.
— Я не могу.
— Почему?
— Ты держишь меня, — улыбнулась я.
Корвин посмотрел на свои руки, которые сжимали мои плечи. Нехотя он разжал пальцы, и я получила свободу. Хотела ли я ее? Стремилась ли к ней? Нет, нет и еще раз нет. Но я также понимала, что на мужа нельзя давить. Его поведение продиктовано страхом за мою жизнь, он опасается, что проклятие перейдет на меня. Отталкивая, он спасает меня. Но я не отступлю. И когда он это поймет, мы двинемся дальше.
Глава 34. Второй шанс
Мы обосновались на новом месте — каждый выбрал комнату по вкусу, но в одном крыле, неподалеку от покоев Корвина. Палаты были слишком велики, и мы старались не разбредаться, чтобы не заплутать в подземных лабиринтах.
Еще покидая Янтарный чертог, я снова скрыла себя заслоном от Тео, но Корвина прятать не стала. Наверняка брат следит за ним. У Корвина не хватит сил на заслон, проклятие ослабило его. И если заслон вдруг появится, Тео сразу поймет, что я поблизости. Пусть брат пока занимается Янтарным чертогом и ищет меня где-нибудь в другом месте.
Наши с Лэей комнаты располагались по соседству, и я заглянула к ней за советом.
— Как мне соблазнить мужа? — спросила у девушки практически с порога.
— Ого, какие вопросы мучают тебя с утра пораньше, — Лэя запахнула халат. Она только встала. В отсутствие солнечного света наш график сбился. Каждый сам определял для себя время суток. — Самый простой способ — зайди к нему и разденься.
Я вспомнила, сколько раз Корвин видел меня обнаженной, и покачала головой:
— Его так легко не возьмешь.
— Тяжелый случай. Впервые встречаю мужчину, отказывающегося от секса. Дай подумать, — Лэя постучала указательным пальцем по губам. — Корвин сторонится тебя ради твоей безопасности. Он боится, что проклятие навредит тебе или даже перекинется на тебя. Значит, надо быть настойчивой. Когда он поймет, что ты не уйдешь — а быть рядом с ним опасно — ему ничего не останется, как уступить тебе и попробовать снять проклятие вместе. Ведь именно этого ты добиваешься?
— Да, я думаю, что высвобождение благодати при инициации уничтожит проклятие.
— А если нет?
— Тогда мы оба погибнем в процессе. Но я лучше умру, чем брошу Корвина.
— Ты отважная, — заметила Лэя. — Я бы побоялась.
У себя я еще раз обдумала совет подруги. Девушка подала мне отличную идею, но вряд ли она это осознавала. Терпение и настойчивость — мои лучшие союзники. Лишь бы хватило времени. Проклятие действует чересчур быстро.
Но вскоре события вышли из-под контроля. Неприятности посыпались на нас со всех сторон. Продукты, привезенные с собой, испортились. Даже вяленое мясо, которое выдержало температуру пустыни, протухло в прохладных условиях палат.
— Как такое возможно? — возмущался Двэйн, любящий вкусно поесть, но ответа не дождался.
Из еды у нас осталась только крупа, зараженная жучками. Несколько часов мы с Лэей перебирали ее, вылавливая паразитов. И все равно, когда варили, часть из них всплыла. Пришлось вынимать их ложкой. А мужчины ели прямо так, утверждая, что это мясо.
Третий день подряд жуя пресную кашу на воде, Двэйн мрачнел на глазах. Повстанцы тоже не выражали восторгов. Да и нам с Лэей каша порядком надоела.
А на четвертый день случилась неприятность с водой. Источник, бивший из-под земли в одном из залов, засорился. Столько столетий ему ничего не делалось и вот. Целый день мужчины чистили его, ругаясь на все лады. Когда источник снова забил, в зал заглянул Корвин.
— А я говорил, что находиться рядом со мной вредно для здоровья, — заметил он. — И это только начало.
— Хватит уже каркать, — отмахнулся Двэйн. — Ты не предсказательница. Займись-ка делом, и все сразу нормализуется.
Я покраснела. Двэйн явно намекал на нашу с мужем близость. Корвин тоже это понял и, недовольно ворча, ретировался.
Затем все стало еще хуже. Повстанцы подхватили какое-то заболевание. Один за другим они валились с приступами острых болей в желудке, проклиная Огненные палаты в целом и Двэйна, который их сюда привел, в частности. Здоровые, смелые мужчины бежали из палат напуганные как дети.
Скоро остались лишь Двэйн, Лэя и я. И тут обвалился потолок одного из переходов, едва не погребя под собой Лэю. Это стало последней каплей для Двэйна.
— Мы уходим, — заявил он девушке. — Собирай вещи.
— Я не могу бросить Эйвери, — она посмотрела на меня, и я прочла в ее глазах страх. Чтобы Лэя не говорила, она отчаянно желала убраться подальше отсюда.
— Идите, — сказала я. — Вы не обязаны рисковать жизнью ради меня. Когда все наладится, мы с Корвином сами вас найдем.
Лэя побила рекорды сборов, и уже через час мы прощались около ворот.
— Держись, — девушка обняла меня. — И будь осторожна.
— Непременно, — кивнула я. — В мои планы не входит погибнуть под обвалом.
— Повстанцы всегда будут тебе рады, — кивнул мне Двэйн на прощание. — Чтобы там не случилось.
Я оценила его слова. Этот суровый великан в душ