— Ты украла моего аликорна? — поразился Корвин. — Он даже откликается на другое имя!
— Не дуйся. Это все мое женское обаяние.
Дымок обнюхивал мои карманы в поисках сахара.
— А, по-моему, дело в сладком. Я-то запрещал его давать. Фуми, ты продался за сахар, — покачал головой Корвин. — Вот уж не ожидал от тебя.
Так как Дымок отныне признавал хозяйкой меня, пришлось мне сесть впереди и держать поводья. Корвину аликорн отказывался подчиняться.
— Впервые вижу, чтобы взрослые аликорны меняли хозяина. Они крайне верные животные, — бормотал муж всю дорогу, но поделать ничего не мог.
А спустя пару дней пути он заявил, что ему даже нравится сидеть позади меня.
— С чего вдруг? — поинтересовалась я.
— Когда ветер развевает твои волосы, они падают мне на лицо, я закрываю глаза и вдыхаю аромат луговых цветов. Ощущение будто гуляю по полю, — говоря, муж запустил руку под мою рубаху (в дорогу я оделась как мужчина, так легче держаться в седле).
Вскоре нам пришлось срочно спешиться и удовлетворить вспыхнувшее желание.
— Больше никаких задержек в пути, — сказала я, приводя себя в порядок после близости, которая случилась прямо на траве под деревом. Чуть дело касалось страсти, мы теряли головы.
— Как скажешь, — Корвин не спорил. Знал, что я перед ним не устою.
Чтобы в будущем он не отвлекался сам и не отвлекал меня, я заплела волосы в тугую косу. Муж поворчал, но смирился.
Покинув Огненные палата, мы направились в Светлые земли к повстанцам. Дымок с легкостью нес нас двоих. Правда аликорн то и дело порывался взлететь, приходилось его осаживать. Ни к чему привлекать внимание, а не то люди Тео найдут нас раньше времени.
В Янтарный чертог дорога была закрыта. Весть о том, что он захвачен Черным кланом, распространилась по всем Светлым земля. Нам рассказали об этом в первой же гостинице. Там же мы вышли на повстанцев, а точнее они на нас. Человек Двэйна нашел нас и объяснил, где искать их лидера. Двэйн ждал нашего возвращения и даже надеялся на него. Без помощи теургов повстанческое движение обречено.
Тео всё копил силы. По пути мы заметили, что количество опустошенных земель выросло. Если брат продолжит в том же духе, по силе сравняется с Великим Прародителем.
В чаще леса, где теперь располагался лагерь повстанцев, нас встретили как героев. Меня и Корвина считали павшими, а Лэя успела нас оплакать. Но тем сильнее она радовалась нашему возрождению. Между ней и Корвином не чувствовалось напряжения. Все у них осталось в прошлом. Это успокоило мою ревность.
Нам отвели отдельный шатер. Была своя романтика в жизни на природе. Жаль, это ненадолго. Не за горами тот день, когда мы выступим против Теодора. И там были он нас, либо мы его.
Едва за нашими спинами закрылся полог, Корвин заключил меня в объятия.
— Я соскучился, — заявил муж.
— Но мы всю дорогу были вместе, — заметила я.
— Это так. Но мне всегда будет тебя мало.
Я не нашла что на это возразить. В последние дни мы держались на расстоянии просто потому, что времени на нежности не было: ехали допоздна, а потом, устав от бесконечной скачки, в гостиницах исключительно спали.
Теперь же Корвин намеревался восполнить недополученное сполна. Он расстегивал пуговицы моей рубахи, одновременно целуя меня в шею и подталкивая к ложу — внутри шатер не отличался от стандартной комнаты в постоялом дворе.
— Ого, — улыбнулась я, — близость на кровати. Что-то новенькое.
— Вот такой я непредсказуемый, — усмехнулся Корвин. — Держись меня и не заскучаешь.
Я смеялась, когда муж повалил-таки меня на кровать.
Следующий час мы не сказали друг другу ни слова, за нас говорили тела. На языке страсти они кричали о взаимной любви.
Позже, когда мы уставшие наслаждались отдыхом, я вспомнила, что так и не отдала мужу печатку главы клана. Я встала и прошла к своей сумке.
— Мне никогда не надоест любоваться тобой, — заявил Корвин. Он не сводил глаз с меня, и мне нравилось, как он смотрит. Всю жизнь бы дефилировала перед ним обнаженная.
Отыскав печатку, я отдала ее мужу.
— Она твоя, — протянула Корвину знак главы клана. — Надень.
Печатка вернулась на законное место — на палец Корвина. А потом муж заявил:
— Ты должна остаться в лагере.
Я напряглась. Он говорил о грядущей войне с Теодором. Предлагал мне отсиживаться в тылу?
— Нет уж. Довольно меня оберегать. По-моему, я доказала, что мне по силам справиться с любой проблемой.
Корвин вздохнул.
— Ну, хорошо, — неохотно согласился он. — Вместе так вместе.
Я, довольная ответом, устроила голову у него на груди. Мне и в голову не пришло, что капитуляция ложная.
Корвин ждал, пока Эйвери заснет. Едва ее дыхание выровнялось, он осторожно переложил голову жены со своего плеча на подушку. Завис на миг над девушкой, вглядываясь в дорогое лицо. Будь его воля, он бы навсегда задержался в этом шатре с этой женщиной, но Теодор не допустит подобное. Он придет, чтобы разрушить его счастье. Необходимо опередить брата.
Благодать и любовь Эйвери избавили Корвина от проклятия, они же наделили его магией теурга. Теперь он в силах потягаться с братом, но втравливать жену в эту войну не станет.
Корвин слегка коснулся виска Эйвери, погружая ее в глубокий сон. Девушка проспит сутки, не меньше. К этому времени он и повстанцы будут далеко.
Он оделся и выскользнул из шатра. Его уже ждали — Двэйн во главе немногочисленного отряда. Основная масса встретит их ближе к Янтарному чертогу, где по данным разведки находится Тео. Повстанцы со всех концов четырех сторон света стекаются туда, чтобы пойти войной на безумного теурга. Тео предвкушает победу, но брат не учел одного: он загнал Корвина в угол. Именно затравленные звери опаснее всего. Ведь им нечего терять.
Через несколько дней пути их ждал неприятный сюрприз: войско Черного клана. Тео прознал об убежище повстанцев и выдвинулся навстречу их отряду. Люди Двэйна не выдержат бой с Черными, их слишком мало.
— Что будем делать? — спросил лидер повстанцев.
— Вели своим людям приготовиться, а я пообщаюсь с братом.
— О чем можно говорить с ненормальным?
— Поторгуюсь за ваши жизни, — с этим словами Корвин двинулся в сторону Черных, одновременно послав призыв Тео. Он назначил брату встречу на середине пути, и тот принял приглашение.
Хорошо, Корвин не переместил отряд сразу к воротам Янтарного чертога, хотя такой вариант рассматривался. Но он решил поберечь силы. И правильно. Тео бы разгромил лагерь повстанцев, пока они ждали его у чертога.
И вот Корвин стоял по центру поля, а с другой стороны приближался его злейший враг — младший брат. Тео выглядел как смертельно больной: бледный, осунувшийся. Но как бы плох он не был внешне, на энергетическом уровне брат полыхал силой, буквально сбивающей с ног.
— Надо же, — усмехнулся Тео, — не думал, что ты справишься с проклятием. Эйвери помогла? Один ты бы не смог.
— Мне повезло с женой, — произнес Корвин.
— Зато мне не повезло с сестрой. Как, впрочем, и с матерью. Все меня предают.
— Так, может, проблема не в них, а в тебе?
Тео усмехнулся:
— Ты проделал такой путь, чтобы читать мне нотации?
— Нет, чтобы сразиться с тобой. Я вызываю тебя на бой, теург, — произнес Корвин ритуальную фразу.
— С чего мне марать руки? За мной — войско, за тобой — горстка оборванцев. Часа не пройдет, как с ними будет покончено.
— Печатка все еще на моем пальце, — Корвин поднял руку. — Как думаешь, если я покажу ее твоим солдатам, они будут тебя слушаться или поддержат того, у кого официальный знак власти?
Он блефовал. Нет уверенности, что солдаты примут его сторону. Но Тео насторожился.
— Я сниму печатку с твоего пальца. Только ты в тот момент будешь уже мертв и не увидишь мой триумф, — пообещал брат.
— Значит ли это, что ты принимаешь вызов?
— Не боишься? Я озеро, а ты всего-навсего лужа. Я сильнее и на этот раз поблажек не будет. Если биться, то насмерть.
— Я собирался предложить то же самое.
— Что ж, давай сразимся.
По правилам военные стычки запрещались во время схватки теургов. Солдаты и повстанцы выстроились друг напротив друга по краям поля. Если Корвин проиграет, его люди будут вынуждены сдаться. Таковы неписанные законы. Но в случае победы, он спасет их жизни. Ради этого он и затеял схватку.
Схватка еще не началась, а благодать уже разлилась вокруг. Серыми и черными всполохами прочерчивала воздух, сталкиваясь и искря. Теурги примерялись друг к другу, сравнивали силы, искали слабые места противника.
Корвина ждало неприятное открытие — у Теодора нет слабых мест. Да, физически он истощен, Корвин легко положит его на лопатки, но для схватки теургов это не имеет значения. За весь бой они даже не коснутся один другого. Хотя Корвина так и подмывало съездить брату по лицу за все, что он ему сделал, но это нарушило бы традиции и автоматически зачислило его в проигравшие.
Тео напал первым — терпение не его черта. Из ничего он сотворил вихрь. Быстро, ловко. Идеальная техника. Корвин еле отбился. Но нанести ответный удар не успел, Тео снова атаковал. И снова, и снова. Брат засыпал его градом, душил призрачной веревкой, создавал зыбучие пески под ногами. Духи слушались его беспрекословно, как если бы он стал одним из них. В какой-то мере это так и было, частично Тео пересек границу, отделяющую живых от мертвых. Он это отрицал, но жить ему осталось недолго. Увы, этого времени хватит, чтобы уничтожить Корвина, а затем и Эйвери.
Корвин все же уличил момент, ударил Тео волной сжатого воздуха, вложив всю доступную ему мощь духов. Брат пошатнулся, но устоял на ногах.
— И это все, на что ты способен? — рассмеялся он. — Да ты бездарь! Чему только учил тебя отец?
Тео напустил на него рой разъяренных духов. Корвин выставил заслон, но духи пробивали его то тут, то там, проникали внутрь и жалили. Корвин закрыл голову руками и упал на колени.