— Вот так-то лучше, — усмехнулся брат. — Стой передо мной на коленях.
Он взмахнул рукой, но не закончил пасс — в грудь Тео врезался огненный шар, отбросив его назад. Он упал и проехался спиной вперед, вспахав землю.
Корвин оглянулся. От строя повстанцев отделилась Эйвери и шла по направлению к нему. Проклятый аликорн перенес ее сюда за несколько часов.
— Двое на одного, — Тео встал и отряхнулся от земли точно собака. — Нечестно.
— Выкачивать благодать из бесконечных пропастей, опустошая земли, вот что нечестно, — ответила Эйвери.
— Ты куда больше похожа на меня, чем брат, — заметил Тео.
— Не могу сказать, что я этим горжусь, — она обратилась к Корвину: — Ты обманул меня.
— Надо было усыпить тебя не на сутки, а на неделю, — проворчал он.
— У тебя бы не вышло.
На этом спор закончился — Эйвери сосредоточилась на схватке. Несколько взаимных атак, и она, застонав, осела. Корвин к этому времени накопил сил и вступил в бой, защищая жену. Продержался недолго — Тео сломал ему руку, и пока он сращивал кости, Эйвери снова пошла в атаку.
Они бились, один сменяя другого, но даже так не могли одолеть Теодора. Он играючи справлялся с двумя теургами.
Обессиленные, раненые Корвин и Эйвери встали плечом к плечу.
— Нам… его… не одолеть, — задыхаясь, произнесла она. — Не по одному.
— Что ты предлагаешь?
— Объединим усилия, — она протянула ему ладонь.
— Не помню, чтобы кто-то практиковал подобное, — засомневался Корвин.
— Значит, будем первооткрывателями.
Корвин сжал ладонь Эйвери. Их пальцы переплелись как в тот день в саду. Корвин потянулся благодатью навстречу жене. Секс — единение на физическом уровне. Они же объединились духовно, и удовольствия это принесло не меньше. Но главное подарило небывалую мощь. Один теург хорошо, но два, несомненно, лучше.
Они прошлись по Тео тараном. Вминали его в землю и топтали. Духи бесновались, кружась вокруг них воронкой. Попади кто в нее, погиб бы на месте.
Эйвери обрушила на Тео ливень, а Корвин подогрел его, превратив в кипяток. Обваренная кожа слезала с Тео как кожа со змеи во время линьки. Затем Корвин обвил ноги брата корнями, и Эйвери усилила их острыми иглами шипов. Из них получился отличный тандем. Они понимали друг друга без слов.
После двойного удара — водой и огнем — в грудь, Тео лежал навзничь, раскинув руки. Корвин склонился над братом, закончить дело, но Эйвери перехватила его запястье.
— Я обещала маме не убивать его, — пояснила она.
Корвин жаждал уничтожить брата. За все, что тот ему сделал. За страдания, которые причинил ему и дорогим ему людям. За смерть Дамиана, в конце концов. Но он не мог пойти против Эйвери, а потому опустил руку, так и не завершив рокового пасса.
— Нельзя оставлять его так, — сказал Корвин. — Он восстановится и примется за старое.
— Лишим его благодати. Без нее он не опасен.
— Разве можно забрать у теурга благодать?
— У теурга нет, но Тео не теург. По крайней мере, он им не родился.
Они сосредоточились на благодати общего брата. Та аурой окружала его тело, доступная лишь зрению другого теурга. С помощь духов они отделили ее и развеяли по миру. Освобожденная благодать прокатилась по полю взрывной волной, сбив с ног солдат и повстанцев. Она вернулась туда, где ей место — в бесконечные пропасти.
— Ты арестован, — сказал Корвин брату. — Остаток жизни проведешь в заключении.
Обняв жену за талию, он направился к солдатам Черного клана. На его пальце поблескивала печатка главы клана, Корвин планировал вернуть свое законное место. Война с повстанцами не состоится. Отныне все будет по-другому.
Они прошли шагов десять, когда сзади раздался шорох. Обернулись одновременно. Тео, вскочив на ноги, бросился на Корвина с ножом, нарушая правило схватки теургов, где оружию не место.
Первой среагировала Эйвери. Взмах руки, и Тео упал замертво с переломанной шеей.
— Прости, брат, — прошептала она. — Ты не оставил мне выбора.
Корвин прижал жену к себе и поцеловал в висок. Его смелая, отчаянная девочка. Как же он ее любит.
Глава 36. Послесловие
— Я не только твоя жена, но еще и глава Серого клана, — уперла я руки в бока. Спор о моем статусе превратился в рутину. Мы с Корвином периодически к нему возвращались. Если до беременности, муж еще отпускал меня в Озерный дворец, разобраться с делами, то после того, как лекарь вынес окончательный вердикт — я жду ребенка — мой уступчивый, любящий муж стал тираном.
— Сейчас ты ни то, ни другое, — сказал Корвин.
— Великий Прародитель, кто же я тогда?
— Ты — мать, — заявил он.
— Матерью я стану через четыре месяца, если доживу до этого благословенного дня с таким самодуром под боком.
Скрестив руки на груди, я отвернулась от мужа. Он невыносим! Всему есть предел. Нельзя запереть меня в Замке на скале до самых родов. Да и где гарантия, что отпустят потом? После найдутся другие предлоги: ребенок слишком мал для путешествий и перемещений; по-настоящему любящая мать не оставит малыша даже на пару дней. Удобно Корвин устроился. Нашел способ держать меня взаперти.
— Любимая, — муж подошел сзади и положил руки мне на плечи, — я беспокоюсь о тебе и малыше. Вдруг с вами что-то случится? Я же этого не переживу.
— Поезжай со мной. Я не против твоей компании.
— Ты же знаешь, сейчас не могу. После того, как власть в клане снова перешла ко мне, совет не отпускает меня.
Вернуть власть в Черном клане оказалось проще, чем мы ожидали. Совет был рад признать Корвина. Как выяснилось, Тео запугал их, и они просто не осмеливались ему перечить.
Возглавив клан, Корвин погрузился в дела. Слишком многое предстояло исправить. Он начал с того, что вернул мне власть над Серым кланом, официально признав его главой. И это стало камнем преткновения в наших отношениях. Единственной причиной, по которой мы ссорились. По-моему, муж уже жалел, что я стала главой. Отныне я не принадлежала ему одному. Корвин оказался ужасно ревнив. Он не желал делить меня даже с моим кланом.
Ничего, он смирится с неизбежным. Ведь клан я не брошу.
— Даю тебе месяц на решение проблем с советом, — произнесла я. — А после отправимся в Озерный дворец.
— Как пожелаешь, — обреченно вздохнул Корвин. Он знал — со мной лучше не спорить. Я найду способ настоять на своем.
Через неделю к нам приехали Двэйн с Лэей. Мы пригласили их, обсудить бесконечные пропасти. После того, как Тео лишился силы, благодать возвратилась на место. Опустошенные земли постепенно приходили в норму: проросла трава, зацвели деревья, вернулись животные. Только погибших людей было не воскресить.
Мы похоронили Тео как павшего в бою. Я настояла на почестях. Не для себя, для мамы. Она была сама не своя, винила меня в гибели сына. После похорон она пожелала удалиться в Обитель одиноких и восстановить ее. Корвин позволил, и я не возражала. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Возможно, когда у нее появится внук, наши отношения изменятся в лучшую сторону.
А пока мы с Корвином изучали записи брата о бесконечных пропастях. На их разбор ушло несколько месяцев и вот, наконец, мы могли похвастаться результатами. Для этого и позвали бывших повстанцев.
— Процесс извлечения благодати из бесконечной пропасти непростой, но осуществимый, — поделился Корвин новостями. — Я считаю надо попробовать.
— Хочешь увеличить количество своей благодати? — насторожился Двэйн.
Мы сидели на веранде Замка и пили чай. Фарфоровая чашка в руках светловолосого великана дала трещину, так сильно он ее сжал. Я налила новую чашку и поставила перед Двэйном.
— Аккуратнее, пожалуйста, — попросила я. — Это дорогой сервиз.
— Твой муж возомнил себя богом, а ты беспокоишься о чашках? — возмутился Двэйн.
— Дослушай его сперва, а потом делай выводы.
Лэя опустила руку на ладонь Двэйна — они поженились после победы над Теодором. Мы, к сожалению, не смогли присутствовать на свадьбе из-за дел кланов. Мужчина сразу притих. Девушка одним прикосновением усмирила его.
— Я не заберу благодать себе, — сказал Корвин. — Мне своей хватает. Но я думаю о будущем. А именно о Золотом и Красном кланах. Их необходимо возродить.
— Будешь черпать для них благодать из пропасти, как это делал Тео? — Двэйн все еще хмурился.
— Не так много, как он. С помощью благодати мы возродим кланы, вернем равновесие. Теурги перестанут быть вымирающим видом. А если у нас родится маг, ему будет с кем пройти инициацию, — Корвин приложил ладонь к моему округлившемуся животу.
— Только не надо прикрываться любовью к ребенку.
— Не буду.
— И кому ты передашь благодать? — поинтересовался Двэйн.
Корвин повернулся к Лэе:
— Что скажешь? Станешь теургом?
После долгих обсуждений именно Лэю мы с мужем выбрали на роль сосуда для благодати и главы Золотого клана. В ней течет чистейшая кровь Золотых, что редкость. К тому же мы знали ее и могли доверять. Да и сама Лэя намекала, что не против стать теургом.
— Вздумал превратить мою жену в мага? — загрохотал Двэйн. — Решил так мне отомстить? Нет уж, Лэя на это не пойдет. Если тебе так необходим подопытный, бери меня.
— Ты не подходишь, — опустил его Корвин с небес на землю.
— Почему это?
— У тебя глаза карие.
— И что с того? Ты как будто женщину себе выбираешь, а не теурга.
В отместку за дерзость Корвин прочитал Двэйну длинную и нудную лекцию о чистоте крови. Мы с Лэей чуть не задремали, а бывший повстанец многое переосмыслил понял, что с Корвином лучше не спорить. Заболтает до смерти.
— Довольно, — в итоге вмешалась Лэя. — Четырем сторонам света необходимы кланы. Я стану теургом.
После споров, которые продлились несколько дней, Двэйн покорился, и мы провели обряд, превратив Лэю из обычной девушки в теурга. Благодати взяли чуть-чуть, прямиком из пропасти вокруг Замка. Земля даже не почувствовала, что у нее что-то забрали. Зато у Золотого клана появилась глава.