– Конечно. Одну минутку, – она подняла телефонную трубку и соединилась с приемной: – Соня, минут десять меня ни для кого нет.
Потом попыталась улыбнуться голубоглазому красавчику:
– Больше времени не могу вам уделить, простите.
– Меня устроит. У меня к вам несколько вопросов. Касающихся Владимира Иосифовича.
– Простите, а чем вызван этот интерес? Насколько я в курсе, он умер в результате несчастного случая.
– Не совсем так.
– То есть?
– Он был убит. И дело это весьма странное. Я не могу посвящать вас в подробности, это тайна следствия, но поверьте, что я и мои коллеги в легком недоумении. – (Ох ты, как он принял мой тон! Нота в ноту! Сама вежливость и корректность!)
– И чем я могу помочь?
– Свидетельница, которая в одиннадцать часов вечера закрывала магазин, видела у гаража Владимира Иосифовича бежевую иномарку, предположительно «Шевроле». А в ней светловолосого парня приятной наружности, как она сказала. Хотя я ума не приложу, как она могла все это разглядеть в темноте и с такого расстояния! – Вера слегка похолодела. – Ну да Бог с ней. Видела так видела. Иногда такого ценного свидетеля днем с огнем не сыщешь, а тут просто повезло. У нас также есть показания Маргариты Станиславовны, которая сообщила, что в тот день, когда ее мужа убили, у него была назначена встреча…
– Да-да! – словно бы спохватилась Вера. – Встреча со мной! Конечно!
– Вы этого не отрицаете?
– Ни в коем случае! Мы вместе ужинали. – Кажется, он насторожился:
– И где же вы с ним ужинали?
– Во французском ресторане на Маяковской. Рядом находится «Патио-пицца». Слева театр Сатиры. Для ориентира. Ведь вы же захотите проверить.
– Захотим. Дело в том, что вскрытие показало: то, что убило Владимира Иосифовича, тот принял именно за ужином. Больше он никуда не заезжал, и по времени совпадает. Выходит, что после встречи с вами…
– Дело в том, что я в тот вечер была только посредником, – перебила его Вера.
– То есть?
– Я хлопотала за одного молодого человека. А потом появился он сам. И я оставила их наедине. А сама ушла.
– Кто этот молодой человек?
– Намин Никита Борисович. Одно время он работал у меня в магазине менеджером торгового зала.
Вера перевела дух. Ну, вот они и добрались до истины! Потому что голубоглазый оперуполномоченный со сложной для произношения фамилией тут же спросил:
– Как выглядит этот Намин?
– Высокий светловолосый молодой человек, чем-то похож на вас, – кокетливо улыбнулась Вера и попыталась сделать ему комплимент: – Очень симпатичный.
Словно и не заметил! Вера же решила не идти напролом. И сделала вид, что Никита никак не ассоциируется у нее с тем самым парнем в бежевой иномарке, которого видели у гаража потерпевшего.
– И какие у него были отношения с Владимиром Иосифовичем? – настороженно спросил ее собеседник.
«Ну, давай же! Давай! – мысленно подбодрила его Вера. – Смелей на мяч! Вы уже сегодня должны тряхануть моего будущего мужа как следует! Чтобы ему мало не показалось!»
– О, это сложные отношения! – притворно вздохнула она. И так же притворно замялась.
– Уточните.
– Дело в том, что Никита был должен Владимиру Иосифовичу крупную сумму денег. Я сама была посредником между ними. Когда Никита работал в «Товарах для офиса», то произвел на меня весьма благоприятное впечатление. И я решила ему помочь. То есть, он сам попросил у меня помощи, когда решил начать свое дело. И занял у Владимира Иосифовича под это деньги. Но Никита оказался, как бы это сказать… Легкомысленным. Перепродал партию компьютеров, которую я ему организовала по льготной цене, в другое место, а денег за нее до сих пор не получил.
– А деньги с него требовали? Правильно я понял?
– Абсолютно правильно.
– Значит, Намин был крайне заинтересован в смерти своего кредитора?
– Вы думаете, что он… – Вера притворно охнула и прикрыла ладонью рот. Мол, не может этого быть!
И в этот момент у нее на столе зазвонил телефон.
– Минутку, – улыбнулась она оперуполномоченному и взяла трубку. – Да, Соня?
– Вера Александровна, вы просили не беспокоить десять минут. Но они прошли. Вас спрашивают. Фирма «Брокус». Наши постоянные клиенты.
– Не могу сейчас. Важный разговор. Скажи: занята, пусть перезвонят через… Десять минут. Или переключи пока на менеджера, который с ними работает.
– Хорошо, Вера Александровна.
Она обрадовалась этой краткой паузе. Теперь ему придется все начинать сначала. Как это у них называется? Устанавливать с ней эмоциональный контакт.
– Я вас слушаю, Максим…
– Олегович. Вы, как я погляжу, женщина занятая, Вера Александровна. Особенно теперь. Ведь после смерти Владимира Иосифовича карьера ваша резко пошла в гору. Правильно я понял?
– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась Вера.
– А он вас часом не тормозил? То есть, не препятствовал вашему карьерному росту? Какие лично у вас были отношения с Владимиром Иосифовичем?
– Нормальные рабочие отношения. Это к делу не относится… Мы, кажется, говорили о Никите. Так вот. Эту встречу во французском ресторане организовала я. Сначала решила побеседовать с хозяином сама.
– Почему же вы так хлопотали за Намина?
– Он мне симпатичен.
– Понимаю.
– И правильно понимаете.
– Вы любовники?
– Нет. Мы не любовники. – Вера слегка зарумянилась. – И вообще, это мое личное дело.
– Извините.
– Да, я искренне хотела ему помочь. Но Владимир Иосифович был категорически против. И сразу же дал мне это понять. Еще накануне у них с Никитой состоялся крупный разговор. По телефону. Можете спросить Маргариту Станиславовну.
– А она в курсе?
– Может быть, и в курсе. Я в курсе. Вам этого мало?
– Нет. Вполне достаточно.
– Я предполагаю, что в этот последний вечер у них состоялось решительное объяснение. Владимир Иосифович узнал о том, что именно сделал Никита с партией компьютеров, и срочно потребовал вернуть долг.
– А кто ему сказал? Уж не вы ли?
– Понимаете, иногда карьера дороже личной симпатии. Позвольте уж мне быть с вами до конца откровенной.
– Ах, вот оно что! Для вас главное в жизни – это карьера. Я понял.
– Да, я сыграла роль катализатора в этом деле. Но я же не знала, что Никита пойдет на такое! На убийство!
– Остается выяснить, где он взял этот препарат. Редкая вещь. У вас, кстати, есть знакомые фармацевты?
– У меня… Да, я заказываю иногда… Лекарство… – с трудом выдавила Вера.
– А ваш протеже? Никита?
– Откуда же мне это знать?
– Мне показалось, вы хорошо осведомлены о его привычках.
– Отнюдь. – (Какая приятная светская беседа! Ах, если бы не тема, она бы просто наслаждалась!)
– Что ж. Это мы выясним. А пока получается, что главный подозреваемый – гражданин Намин. Больше некому. Ваши показания плюс показания той женщины, продавца. Если у него нет алиби, то он и есть убийца. Потому что мотив ясен, встреча с потерпевшим у Намина была, и именно накануне убийства. Дело ясное. Спасибо вам, Вера Александровна. Вы и так уделили мне больше времени, чем хотели.
– Всегда рада помочь.
– Мы вас еще разок побеспокоим. Все, что вы мне сейчас рассказали, надо будет повторить в кабинете у следователя и запротоколировать.
– Всегда пожалуйста.
– До свидания.
– Всего хорошего.
Едва только он вышел из кабинета, вновь зазвонил телефон. Вера сжала ладонями виски, посидела так несколько секунд, потом опустила руки и резко тряхнула головой. Надо собраться. Она взяла телефонную трубку со словами: «Да, Соня, соединяй». Надо настроиться на работу. Дебют в ее пользу. Теперь следует ждать ответа Никиты.
– слышал он уже в третий раз. И вновь тот же самый вопрос:
– Были вы той ночью у гаража своего кредитора или не были?
(Гараж? Какой гараж? Почему именно это их интересует?!)
Вот уже полчаса Никита пребывал в полной растерянности. Дело приняло неожиданный оборот. А если не знаешь, что сказать, говори правду. Способ не раз проверенный. Он и сказал оперу правду:
– Не был.
– А как вы объясните тот факт, что вас там видели?
– Эта женщина что-то перепутала, – решил стоять на своем Никита. Тем более, что он и на самом деле был в это время совсем в другом месте. А если у кого-то галлюцинации, то надо лечиться, а не клеветать на людей.
– А Вера Александровна Алмазова тоже что-то перепутала? Насчет вашего долга?
– Нет. Это правда. Я был должен Владимиру Иосифовичу деньги.
– Значит, вы были заинтересованы в его смерти?
– Мало ли, кто был заинтересован!
– Да похоже, что больше вашего никто.
– Я не был у гаража, потому что в это время находился здесь, в своей квартире. То есть в квартире, которую я снимаю.
– Один?
– Нет. С женщиной. То есть, снимаю, разумеется, один, – он вдруг разволновался. – Но иногда принимаю здесь женщин, если вас устроит такая формулировка. Я – человек свободный.
– Понимаю. И кто эта женщина? Которая была с вами в ночь убийства?
– Да какая разница?
– Разница большая. Мне хотелось бы, чтобы факт вашего присутствия в интересующее нас время здесь, в этой квартире, подтвердила именно она. Вы знаете ее адрес?
– Нет.
– Понятно. Имя-то, надеюсь, знаете? – усмехнулся парень.
– Да. Надя. И телефон знаю тоже.
– Звоните.
Он, все еще волнуясь, нашел в записной книжке своего мобильника номер Надиного телефона и набрал его несколько раз кряду. Никто не отвечал. Только длинные гудки, показавшиеся Никите бесконечными. Хотя не было и сообщения о том, что абонент временно недоступен. Просто она не берет трубу. Он набирал номер еще и еще.
– Ну что? – спросил оперуполномоченный, который все это время терпеливо ждал.
– Она не берет трубку.
– Может, ее просто не существует?
– Я найду эту женщину. Клянусь вам.