– Нет.
– Да, милый. Лет десять тебе дадут, не сомневайся. За предумышленное убийство. Снотворное не кладут в бокал с вином в состоянии аффекта. – Вера сказала это с откровенной иронией. – Налицо тщательно продуманное преднамеренное убийство. И у тебя нет ни одного смягчающего обстоятельства. Разве что чистосердечное признание. Не хочешь сделать его следователю? Скостишь срок. Если уж ты предпочитаешь провести несколько лет в тюрьме, чем жить здесь, в этой квартире. Со мной.
– Я ведь могу потом уйти от тебя. После того, как дело закроют.
– Не переживай на этот счет. Дело еще долго не закроют. Скорее всего, что оно повиснет за отсутствием доказательств. Так бывает, причем нередко. Главный подозреваемый ты, а у тебя будет железное алиби!
– А у тебя?
– Думаешь, мне оно потребуется? Во-первых, у меня нет мотива. Зачем мне убивать Владимира Иосифовича? Все знают, как он прекрасно ко мне относился. Не раз называл меня лучшим своим директором. И все это подтвердят. Во-вторых, меня никто не видел у гаража, и я подстраховалась. У меня есть замечательная соседка, наполовину глухая и к тому же подслеповатая. За какую-нибудь пару тысяч рублей она охотно подтвердит, что я весь вечер была дома. Приехала домой, допустим, без двадцати одиннадцать, сразу после ужина во французском ресторане, и весь вечер смотрела телевизор. А соседка зашла ко мне за солью, и какое-то время мы вместе наслаждались сериалом, сей факт женщина может подтвердить. Я хорошо плачу за свидетельские показания. Нет, нет, не надо рвать эти бумаги. Это всего лишь ксерокопии.
– А где оригиналы показаний Нади и той продавщицы?
– В надежном месте. Я арендовала сейф в банке, куда и положила ценные бумаги. Некоторые хранят там акции, а я – свидетельские показания.
– Это же так дорого! – усмехнулся он.
– Не дороже денег, – Вера коварно улыбнулась. – Я ведь рассчитываю всю оставшуюся жизнь получать с них неплохие дивиденды. Твою верность. К тому же теперь я могу многое себе позволить.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Вдова покойного хозяина фирмы ко мне благоволит. Представляешь, я теперь в должности генерального директора! С правом подписывать все документы!
– Но это же… Клондайк! С твоей-то ловкостью! Как Марго на такое пошла?!
– Она просто растерялась. Ведь при живом муже ей никогда не приходилось думать о таких грустных для нее вещах, как бизнес, который весь – деловые встречи, совещания, необходимость подписывать документы, в которых мало что понимаешь. И Марго с огромным удовольствием переложила все это на мои хрупкие плечи.
И Вера поправила тоненькую бретельку, сползшую с плеча. Не хрупкого, а скорее просто худого. Никита поморщился. Как она все завернула!
– Вера, ты сделала глупость, – грустно сказал он. – Я тебе это со временем докажу. Мне тебя даже жаль…
– Хватит сантиментов! – резко оборвала его она. – Вернемся к разговору, который состоялся у нас первого августа, – жестко сказала Вера. – Сегодня я вновь делаю тебе предложение. Посчитаем, насколько оно выгодно?
– Ну давай, попробуем.
– Во-первых, я верну тебе твое алиби. Поднесу на блюдечке. И продавщица заберет свои показания. Скажет, что не уверена в том, ты это был, или не ты. Даже если состоится опознание, она будет мяться и в итоге скажет, что, скорее всего, ошиблась. Во-вторых, ты решишь проблемы с квартирой и станешь, наконец, москвичом де-юре. В-третьих, как твоя жена, я больше не смогу быть свидетелем против тебя. Как лицо заинтересованное. И в-четвертых…
Она замолчала, выдержав торжественную паузу.
– Ну-ну?
– Мой свадебный подарок.
– Разве они еще не кончились? Я думал, твоя шкатулка пуста.
– Нет, милый. Поскольку я теперь генеральный директор, то моя должность в магазине «Товары для офиса» освободилась. Это большой, хороший магазин. Ты сам знаешь, что там можно сделать солидный оборот. А раз я генеральный директор фирмы, то и людей нанимаю тоже я. Место я пока придержала, хотя желающих хватает. Мою зарплату ты знаешь. Плюс премиальные и двойной оклад в конце года, когда неимоверно взлетает уровень продаж, – она перевела дух.
– Да что ты? – прищурился он.
– Как тебе в двадцать шесть лет стать директором большого магазина? Разве не блестящая карьера? Я сама добилась этого, когда мне было за тридцать.
– А что сотрудники скажут? А Марго?
– Марго предоставь мне, а недовольных сотрудников, которые будут распускать сплетни, мы просто-напросто из офиса уберем. Представляешь, какие деньги мы сможем вынуть из фирмы, если будем работать на пару?
– С такой хваткой, как у тебя, Вера? Да уж! Это миллионы!
– Я жду ответа.
– Когда?
– Сегодня. Сейчас.
– Разве у меня есть выбор?
– Нет. Тебе надо было согласиться сразу. Но теперешняя ситуация мне даже на руку. Я стала еще сильнее, чем была тогда.
«И это правда», – подумал он, вынужденный согласиться с ее калькуляцией. Оперативник, приходивший сегодня, пообещал Никите, что спокойной жизни у него отныне не будет. Наверняка зайдет к участковому. Хозяева, получившие на свою голову неожиданные проблемы, попросят жильца съехать. А куда съезжать? К Вере – это выход.
– Хорошо. Я согласен. Когда мы подадим заявление в ЗАГС?
– Уже подали.
– Что-что?!
– Еще один сюрприз. Как видишь, милый, со мной не соскучишься. Знаешь, после того, как я сделала предложение, настолько была уверена в твоем согласии, что пошла в ЗАГС и подала заявление.
– Без меня?! Разве это возможно?!
– За деньги возможно все. Наше бракосочетание состоится первого сентября в двенадцать часов дня. Я думаю, что свидетельство о браке уже готово.
– И ты не сказала мне, что подала заявление!
– А зачем? Что я сделала не так? И разве ошиблась в своих расчетах? Разве первого сентября мы не будем стоять рука об руку посреди парадной залы Дворца Бракосочетаний и слушать тронную речь регистраторши? Мне обещали, что все будет по высшему разряду, и попробуют они этого не сделать! Твоя задача только делать то, что я заранее спланировала. Выполнять мои распоряжения.
– Всю жизнь?
– Ты привыкнешь и сам потом не захочешь никуда уходить.
– Ты много на себя берешь, Вера.
– Такая уж я есть.
– Значит, первого сентября, – задумчиво протянул Никита. – И выбора у меня нет.
– Не переживай, милый: все будет без лишней помпы. Венчание в маленькой церкви, потом ужин в ресторане. Персон на десять, не больше. Ну, на пятнадцать. На подготовку такого торжества уйдет немного времени. Десяти дней хватит вполне. Будут только самые близкие мне люди.
– А мне? – напомнил Никита.
– Ах да! Есть же еще твои родители! У меня вскоре появится свекровь!
– И свекор.
– Надеюсь, они не слишком часто будут нас навещать?
– Какая же ты…
– Эгоистка? Поверь, нам будет хорошо вместе. Прежде чем ты поцелуешь свою невесту, одна маленькая формальность.
– Какая? – насторожился он.
– Мои гарантии. Бери бумагу, ручку и пиши.
– Писать что?
– Я продиктую. Кстати, папка на столе, я уже все приготовила. Можешь положить ее на колени, чтобы удобнее было писать, можешь сесть за письменный стол. Как тебе лучше.
Никита устроился в кресле и приготовился писать. Он все еще находился в состоянии шока. Как же ловко Вера зажала его в угол! Сейчас надо сделать так, как говорит она, а потом все хорошенько обдумать.
– Диктуй.
– «Я, такой-то, такой-то признаюсь в том, что такого-то числа, такого-то года убил своего кредитора Владимира Иосифовича…»
– Вера! Да ты с ума сошла! Я никогда такого не напишу!
– Напишешь, милый. Напишешь. Иначе никакой свадьбы и никакой директорской должности. Вместо этого тюрьма. Ты еще сомневаешься в том, что я тебя туда упрячу?
– И это называется любовь? – жалко усмехнулся он.
– Да. Потому что в борьбе за нее все средства хороши.
– Даже убийство?
– Пиши. Я жду.
Рука немного дрожала, когда он вывел первую строчку. «Я, Намин Никита Борисович, признаюсь в том…»
– Написал?
– Да.
– Пиши дальше. «После того, как Вера Александровна Алмазова оставила нас вдвоем в ресторане, между мной и моим кредитором произошла бурная ссора». Показания официанта у них, должно быть, уже есть, это мне на руку. Дальше пиши: «Потом Владимир Иосифович вышел в туалет, и я подложил ему в бокал с вином две таблетки снотворного».
– Где же я взял снотворное? – усмехнулся Никита.
– «Которое выпросил у Веры Александровны Алмазовой, когда она с подругой заходила ко мне в гости». Видишь, как все хорошо получается! Если я не буду твоей женой, значит, смогу все это засвидетельствовать на суде. Причем с огромным удовольствием.
– Не боишься, что всплывет тот факт, что у тебя есть снотворное?
– Нет, не боюсь. Я многим его давала. И это в твоих интересах сделать меня лицом заинтересованным, то есть женой.
– Ловко! Ну, что дальше?
– Дальше детали. «После того как мы расстались с кредитором, я поехал следом за его джипом…»
– «И обогнал его», – откровенно усмехнулся Никита.
– Чтобы закрыть двери гаража, в котором стоит машина с заведенным мотором, не обязательно обгонять ее по дороге. Можно приехать и после. Тебя видели как раз в районе одиннадцати часов вечера. Так и пиши: «Я приехал на десять минут позже. В этот момент меня увидела продавщица, которая закрывала свой минимаркет. После того как она ушла, я вылез из машины и вошел в гараж. Владимир Иосифович сидел за рулем своего джипа и крепко спал. По крайней мере он не двигался. Мотор его машины работал. Тогда я вышел из гаража и плотно прикрыл за собой двери. Было это примерно в половине двенадцатого ночи».
– Как раз в тот момент, когда мы с Надей ехали ко мне домой.
– Это может подтвердить только она. Как думаешь, мы достаточно подробно все написали? Осталось добавить несколько красочных деталей. Например, что он уронил голову на руль. Или что на полу гаража лежала разбитая бутылка бренди.