Поняла. Я — его женщина.
Опомнилась. Осмотрелась. Куртка распахнута, блузка — на шее, однако застежки на брюках не тронуты, да и вскочивший на ноги Лэй выглядит прилично. На нем все застегнуто, лишь волосы встрепаны, и дико мечется взгляд. Кругом почему-то светло, прямо над нами сияет маленькое близкое солнце. И что-то шелестит тихо-тихо, и Лэй вскрикивает, крутанувшись, дергается, а нечто опять шелестит, и на меня падает невидимая сеть, стискивает туго-натуго, и я не могу шевельнуться. Не встать, не поправить одежду, не вздохнуть. Лэй с трудом держится на ногах, пошатывается, а я сижу полуголая, и до меня доходит, что мы с ним — пленники.
Сеть впивается в горло, в губы, мне больно, и трудно дышать. Ну, ничего. Я — эршелла, и я убью любого, кто сунется. Нет: не убью. Сил не хватит. Оглушу ненадолго, а Лэй доделает остальное. Любой бандит у него станет паинькой… Но что, если к нам пожаловали Воины Скал, по которым Лэй не может ударить?
«Шелла, я не знаю, кто это, — услышала я. — Не мой брат».
Маленькое солнце над головой — осветительная ракета или что оно там такое — высвечивало каждый камешек, каждый пучок травы, каплю росы, складку в стене. Что-то едва различимо поблескивало на мне и на Лэе. Сети, которыми нас поймали. Сеть облепила Лэю голову, прижав длинную челку к глазам. Едва ли он что-либо видел. Что ж, мне придется смотреть за двоих.
За спиной послышались шаги, эхо радостно их подхватило. Не повернуться и не взглянуть; оставалось ждать. Насколько я слышала сквозь эхо, шагал один человек. Остановился — не так, чтобы совсем рядом.
— Крошка, не дергайся. Твой приятель у нас на прицеле. Сделаешь глупость — погибнете оба.
Голос низкий, твердый, уверенный. Его хозяин не сомневался, что я не дернусь. Знать бы, сколько их, наших ночных гостей. Утром меня хватило всего на два удара.
— А ты, парень, стой, где стоишь.
Мой Воин Скал едва держался, его шатало. «Шелла, не торопитесь. Осторожно». Счастье, что я его мысленно слышу. А он еще требовал извинений… Ой, не о том надо думать.
Сеть как будто стягивает все туже, режет лицо и руки, прижатые к голой груди. Это я собиралась опустить задранную блузку, но не успела. Ладно, хоть грудь прикрыта… Проклятые Высшие, я опять не о том!
— Крошка, спокойно, — велел тот же голос. — Не то мы в два счета что-нибудь ему прострелим.
«Шелла, приготовились».
Я собралась. Чужак приблизился, я почуяла запах мужского парфюма. Бандит повозился, и стало легче дышать — сеть отпустила горло. Стоя за спиной, он шарил пальцами по шее. Пытался нащупать застежку колье. Он вздумал снять мои камни!
«Бей!» — мысленно приказал Лэй-Воин.
Ненавижу! Я даже взвизгнула от усилия. Камни лла молчали. Ни укола, ни искры.
Чужак дергал колье.
«Шелла, бей!» — повторил Воин Скал, качнувшись на нетвердых ногах.
«Не могу!» — выкрикнула я в мыслях.
Со стоном, Лэй рухнул в мою сторону. Чуть-чуть не достал головой до бандита. Тот проворно отскочил и оттащил меня, заорав:
— Стреляй!
Его вопль подхватило эхо, принялось трепать, как щенок — растерзанную игрушку. Я попыталась ударить врага головой, благо шея оказалась свободна. Куда там. Он стиснул мне горло, так что я и захрипеть не могла, а затем просто-напросто порвал прочнейшую цепочку и отбросил колье, как змею. Камни лла в один миг стали ни на что не годны. И я — беспомощный куль, способный лишь слабо дергаться. Я даже не вижу, что с Лэем.
Бандит сорвал с меня серьги, тоже отбросил. Родилась надежда. Ведь перстни из-под сетки не выковырнешь, надо освободить руки. Наступив коленом на живот, он взрезал сеть у меня на пальцах, содрал все четыре перстня, отшвырнул. А руки остались прижаты к груди.
— Ну вот, детка. Теперь ты умница. — Он отдувался. — Дальше все будет совсем хорошо.
Я наконец хоть как-то его разглядела. На голове — черный шлем, несоразмерно большой для невысокого тельца. И руки в перчатках маленькие. Лугаш. То-то в ручонках — такая силища, что сумел колье разорвать.
«Лэй, это лугаш».
Воин Скал не откликнулся. Меня пронзил ужас. Убит?!
«Лэ-эй!!!» — закричала я мысленно.
Он молчал.
— Ну, вот и славно. Что ж с тобой делать-то, а? — Бандит как будто задумался.
Могу себе представить его мысли. Повидала я и обычных мужчин, и измененных, и чуть ли не все поголовно они мечтали обладать женщиной-эршелла.
— Эй, где вы там? Подходите! — позвал он кого-то.
Значит, еще не меньше двух бандюков.
Хвала всем галактикам, никто на его зов не откликнулся и не подошел. Пока.
— Эй, парень! — лугаш повертел головой. — Забирай Воина. — Он помолчал и неуверенно добавил: — Коли он жив. А девчонка… девчонка… — Бандит мялся, размышляя, как со мной поступить. — Девочку я не отдам. А то еще обидят ее недоумки.
Я возликовала. Разбойник превращается в благородного рыцаря. Лэй его таки достал!
Рядом с лугашом вдруг явился новый стремительный силуэт. Едва уловимое глазом движение — и лугаш брякнулся на спину, дернул ногами и остался лежать, как мертвый. Второй чужак обмотал ему чем-то щиколотки, примотал к телу руки и отволок не успевшего толком исправиться бандита за пределы площадки Приюта.
— Прошу прощения, леди, — пробормотал он, вернувшись. — Меня зовут Конрад.
Этот под шлемом не прятался, но и рассмотреть его лицо не удавалось. Он все время скользил, то оказываясь у меня за спиной, то отворачиваясь, то наклоняясь, и тогда лицо скрывали довольно длинные волосы. Лишь ясно было, что он — Воин Скал.
Каким-то особым ножом с тончайшим лезвием Конрад разрезал сеть, стянувшую мне лицо, изрядно повозился, снимая ее с волос. И совсем не торопился освобождать меня целиком. Сеть врезалась в тело, сковывая, как железом.
Я цепенела от ужаса. Понятно, какому Воину Скал есть до нас дело. А пойманный сетью Лэй лежит на земле, не в силах шевельнуться. И я — я ни слова в его защиту сказать не могу! Голоса нет, даже шепот не получается. Такое со мной уже было, в конторе турагентства, когда Лэй и Мирон Маррон затеяли отправить меня на маршрут.
Я попыталась мысленно докричаться до Конрада, но он не слышал. Или не желал отвечать.
— Погоню за вами отправил эр Мирон, — сообщил он, присев рядом на корточки и глядя мне за спину, вдоль ущелья. — Ему показалось, что вы — настоящая эршелла, и жадность затмила ум. Послал своих сыновей, рассчитывая сдать вас властям. А я нанялся к ним пилотом. Мне ведь нетрудно было вас отыскать… хоть вы и сменили маршрут, заметая следы.
Мы сменили маршрут? Лэй ничего об этом не говорил. Ох, да какая сейчас разница?!
Конрад упорно не замечал брата и не смотрел на меня. Нас обоих словно не существовало, а он разговаривал сам с собой. Голос не звенел боевой сталью, как у Лэя, звучал глухо, придушенно. Казалось, Конрад прилагает неимоверные усилия, чтобы не заорать.
— Эр Шелла, вы понимаете, зачем я здесь. Вам не следует на это смотреть. Простите, но я вынужден… — он подхватил меня на руки и повернулся, собираясь унести туда же, куда отволок связанного лугаша. Я успела увидеть три уложенных в ряд черных тела в одинаковых шлемах.
— Не трогай ее, — неожиданно вымолвил Лэй. — Она — моя женщина.
Конрад вздрогнул, обернулся и опустил меня наземь. Перешагнул, как через колоду, и медленно двинулся к брату.
— Твоя? — переспросил он сдавленно. — Твоя?! — сорвался на крик. Загудело, залязгало эхо. — Так почему ты ее не сберег?! Позволил ублюдкам ее найти! Поймать! Чтоб они ее продали!
Сквозь неистовое эхо я едва расслышала, что ответил мой Лэй:
— Нашел меня ты. И ты привел их ко мне.
Лучше бы он промолчал. Со стоном, тягучим и страшным, Конрад бросился на брата. На лежащего, опутанного сетью, беспомощного. От ударов его ботинок тело Лэя подпрыгивало и переворачивалось. Забьет насмерть!
Нет! Не позволю!
Мать учила, как подчинять: словно лупой собираешь солнечный свет и направляешь горячий луч на то, что нужно поджечь. Только вместо солнечного света — внутренняя сила эршелла, а вместо лупы — моя воля. В груди сжался тугой жгучий ком, перед глазами все раздвоилось, и уже не один обезумевший Воин Скал убивал Лэя, а двое, затем они помчались по кругу, как на бешеной карусели. Голову разрывал пронзительный звон, сердце суматошно прыгало и колотилось под горлом.
Собрала «луч». Поймала им Конрада. Счастье, что он ко мне прикасался, иначе бы не сумела. Пошло. Так. Так, еще немного. Есть!
— Эр Шелла! — Конрад метнулся ко мне. — Ох, я идиот…
Он принялся разрезать мою сеть, торопясь, извиняясь, пытаясь что-то объяснить про Лэя.
«Конрад, верните дар речи», — велела я мысленно. Разумеется, это его штучки; не сама же я онемела.
Вернул.
— Лэй! — вскрикнула я. — Живы?
Он тихо застонал, лежа на земле.
Ну, я сейчас… Конрад навек запомнит… убийца!
Воин Скал освободил мне руки. Так бы и впилась, как дикая кошка; разорвала бы в клочья. Вот только пусть всю сеть разрежет.
— Не сердитесь, эр Шелла, — попросил он, откидывая падающие на глаза волосы.
Наконец я его рассмотрела. Он не был похож на Лэя; одно название, что близнецы. Щеки впалые, вот и все сходство. Ах да, Лэй ведь рассказывал: братьям изменяют внешность, чтобы их не признали. Славное, обаятельное лицо. Обаятельное… если забыть, что три минуты назад Конрад вне себя избивал ногами человека. Брови были страдальчески выгнуты, губы подрагивали. И взгляд виноватый, как у побитого умного пса.
— Эр Шелла, — он бережно поставил меня на ноги, — я забылся; простите.
Теперь он раб.
Конрад смотрел с обожанием, не зная, как мне угодить и загладить вину. В голосе не звенела сталь, в глазах не рассыпали искры боевые клинки. Человек как человек. Милый и влюбленный.
У меня — есть — свой — раб. Ужас какой…
— Освободите Лэя, — сказала я. — Пожалуйста. И никогда не смейте его бить.
Он кинулся исполнять. Узкое лезвие ножа зловеще поблескивало. Я бросилась помогать и заодно приглядывать, на всякий случай приказала: