- Потом, когда я его посажу, мы начнем сначала. С чистого листа. Поженимся где-нибудь на пляже…
Цветистое описание того, как же все будет замечательно, когда я его прощу, пропускала мимо ушей, ликуя внутри от того, что, кажется, получу развод.
Глава 18
- Нинка, ты б не радовалась так рано, - задумчиво протянула Лера. Было видно, насколько ей не хотелось расстраивать меня, но и позволить тешить себя еще далеко не достигнутым результатом она не могла. – Обещать - это не сделать. Бумаги получишь, тогда уже…
- Он думает, что этим жестом создает фундамент «началу с начала», - отмахнулась я.
- Разоблачать вранье – его работа, не забывай. Как и блефовать для этого.
Мои собственные мысли, облеченные в слова, вернули стихшую было тревогу.
- Да, но проверить меня можно, только сдержав свое слово, и то не факт, - напомнив себе, что даже, если Илья мне не поверил, вероятность того, что какие-то из сказанных слов натолкнут его на подозрения о нашей с Андреем связи, минимальна, сказала я. – Я ведь не обещала прощение. Так, намекнула на шанс.
- Сильно бы не царапалась, дорогая. Верчич все же не кто-то там. Нужны тебе проблемы?
По сравнению с тем, какие они могут быть, узнай кто-то о нас с Андреем, проблемы в наших с Ильей отношениях - полнейшая ерунда. Конечно же, я не озвучила это. Не подставила ее настолько.
Неуклюже отшутившись, съехала с темы. А она не настаивала.
Мы погуляли еще, наслаждаясь по-летнему теплым вечером, покатали Свету на всех разрешенных по возрасту аттракционах в парке. И распрощались, когда уже начало темнеть.
По дороге домой я снова попыталась вычислить «хвост». Но добилась только еще одного штрафа за превышение скорости. Бесполезно. Кто я, а кто они?
Главное, что Андрей это сможет. Если решит прийти, то точно не попадется им на глаза. Смог же, когда приходил в прошлый раз. Или тогда наружки еще не было? Вдруг Илья поставил ее не сразу, а так, дня через три после взрыва и то для галочки? Может потому Андрей больше и не появлялся?
Тринадцать дней. Именно столько мы не виделись.
Дома поужинала, приняла душ. Выпила все же обезболивающее. Первый день, живот противно ныл.
В одних трусах вышла из ванной. Шагнула в темную спальню и сразу же оказалась схвачена в кольцо крепких рук и прижата к стене.
- Вот это мне везет, - прошептал Андрей, привлекая к себе. Жадно прошелся руками по голому телу, прижимаясь сильнее. В живот уперся стояк.
- Не сегодня, счастливчик, - хихикнула в ответ.
Обняла, едва сдержавшись, чтоб не забраться на него с ногами, как обезьянка. Прижавшись к плечу, вздохнула полной грудью. Лето, терпкий густой парфюм и его личный запах…
От радости закружилась голова. Как же я скучала по тебе!
- Это почему? – проговорил куда-то мне в волосы после того, как тоже глубоко вздохнул.
- Знаешь, несколько дней в месяц…
- Я понял, - взяв за подбородок, настойчиво прижался к губам.
Не спеша вкушал их, обводил языком каждый миллиметр. Толкнулся им в рот, нашел мой, и они сплелись друг с другом.
Не оторваться. Даже задыхаясь, ни за что…
Я растворялась в этом мужчине, в ощущениях от его поцелуев и ласк, во всеобъемлющих чувствах, описать которые бы не смогла.
- Оденься, - хрипло приказал он. – Я выйду.
Негодуя на женскую природу – обязательно надо было начинаться именно сегодня – я зашторила окна и включила свет. Когда выуживала из шкафа халат для особых случаев, взгляд наткнулся на засунутый в стопку одежды пакет с наличностью. Внутри тоскливо защемило, возбуждение вмиг прошло.
- Могла б и не одеваться, - хмыкнул Андрей, смерив огненным взглядом мою фигуру в халатике, когда я открыла дверь.
Ну да, кремовый шелк мягко струился по телу до середины бедер, скорее подчеркивая, чем скрывая. Вот только мне уже было не до игр.
Вошел в комнату, заключил в объятия.
- У тебя все в порядке? – заглянул в глаза.
Я с ума сходила эти дни. Каждую секунду боялась узнать, что тебя убили.
- Да, только в каком-то новом. К которому еще предстоит привыкнуть, - я положила ладони ему на грудь. Погладила через ткань очередной толстовки. Темно-серой, как густые сумерки осенью.
- Сможешь? – уже серьезно спросил.
- Я не знаю, Андрей, правда. Даже того, к чему нужно привыкать – не знаю. Мы ведь ни о чем не говорили.
- Ты права, - выдохнул он.
Я потянула его к кровати. Села на край, Андрей рядом.
- Закончу с делами, и надо сваливать. Я хочу, чтоб ты поехала со мной. Согласишься?
Навсегда уехать из страны. Разорвать все контакты, все связи. Сменить имя. Исчезнуть для всех.
Он именно об этом спрашивал.
- Подумай, я не тороплю, - горько проговорил после паузы из-за моего молчания.
От того, что было в глазах мужчины, стало физически больно.
- Давай уедем сейчас, Андрей! Прямо сейчас! - выпалила, даже не успев подумать.
Он будет жив. Мы будем вместе. И никто больше не пострадает.
- Я не могу, Нина, - просто сказал мужчина. – Ты и сама это знаешь.
- Не знаю! – я вскочила на ноги. – Что такого у тебя с Казариным? С Ильей понятно, а с этим…
И осеклась под горящим черной злобой взглядом.
- Тебе не понять, - он поднялся.
- Расскажи, я попробую, - попросила едва слышно враз ослабшим голосом.
- Не сможешь, - выплюнул, нависнув надо мной. Невольно я отступила на шаг. Съежилась под тьмой этих глаз.
А он медленно поднял руку и так же медленно, давая наблюдать, взял меня за горло. Прижал двумя пальцами пульс.
- Сердечко сейчас выпрыгнет, Нина. Боишься меня, да?
- А ты себя? Того, что ты делаешь?
Пальцы на горле дрогнули и разжались. Побелев, Андрей отпрянул. Отшатнулся от меня.
- Лучше мне уйти, - глухо, едва слышно, - совсем.
- Да, - и почувствовала, как рассыпаюсь на осколки.
Как на автопилоте подошла к шкафу. Достала пакет.
- Они не нужны мне, Андрей, - сказала чужим голосом. - И не были нужны… Еще и такие…
- Какие, ну? – сжал предплечье и склонился ко мне. Бледное лицо исказила жуткая гримаса. Ярость. Отчаяние. Боль.
- Кровавые, да? – заорал Андрей. – А думаешь, Илья твой тебе приносил другие? Так вот, нихера подобного, поняла? Нихера подобного!
Слезы потекли у меня по щекам. Андрей отпустил предплечье, протянул руку к лицу, но так и не коснулся.
- На его счету не меньше, чем на моем. Больше. Намного. На его и на Казарина этого!
- За что ты им мстишь? – я вся дрожала, но голос звучал ровно.
Он не ответил. Отвернулся от меня.
- Забери деньги, Андрей. Я ни за что их не использую. А тебе… Ты ради них на такое пошел…
- Не ради них!
- А ради чего – ты не скажешь. А просишь с тобой уехать.
- Ты нужна мне, - донеслось едва слышно.
- Нет, Андрей. Тебе нужна только месть.
Обойдя меня, с грохотом впечатал кулак в стену. Я вздрогнула, но не обернулась. Казалось, вечность спустя услышала, как тихо хлопнула входная дверь.
Затуманенный слезами взгляд наткнулся на пакет с деньгами, так и лежащий на столе. Они были всем, что мне от него осталось…
Как же больно поступать правильно. Даже если не полностью, а всего лишь настолько, насколько способна…
Глава 19
Комья земли исчезали в могиле, с глухим стуком ударяясь о лакированную дубовую крышку гроба. Солнечные лучи безжалостно слепили глаза даже сквозь очки. В черном платье, слишком плотным для этой погоды, было нестерпимо жарко. От какофонии ароматов духов несчетного числа гостей, теснившихся вокруг, я едва не задыхалась. Поначалу предпочла бы просто стоять с Ильей рядом, но теперь была благодарна, что он положил мою ладонь себе на сгиб локтя. Опираясь на него, было проще.
Казарина хоронили в закрытом гробу. Крупнокалиберная пуля. От лица мало что осталось.
Он был убит в воскресенье ночью. Илья позвонил, попросил пойти с ним на похороны. Я не отказалась. Это бы выглядело странно. Разводимся мы или нет, в такой момент я не могла не быть с ним рядом. Все-таки Ростислав был его близким другом.
Первая Казарина не прилетела, а вот старший сын был. Оксана безудержно рыдала на плече пасынка, свободной рукой прижимая к себе Юру. Но не по безвременно ушедшему супругу, годившемуся в отцы. А по наследству, которое по завещанию переходило сейчас к старшему сыну и только потом – по достижению совершеннолетия – и к младшему. А пока что им с матерью светило лишь содержание. Мизер по сравнению с тем, что было ранее, большая часть которого будет уходить на воспитание сына.
Если б взглядом можно было убить, то я была бы мертва. Алина сверлила меня своими глазами, кажется, всю церемонию. Ненависть – ее и Тамилы – была осязаемой. А я испытывала к ним лишь жалость. Разную, конечно, но, именно, жалость.
Все закончилось. Гигантский человеческий поток двинулся к выходу с кладбища. Олигархи, политики, старшие офицеры органов… значительная часть верхушки пищевой цепочки. Территория была оцеплена таким количеством силовиков, что являлась сейчас без преувеличения самым охраняемым объектом в стране.
- Я не поеду в ресторан, Илья. Как-то нехорошо себя чувствую.
Быть в одном помещении со свидетелями случившегося на свадьбе… Увольте!
- Конечно, любимая, - и поцеловал кончики пальцев.
Дома первым делом сунула все вещи в стиральную машинку и забралась под душ. Казалось, в кожу въелся жуткий запах смерти, из-под ногтей вовек не вычистить кладбищенскую землю. А сама смерть стоит за спиной и дышит ледяным смрадом в затылок. Не моя.
Его убьют. Илья так мне и сказал. Но это понятно и без его слов. Убить такого, как Казарин – смертный приговор. И его исполнение - лишь вопрос времени. В одиночку против всех них не выстоять.
Он знал, на что идет. И сам это выбрал. Месть, а не меня. Так почему я все равно не могу не выбирать его? Пусть даже только где-то там, в глубине души? Мы сколько «вместе»? Пять минут. А все равно...
Зашла в «удаленку», разгребла почту. Это можно сделать и завтра, но мне нужно занятие.