Вот только теперь мы уже за городом...
Словно в ответ на эту мысль, прилетела автоматная очередь. Щелкнули ремни, и Андрей нагнул меня вниз, накрыв собой. На руку, каким-то чудом оставшуюся на руле, легла его пятерня, липкая от крови. Машину рвануло вперед, ведь я случайно сильнее прижала ногой газ.
- Цела? Нина!
- Д-да.
- Держи руль.
А сам, взяв автомат, опустил окно и, высунувшись в него, выстрелил длинной очередью.
В зеркало я видела, как один «приус» вильнул влево и замер, загородив полосу.
Андрей сдавленно выдохнул. Боковым зрением я увидела у него на руке свежую кровь.
- Рану зажми, - выдавила я.
Свернула на проселочную дорогу. Машину жутко затрясло, пришлось замедлиться.
- Нин, останавливайся, догонялись.
- Что..., - начала было я, но тут взгляд упал на приборную панель. Стрелка с уровнем топлива находилась опасно слева.
Осмотрелась. Мы немного оторвались, деревья сейчас скрывали машину. А дальше виднелись небольшие аккуратные домики. Поселок? Дачки?
Хоть бы второе!
- Поближе подъедем, бросим тачку и пойдем пешком. Вдруг выйдет спрятаться в одном из домиков. Как думаешь...
- Нина... Если поймут, что ты.... Со мной, тебя посадят. Или убьют. Ты это понимаешь?
- Тогда будь добр, Андрей, - свой голос я не узнала. Хриплый, надтреснутый, но твердый и веский, - помочь мне сделать так, чтоб нас не поймали. Нас обоих. Потому что, либо мы убежим вместе, либо вместе попадемся.
- Я долго не пробегу...
Я взглянула на него. Бледный, ни кровинки в лице. На висках бисеринки пота. Потрескавшиеся губы плотно сжаты, на скулах играли желваки. Ноздри раздувались от тяжелого, надсадного дыхания. Полуприкрытые глаза плавали, сил фокусировать взгляд уже не хватало. В них отчаянная решимость и океан боли.
Упрямо стиснув зубы, я продолжила ехать. В заложенном носу защипало, боль усилилась. Обзор затуманили слезы, они же комком давили в горле. Зажмурившись на мгновенье, я смахнула их.
Он умрет. Без медицинской помощи умрет. А получить ее можно только, если... Что если сдаться? Они ведь не должны стрелять, если без сопротивления.... Не должны же, правда?
Андрею сделают операцию. Да, он снова окажется за решеткой, но будет жив.
Горько усмехнувшись, я мысленно обругала себя за идиотизм и малодушие. Станут они его спасать. Ага, конечно. Все силы прям бросят.
- Нин, останавливайся! - резануло слух.
Взглянув на Андрея, я увидела, что в руке у него пистолет. И что дуло прижато к подбородку.
- Или я вышибу себе мозги.
Я затормозила. Заглушила двигатель. Автомат лежал между сиденьями. Рывок, и он у меня в руках. Раньше бы Андрей успел среагировать, но сейчас он слишком ослаб. Покрытая кровью рука легла на автомат поверх моей. Мой палец на курке. Неудачно дернусь, и все.
- Хорошо, давай, - прошептала, опершись подбородком на холодное дуло. - На счет «три». Вместе.
- Не смей! - от взгляда безумных глаз стало больно. - Ради меня не смей!
- Один.
- Расслабь руки, Нина, - с ужасом в слабом голосе, взмолился он.
Рука с пистолетом дрогнула.
- Два.
Я бы это сделала. Я бы спустила курок.
Выругавшись, Андрей дернул ручку и толкнул дверь машины. Я выскочила тоже. Подбежала поддержать, и была изо всех сил вжата в его грудь. Больно? Единственное, что сейчас чувствовала - это то, что он живой. А значит, жива и я. Холодные подрагивающие губы втиснулись в мои. Не поцелуй, глоток воздуха.
Местность открытая. Деревья, кусты редкие совсем, за ними не спрячешься. Еще и солнце это. Закончится ли когда-то этот долбанный день? Померкнет ли свет, дав спасительной темноте укрыть нас? Успеет ли...
Действительно, дачи, не поселок.
Охранника в будке у шлагбаума не было. Как могли быстро, мы юркнули в первый попавшийся переулок. Тишина. Будний день и середина сентября. Большинство дачников в городе. Вот только нам хватит и одной пары любопытных глаз, заметившей избитую девчонку в одной только прилипшей к телу рубашке, едва прикрывающей голую задницу, которая тащит на себе еле передвигающего ноги окровавленного мужика с «калашом» на плече. Пистолет Андрей сунул за пояс, прикрыл футболкой, автомат зажат между нами, но его все равно видно.
Форы у нас минуты. Шансов на сотню один.
Глава 31
Домик был давно заброшен. Построенный из срубов, поеденных временем, с покосившейся и прохудившейся крышей, он тонул в густой поросли сорняков, ростом с меня, которая покрывала почти весь небольшой участок.
Андрея интересовал не дом, а погреб на участке. Вход в него был заперт дверкой из почти сгнивших досок, поверх которой лежал ржавый лист металла. Внутрь вела грубо сбитая из досок лестница. Спускаясь вниз, мы чудом не упали.
Там все выглядело так, словно хлипкая крыша вот-вот свалится на голову.
Холодный воздух пах сыростью. На земляном полу я разглядела несколько стеклянных трехлитровых банок с неопределимым уже содержимым. К одной из стен были прислонены грабли, лопата. На черенке висела старая, еще советских времен, телогрейка. Когда я снимала ее, закашлялась от пыли. Осторожно, стараясь не встряхивать лишний раз, положила у стены в дальнем от входа углу небольшого помещения. Проигнорировав мою попытку помочь ему, Андрей сам опустился на нее.
Когда заперла дверку, умудрившись устроить сверху и лист металла, погреб погрузился в почти сплошную темень. Это дезориентировало. Вцепившись дрожащими руками в лестницу, я принялась ощупью спускаться. Неловко соскользнув ногой со ступеньки, больно ушиблась и чуть не упала.
- Нин?
- Да! Иду!
Не так и далеко идти. Маленький шажок. Еще один. Тише едешь, дальше будешь.
Опустившись или скорее упав рядом с Андреем на телогрейку, облокотилась спиной о стену и осторожно уложила его себе на руки. Обняла, прижалась губами к щеке. Андрей повернул голову, чтоб поцеловать меня. Когда наши рты соприкоснулись, с глухим стоном притянул меня ближе. Я охнула от боли. Это не он сильно сжал, это на мне живого места не осталось.
- Нин, как ты? – с трудом выдавил от страха за меня.
Я его понимала. Вот только по сравнению с Андреем, я была в полнейшем порядке.
- Как я? - голос звякнул, и я закрыла рот рукой. Через пару секунд шепотом добавила. - Это не меня подстрелили.
- Да в мясо ушло, ничего важного не задело. Я знаю, о чем говорю. Полевая хирургия, все дела.
- В нашей армии весьма неважно со всеми видами подготовки.
- А кто сказал, что я о нашей? Не-ет, Нин... После той истории, мне помогли свалить из страны. Ну и занесла меня судьба в одну организацию. «Мемфис» называется, но тебе это ни о чем не скажет. Они что-то вроде отряда наемников для особо сложных и секретных военных операций. Именно там я и научился всему.
Теперь понятно, откуда у Андрея взялась такая серьезная тактическая подготовка.
- И что, потом просто ушел оттуда?
- Все по контракту. Мой закончился, я не продлил. А организовано все так, что вздумай я кому что рассказать, их найти не смогут. Ни базы, ни руководства, ни...
Он осекся. Рывком сел, одновременно схватившись за автомат. Я замерла, боясь дышать, и вся превратившись в слух. Но единственное, что слышала, это загрохотавший в ушах пульс. Прижалась к спине Андрея. Вцепилась покрытыми нашей кровью пальцами в ткань футболки.
Звук чужих шагов сквозь стук сердца. Сколько человек - не разобрать. Да и какая разница? Если найдет хоть один, дурацкий старый погреб станет нашей могилой.
Глава 32
Андрей подвинулся назад, вжимая меня своим телом в стену. Инстинктивно закрывая собой, пряча.
А шаги становились все ближе. Теперь были слышны и голоса. Слов особо не разобрать, но зато один голос я узнала.
Рузаев.
Что-то грохнуло, будто выбили дверь. А через несколько секунд прозвучало:
- Чисто!
Уходите! Уходите отсюда, умоляю! Нет здесь никого, не-ет!
Закусив разбитую губу, я беззвучно плакала. Горячие слезы медленно текли по щекам, мочили футболку Андрея, к которой я прижималась лицом. Под голыми ягодицами оказалась влажная земля.
Груди справа слишком тепло и влажно.
Рана Андрея. Кровь.
Ею, казалось, весь воздух пропитан.
В голове тошнотворно роились мысли. Обрывки молитв, обрывки воспоминаний. Вопросы, а что если...
Если они войдут! Если через секунду кромешную темень погреба разрежет столб мягкого вечернего света, а на хлипких ступеньках лестницы появятся черные берцы. Или начищенные ботинки.
Заорать «не стреляйте»? Поможет, ага.
Его убьют. Убьют из-за меня. А я ничего, ничего не смогу сделать.
Когда хлипкая дверка скрипнула от тяжести чьего-то веса, из моей груди вырвался сдавленный всхлип.
Резкий рывок, и холодная ладонь зажала мне рот. От этого металлический привкус крови в нем усилился. Здоровой рукой с автоматом Андрей обхватил меня за плечи, прижался пылающим лбом к виску. Чуть покачивался, будто баюкая. Ни жива, ни мертва, я дрожала в его руках, вся превратившись в слух и зрение.
Услышали? Нет? Если услышали, то почему они еще не здесь? Или, может, ждут чего-то...
- Уходим! – прозвучало сверху.
Сердце ухнуло в пятки, а потом рвануло в горло и осталось там, мешая слушать звук удаляющихся шагов.
Все стихло. Рука Андрея соскользнула с моего рта. Шумно выдохнув, он обессиленно привалился к стенке. Привлек меня к себе, зарылся лицом в волосы.
- Можем идти? - одними губами.
- Они местность прочесывают. Еще часа два минимум.
Я стянула с себя все еще влажную рубашку, позаимствовав у Андрея нож, оторвала оба рукава и наощупь соорудила из них дополнительную перевязь для его ран. Оставшееся надела себе на бедра. Застегнула пуговицы до уровня рукавов, разрезала ножом плечевые швы и с помощью получившихся лент ткани закрепила импровизированную юбку на талии. Длина чуть ниже середины бедер, но лучше, чем ничего. А лифчик у меня кружевной и с баской, сойдет за топ. Толку от всего этого мало, даже е