– Ма-а-акс! – Закричала Карина.
Только теперь я увидел, что она чуть не упала, и только благодаря тому, что ей помог удержаться на ногах кто-то из присутствующих.
– Я тебя предупреждаю. – Процедил я, приблизившись к поверженному противнику. – Держись от неё подальше.
Тот глядел на меня исподлобья, но попыток подняться не делал.
– Макс! – Карина повисла на моей сжатой в кулак руке. – Что ты творишь?!
Она переместилась и встала между нами. В её глазах был шок.
– Пошли отсюда. – Я схватил её за руку и буквально поволок за собой на выход.
– Пусти! Пусти! – Девушка кричала, царапалась, пыталась оттолкнуть меня и освободиться.
Её кавалер не спешил её вызволять, поэтому мы спокойно выбрались на прохладный вечерний воздух.
– Пусти! – Разрыдалась она на улице.
Я остановился, обернулся к ней и разжал пальцы.
Карина сжала зубы и посмотрела на меня с такой дикой ненавистью, что её подбородок задрожал.
– Ненавижу! Ненавижу тебя! – Прокричала она.
«Боже, сколько же раз я слышал это от неё».
И я по праву заслуживал этой ненависти. Только это обжигающее чувство всё ещё держало нас на расстоянии друг от друга. И так было безопаснее для обоих.
– Придурок… – Всхлипнула она, потирая запястье. Даже в гневе Карина была красивее любой девушки, что я когда-либо видел. – Какой же ты придурок, Гадов! – Она бросилась ко мне и ударила ладонью в грудь. – Ты всё испортил! Испортил! Ты всегда всё портишь! Ненавижу тебя!
– Прости. – Тихо ответил я.
И сглотнул.
Каждой клеточкой мозга я понимал неправильность своих чувств, но моё сердце посылало меня на хрен.
– Да что тебе от меня нужно?! – Заплакала Карина, бросаясь на меня с новой порцией ударов. Мою грудь обожгли следы её ладоней. – За что ты так со мной?! За что?! – Размазав слёзы по лицу, она размахнулась, но не ударила. Её бессильно руки повисли, точно плети. – Почему я тебе так не нравлюсь?
Она почти пропищала эти слова.
– Дурочка. – Выдохнул я, разглядывая её блестящие от слёз шоколадные глаза.
Если бы она задержала свои ладони на моей груди чуть дольше, то непременно заметила бы, как сильно бьётся моё чёртово сердце, почувствовала бы его толчки даже через рёбра.
– Дурочка. – Тихо повторил я, опьянённый близостью её тела.
И мои руки сами потянулись к её волосам. Я погрузил в них пальцы, притянул её голову к себе и жадно поцеловал девушку.
Если уж не получалось объяснить, что она ошибается, то я мог ей это, хотя бы, показать.
Карина замерла.
Сначала ответила на поцелуй неуверенно, но затем её мягкие, пухлые губы ответили мне с неуклюжей горячностью. Хрупкие девичьи руки сомкнулись на моей шее, потянули, привлекая меня всё ближе, а затем девушка вдруг отпрянула:
– Что? – Спросила она задыхаясь. – Что это значит?
Карина посмотрела на меня во все глаза и опустилась на пяточки. Оказывается, ей приходилось вставать на носочки, чтобы целовать меня.
– Это значит, что ты – только моя. – Твёрдо сказал я. Наклонился, притянул её к себе и прижался лбом к её лбу. – И у меня будут из-за этого большие проблемы.
Этими словами я подписывал себе приговор.
– О… – понимающе протянула Карина. Её длинные реснички забавно затрепетали, а глаза наполнились прозрачным блеском, словно два безграничных, чистых озера. – А… если о нас никто не узнает?
Я должен был отказаться, но близость девушки, о которой я запрещал себе думать, но постоянно думал все последние годы, буквально лишила меня рассудка.
– Нам нельзя. – Тихо ответил я.
Она понимающе кивнула.
А затем я жадно её поцеловал.
42
Карина
– Проголодалась с похмелья? – Участливо улыбнулся Макс, заметив мой взгляд, направленный на пирожные. – Держи, подкрепись! – И сунул мне в руки коробку с эклерами. – Бегать босиком ночью по саду это вам не шутки.
– Ха-ха. – С каменным лицом парировала я.
– Возможно, ты ожидала, что я принесу тебе на завтрак бокал горячительного? Мутит, наверное, после вчерашнего? – Он сочувственно качнул головой. – Сушняк не мучает?
– Ха. – Прищурилась я. – Как смешно.
Но эклеры взяла.
– Могу я войти? – Радов бесцеремонно шагнул на порог.
– Это моя спальня, вообще-то. – Напомнила я, преграждая ему путь. – И я не одета.
– Меня устраивают оба пункта. – Игриво дёрнул бровями Макс и потянул ко мне свои руки.
– Э-эй, – дёрнулась я, пытаясь увернуться от его объятий. – Держи себя в узде! – Посмотрела на него с подозрением. – А ты чего, вообще, припёрся ко мне в такую рань? Да ещё и с эклерами.
– Не любишь эклеры? – Нахмурился Радов.
– Нет. – Качнула я головой. – Терпеть не могу.
– Любит-любит! Ещё как! – Раздался из-за спины голос подруги.
Макс извернулся и толкнул дверь. Та отворилась так, что ему стало видно матрас, на котором она возлежала.
– Привет, Нинок! – Махнул он ей рукой. – Гляжу, ты уже при параде.
– Так зачем пришёл? – Напомнила я ему и бросила хмурый взгляд на Орлову.
Та расплылась в улыбке, явно готовая перейти на сторону зла и впустить этого козла в огород, то есть – этого незваного гостя в мою спальню.
– Поговорить с тобой пришёл. – Радов наклонился плечом на косяк двери и обвёл мою фигуру самодовольным взглядом.
– О чём?
– Не впустишь, не узнаешь. – Улыбнулся он.
«Как всегда в своём репертуаре».
Я закатила глаза. Сделала это с таким профессионализмом, чтобы он сразу понял: на меня его обаяние давно не действует.
– Так о чём?
Радов подался вперёд, и моё сердце замерло. А он всего лишь протянул руку и убрал мелкую пушинку с моей футболки.
– Разве ты забыла, что мы все вместе сегодня едем в дом у моря? – Низким голосом промурлыкал он.
Я невольно забыла, как нужно дышать. Поёжилась от его близости и решительно мотнула головой:
– Нет. Не забыла. А что, прямо с утра?
– Все уже собираются. – Его пальцы снова бессовестно и по-хозяйски снова пробежались по моему плечу. Скатали невидимый катышек и небрежно отбросили в сторону.
Я смотрела на его руки, точно загипнотизированный удавом кролик.
– А ты тут причём? – Сглотнула. – И эклеры? – Насупилась я для вида.
– Как это? – Макс наклонил голову и подмигнул. – Ты же мой компаньон! Ночные поиски топора, не забыла?
– Чёрт… – Покраснела я, вспоминая неловкую ситуацию и идиотский забег по саду.
– Так могу я принести завтрак своему компаньону или нет?
Его взгляд нагло блуждал по моим обнажённым ногам.
– Можешь. – Перехватила я его. – Тогда где же кофе? Не полагается к завтраку?
– Если хочешь, принесу. – Выпрямился он, засовывая свои бесстыжие руки в карманы шорт. – Только придётся подождать минутку. Идёт?
– Тогда жду. – Согласилась я.
Вытолкала его и бесцеремонно захлопнула дверь прямо перед его носом.
– Ого! – Усмехнулась Ниночка. – Круто ты с ним!
Я ждала, что Макс постучится, но за дверью стало тихо, а затем послышались удалялись шаги. Значит, либо Радов отправился за кофе, либо мысленно послал меня ко всем чертям и ушёл насовсем. Меня, если честно, устроил бы второй вариант.
– Мой запас любезности исчерпался. – Объявила я, откладывая эклеры на столик и направляясь к шкафу, чтобы переодеться.
– А я думала, Гадов – твой МВМЖ. – Сказала Нина, откидываясь на подушку.
– Что ещё за МВМЖ?
– Мужчина всей моей жизни. В данном случае – твоей жизни.
– Пф. – Фыркнула я. – Вот ещё!
И про себя улыбнулась: надо же, принёс мне эклеры. Заботится.
– Даю руку на отсечение, что так и есть. – Уверенно заявила Нина.
Я стащила футболку через голову, достала из шкафа платье, надела и поправила подол.
– Ты бы не говорила так часто про свою руку. – Предупредила я. – Мой дед однажды заявил, что зуб даёт, что бабушка окажется не права. В итоге, запнулся, упал, ударился, а потом двадцать лет ходил с золотым зубом.
– Мне не грозит, я знаю, о чём говорю. – Подруга завела руки за голову и уставилась в потолок. – Этот парень та-а-ак смотрит на тебя, как на меня никто в жизни не смотрел. Точно тебе говорю. У меня нюх на такое.
Я подошла к зеркалу и поправила волосы. Подёргала себя за щёки, чтобы появился румянец. Мне хотелось выглядеть свежей и красивой. А потом вдруг и очень некстати вспомнила про свадьбоустроительницу с внушительным бюстом.
– Пусть смотрит на свою Алису. – Сказала я и обиженно поджала губы. – Или как там её зовут?
– Так они что… встречаются? – Заинтересовалась Нина.
Я пожала плечами:
– Наверняка.
– То есть, ты точно не знаешь? – Она даже поднялась на локтях.
– Нет, конечно.
– А почему не спросишь у него?
– А зачем? – Мне стало не по себе. – Как будто мне это интересно!
Ниночка расплылась в улыбке и рухнула обратно на подушку.
– Если ты будешь с таким же выражением лица говорить ему, насколько он тебе безразличен, то выдашь себя моментально!
– Нина-а-а-а! – Возмутилась я, хватая зубную щётку. Мне хотелось успеть привести себя в порядок до возвращения Радова. Я подошла ближе и наклонилась над ней. – Ты реально думаешь, что я хочу быть с ним?
Мой приём с закатыванием глаз выручал меня не раз, но теперь я натолкнулась на насмешливый взгляд подруги.
– Тренируйся перед зеркалом, дорогуша. Может, тогда он и поверит. – Засмеялась Нина. – Лично я – нет. У тебя сейчас в глазах купидончики, а на лице написано: «Боже, какое прекрасное утро! Максимка заявился ко мне с пирожными, а я послала его за кофе! Ещё немного понабиваю себе цену, а потом он меня поцелует!» – Нина перестала изображать меня и жёстко нахмурила брови: – Детский сад, штаны на лямках!
– Он меня уже… поцеловал. – С горечью выдала я и потупила взор. – Вчера.
Нина вытаращила на меня глаза, затем поднялась, вцепилась мне в плечи и с силой повалила на матрас:
– Правда? Правда?! Он тебя поцеловал? А ты что? – она обняла, затем отпустила меня, снова обняла, затем снова уронила меня и прижала ладонями к полу. – Я хочу знать всё: как он это сделал, как ты ему ответила, где был твой язык, и где его?