– Рассказывайте, давайте, как ваши дела? – Попросила бабуля. – Кто Нинке руку сломал? Она домой вернулась с гипсом, пришлось мне и её компотиком отпаивать.
– Это всё танцы!
И мы проболтали с ней ещё около часа.
Проводив бабушку до её спальни и пожелав доброй ночи, мы переглянулись.
– Ты тоже видел тромбон? – Прошептала я.
– У неё на комоде? Да, это точно он. – Подтвердил Макс.
С трудом сдерживая смех, мы добрались до наших комнат.
– К тебе или ко мне? – Спросил он.
– К тебмне, – захихикала я.
Похоже, компотик перед сном был явно лишним.
Смеясь и обнимаясь, мы ввалились в его спальню.
– Когда мы всем расскажем о нас? – Расстёгивая пуговки на моей блузке, поинтересовался Радов.
– Ты уверен, что нужно? – Целуя его, выдохнула я.
– Да. – Кивнул он, сдёргивая блузку с моих плеч. – Да?
– Тогда завтра. – Пообещала я.
И рассмеялась.
– Точно? – Смеясь, Макс продолжал избавлять меня от одежды.
– Сто процентов. – Заверила я, прикусывая его губу.
– Это навсегда. – Зачем-то сказал он.
И мы заржали.
– Тс-с! – Я приложила палец к губам.
– Тс-с! – Согнулся от смеха Макс. – Погоди. – Достал что-то из комода и взял мою руку. – Чтобы ты не забыла о своём обещании, до завтра оно побудет у тебя.
– О-о-о… – протянула я, глядя, как он надевает мне на палец кольцо.
Оно было красивым и ярко сверкало в свете луны.
– Ага. – Согласился Макс.
– Ну… – Засмотрелась я на украшение.
– Да. – Кивнул Радов.
– Эх.
– Это навсегда. – Напомнил он.
И мы прыснули со смеху, повалившись на пол.
– Пойдёшь за меня? – Едва прекратив ржать, спросил Макс.
– Пойду. – Захихикала я.
– Я серьёзно. – Нахмурился он.
– Я тоже. – Заверила я.
И мы снова покатились со смеху.
И только поцелуи смогли отвлечь нас от того, чтобы не наобещать сейчас друг другу ещё большего.53
Карина
Я очнулась, когда в комнату Макса постучали.
– Спишь? – Раздался голос моего брата.
– А? – Сонно протянул Радов.
– Там Вовка! – Принялась я его тормошить.
– Кто? Вовка? Что? – Он с трудом приходил в себя.
Ручка двери дёрнулась и опустилась, и я зарылась с головой под одеяло.
– Нет, не входи! – Крикнул Макс, поднимаясь. – Погоди, оденусь!
– Ла-а-адно.
– Давай, дуй, к себе. – Шепнул мне Макс.
У меня ещё глаза до конца не открылись, поэтому пришлось собираться практически на ощупь. Я встала с постели, и Радов шлёпнул меня по заднице.
– Ай! – Беззвучно возмутилась я.
Он послал мне воздушный поцелуй.
– Одевайся! – Напомнила я ему.
– Точно. – Сообразил Радов.
Я подобрала с пола одежду и выбежала на балкон.
– Входи! – Разрешил Макс.
Я едва успела юркнуть к себе, как услышала:
– Что это?
– Чёрт. – Отозвался Макс.
– Чьи это?
– Так. Мои… Из коллекции.
– Ты коллекционируешь женские трусики? – Удивился мой брат.
Я опустила взгляд и оглядела ворох одежды в своих руках. Конечно же, трусиков там не оказалось. «Чёрт, чёрт, чёрт, чё-ё-ёрт!»
– Да. – Выдавил Радов. – Не трогай. Дай их сюда.
– Ты что, притащил сюда эту стриптизёршу или… О, боже… – У меня сердце перехватило, пока я дожидалась продолжения фразы. – Это трусы Алисы? Да? Сознавайся!
– Отстань от меня, Володя. – Взмолился Радов, уводя тему разговора от острых углов. – Скажи лучше, что тебе от меня нужно? Зачем припёрся в такую рань?
– Хотел на завтрак позвать, все давно уже на веранде.
– А-а, ясно. Сейчас соберусь.
Шаги приближались, и я испугалась, что Вовка выйдет сейчас на балкон и застанет меня, поэтому плотно прикрыла дверь в свою комнату и задёрнула шторы.
Мне было страшно и смешно одновременно.
Эти игры не доведут нас до хорошего, но мне всё равно было приятно осознавать, что мы с Максом снова вместе. Нужно было просто сообщить обо всём родным. Пусть даже предоставить не саму правду, а её усечённый вариант, (ведь им не обязательно было знать, что всё началось ещё тогда, в школе), – и тогда нам не пришлось бы прятаться.
Приняв душ, я оделась, расчесалась, надушилась и вышла в гостиную. От мыслей о том, что я сейчас встречусь с Максом, у меня захватывало дух. На веранде мелькали фигуры родных, они сидели за столом, громко и весело обсуждая что-то за завтраком. А вот Нина, заметив моё появление, встала и зашла в дом.
– Привет! – Её левая рука была загипсована от пальцев и почти до самого локтя. – Женщина-робот приветствует вас!
– Ну, как ты? – Я с сожалением оглядела её обновку.
– В носу ковырять и попу чесать могу, а остальное – ерунда! – Пританцовывая брейк в стиле Электрик Буги, Ниночка отмахнулась.
– Я серьёзно.
– Если серьёзно, то тебе придётся помочь мне вымыть голову, сделать причёску и одеться к торжеству. А так… – Она подмигнула. – Никакой перелом не помешает мне отжечь на этой свадьбе!
– Это хорошо. – Я постучала костяшкой пальца по гипсу, и тот отозвался глухим звуком. – Кстати, не хочешь рассказать, почему ты предпочла упасть со сцены вместо того, чтобы поцеловать Фила?
Подруга почувствовала себя неловко под моим внимательным взглядом.
– Ну… – Она пожала плечами, привычно нацепляя на себя беззаботный вид. – Не знаю. Просто… мелькнула мысль о том, что я не достойна такого парня, как Филипп. Он ещё встретит кого-нибудь лучше. – Нина опустила глаза в пол. – А мутить просто так – на пару ночей… Нет, не хочу. Опять останусь с разбитым сердцем.
– Правильно. – Я тронула её за плечо. – На пару ночей не нужно. А вот серьёзно вы вполне могли бы попробовать.
– Ой, Зимина-а-а! – Рассмеялась она. – Скажи лучше, куда вы с Радовым срулили вчера после того, как Фил повёз меня из травмпункта домой? Макс ведь из-за тебя сорвался с мальчишника, да? Они там и Алису бросили, и стриптизёршу, которая вышла перед ними танцевать. Гришка так нам сказал.
– Стриптизёрша… – вдруг вспомнила я. – Погоди-ка! Мне нужно поговорить с братом. – И не успела я договорить, как он появился на пороге гостиной. – Вовка! Иди-ка сюда.
Успеем побеседовать, пока все на веранде.
– Привет, мелкая! – Обнял он меня. – Идёшь завтракать? – Махнул моей подруге: – Привет, Нина, как рука?
– Болеет. – Махнула загипсованной рукой Ниночка.
– Давай, отойдём? – Я потянула его в сторону.
– Зачем?
Я всё же взяла братца под локоть и отвела к стене.
– Что случилось? – Нахмурился он.
– Вова, я хотела поговорить с тобой о вчерашнем.
– Натворила чего? – Брат скрестил руки на груди. – А, может, это ты выдула три бутылки вина и одну шампанского у Наташкиного бати? Он утром нашёл тару на веранде и знатно так понервничал.
– Э… нет. Не я. – Я замотала головой. – Наоборот! Я хотела поговорить о том, что ТЫ творил вчера на мальчишнике.
– Я? Ты о чём? – Не понял братец.
– Мне сказали о том, что ты уединился в служебном помещении со стриптизёршей! – Прошипела я, толкая его в грудь. – Ты ведь завтра женишься, дурень! На фига жениться, если не готов? Я всегда думала, что люди идут на этот серьёзный шаг, когда готовы провести всю свою жизнь с одним человеком, а ты, блин, трахаешь стриптизёршу на собственном мальчишнике!
– Я?! – Вытаращился на меня брат.
– Вова? – Раздался за моей спиной голос Наташи.
Нина кашлянула, но было уже поздно.
Я обернулась. По лицу невесты было ясно: она всё слышала.
– Наташ, я… – неловко развёл руками мой брат.
– Вова, как ты мог? – Её губы задрожали. – Ты же сказал, что никогда и ни с кем больше… Ты же обещал… ты…
Она попятилась назад, к веранде.
– Наташ, да я вообще не понимаю, о чём она говорит! – Побелел Вовка.
– Я тебе верила! – Выдохнула она, комкая пальцами ткань блузки на своей груди. – Я думала, что у нас всё получится. Но теперь вижу, что нет. У таких, как мы, ничего не выйдет! Всё было зря…
Она развернулась и резко выбежала на веранду.
– Наташа! Наташ! – Он бросился за ней. Выбежал, чуть не снёс обеденный стол. Оглянулся по сторонам и, не обращая внимания на онемевших родственников, прокричал: – Ната-а-аш! Стой!
И помчался куда-то.
– Что это было? – Решила уточнить Ниночка.
Все собравшиеся на веранде перевели на нас взгляды. Отец отложил приборы, мать встала.
– Я же не думала, что она услышит. – Сказала я, зажёвывая губу.
– Что случилось, Карина? – Спросила мама, выбираясь из-за стола. – Что происходит?
Мать и отец Наташи спустились вниз, чтобы посмотреть, куда побежала их дочь. Близнецы тоже повскакивали со своих мест, и даже Григорий, который слушал в кресле-качалке музыку, снял наушники и огляделся по сторонам.
– Кажется, я всё испортила. – Пожала плечами я.
Но уточнить, как именно, мне не удалось. Быстро взлетев обратно по ступеням, в комнату ворвался разъярённый Вовка.
– Что ты наделала?! – Бросился он ко мне. – Какая стриптизёрша?! Ты в своём уме? Что ты вечно лезешь не в своё дело?! – Брат схватил меня за плечи и принялся трясти. – Ты что ей такое наплела?!
Вокруг нас со звонким лаем закружился Пупсик.
– Я… я…
– Вчера карты эти! – Проорал он мне в лицо. – Ты зачем притащила карты, дура?! Ты знаешь, кто она?! Она – игроманка! Думаешь, мы в Ульяновске в санатории отдыхали? Нет! Лечились мы! В реабилитационном центре лечились! Проходили курс психологической помощи!
– Вова, ты что наркоман? – Ахнула мама.
– Нет!
– Алкоголик? – Пропищала она, закрывая лицо руками.
Брат зарычал и ещё сильнее стиснул мои плечи.
– Я – сексоголик! Сексоголик, мама! – Он чуть не ревел от сожаления. Затем стиснул зубы, снова посмотрел на меня и процедил: – Долбаный сексоголик, а ты сказала ей, что я там… со стриптизёршей! Ты понимаешь, что ты наделала?! Идиотка!
– Убери от неё руки. – Холодный и жёсткий голос Радова вывел меня из оцепенения.
– Отвали, Макс! – Крикнул Вова.