– Убери. – Радов положил свои ладони на его запястья. – Это я был со стриптизёршей. Я. – Он аккуратно снял его руки с моих плеч и посмотрел на меня. – Я был в её гримёрке, но…
– Макс! – Из меня будто выбили дух.
– Ты не так поняла. – Радов поднял руки вверх. – Я был там, да.
– Замолчи! – Я с силой толкнула его ладонями в грудь. – Замолчи!
– Карина, у нас с ней ничего не было.
Из меня будто душу вынули, растоптали, а затем вернули в тело. Мне было плевать, что все на нас смотрят, я почувствовала, как горячие слёзы хлынули из глаз, и уже не могла держать это в себе:
– Вот почему! Вот почему я тогда уехала! Потому, что ты – ничтожество! Ты подлец! Ты никогда не поменяешься!
– Карина! – Макс сделал шаг в мою сторону. – Да не было у меня ничего с ней. Я просто договаривался насчёт танца для жениха.
– Я никогда больше тебе не поверю! – Я вложила в новый удар все оставшиеся силы. Толкнула его в грудь, но он даже не шелохнулся. Я смахнула слёзы и всхлипнула. – Ты врал мне! Ты плёл мне чушь про любовь до гроба, пользуясь тем, что я была наивной малолеткой! И всё ради того, чтобы переспать со мной!
– Нет.
Я смотрела в его растерянное лицо и не могла поверить, что снова повелась на эту чушь. Снова поверила ему, и он снова меня обманул.
– Ты приходил ко мне в комнату, ты спал со мной, пока не видели мои родители и мой брат, а потом целовался у меня на глазах с очередной шлюхой… мерзавец! – Мой подбородок затрясся.
– Потому, что ты обманула меня. – Склонился надо мной Макс. – Ты целовалась с этим Филей на выпускном, я был там и всё видел. Знаю, что поступил жестоко, но я тогда был молод и глуп. Прости.
У меня закружилась голова.
Кто-то охнул – кажется, Нина.
– Я не… я не… – у меня во рту пересохло. – Это он поцеловал меня! Он! Не я!
– Но ты не сопротивлялась. – Макс впечатал меня этими словами в стену. – Было похоже, что тебе нравилось.
– Потому, что он… мой друг. – Сказала я тихо. А потом в груди так зажгло, что я сорвалась на крик: – Мой друг! Я была в шоке! А ты даже не разобрался! Даже не подошёл и не спросил у меня! Ты просто пошёл и… и с той девкой… А я любила тебя…
– Карин… – Тяжело дыша, потянулся ко мне Макс.
– Ты спал с моей сестрой? – Разрезал повисшую между нами тишину голос брата.
Он попытался оттеснить от меня Радова.
– Вов, подожди. – Не глядя на него, проронил Макс.
– Ты спал с моей сестрой?! – Вова дёрнул его за шиворот.
И понеслось.
Под мой оглушительный визг брат оттащил Макса в сторону и ударил кулаком в лицо. Тот рухнул на пол, и Зимин налетел и стал молотить его уже обеими руками. Мама закрыла глаза руками, а папа бросился оттаскивать разъярённого Вовку от лежащего и пытающегося защищаться локтями от града ударов Радова.
– Хватит! Прекрати! – Кричала я.
– Убирайся! Убир-р-райся! – Пытаясь дотянуться до него, вопил раскрасневшийся Вова. – Вали отсюда, иначе я тебя убью!
– Карина, пожалуйста. – Обратился ко мне Макс, поднявшись на ноги и пошатываясь.
Из его губы сочилась кровь, а область вокруг глаза заметно покраснела.
– Лучше уходи, Максим. – Попросила мама, бросив на него строгий взгляд. – Иди! – И указала на дверь.
Кивнув, Радов прошёл через гостиную к выходу.
– Мама! – Воскликнула я.
– А ты сядь. – Холодно приказала она, бросив короткий взгляд на диван.
Вова, которого пытался успокоить отец, всё ещё изрыгал проклятья в спину лучшего друга. Папу и самого трясло от услышанного, но он продолжал придерживать сына за плечи, чтобы не допустить новой драки.
– Оставлю вас, – пробормотала Ниночка, выбираясь на веранду, где столпились остальные, и закрывая за собой стеклянную дверь.
Я медленно опустилась на диван.
– А это у тебя откуда?! – Метнулся ко мне старший брат. Грубо схватил мою руку и чуть не вывихнул палец. – Почему на тебе её обручальное кольцо?!
Я виновато опустила взгляд и попыталась снять украшение. То, как назло, словно вросло в кожу. С трудом крутилось, но никак не хотело сниматься. Мои руки дрожали, а перед глазами мутнело от слёз.
– О чём ты только думала? – Разочарованно спросил Вовка. – О чём?!
Я потянула сильнее, мой сустав щёлкнул и заныл от боли, но кольцо не снялось. Палец покраснел и начал отекать. Я всхлипнула и посмотрела на родных. Кажется, все трое были в ужасе от произошедшего.
54
Карина
– Это было перед моим отъездом. – Я буравила взглядом собственные ладони. – Он хотел подождать моего совершеннолетия, но я настояла. Да, мы были вместе, но это только моя вина. В общей сложности мы тогда встречались меньше месяца, но любила я его всегда. – У меня, наконец-то, хватило сил поднять на них глаза. – Всегда! С того самого момента, как увидела!
– Боже, дай мне сил. – Папа тяжело вздохнул.
Он продолжал мерить шагами мою комнату и рвать на себе волосы.
– Папа! – У меня никак не получалось успокоить его. Он на меня даже не смотрел. – Пап…
– Я убью его. Убью. – Прорычал Вовка, сжимая и разжимая пальцы.
– Мама, ну, ты хоть скажи! – Попросила я. – Макс ведь не делал ничего плохого, мы оба были ещё детьми…
– Ему было двадцать! Двадцать! – Всплеснул руками отец. – Взрослый мужчина!
– Ладно, Серёж, какая теперь разница. – Робко произнесла мама. – Вспомни себя в двадцать – ветер в голове! Ребёнок ребёнком. Или вон, посмотри на своего сына – жениться собрался, а самому только бы развлекаться! Даже носки себе постирать сам не может! Двадцать четыре годика почти!
Вова спрятал лицо в ладони.
– Это развращение малолетней! – Брезгливо бросил папа. – Это моя дочь, в конце-то концов! Ей было всего семнадцать! Предлагаешь так это и оставить?
По моим щекам беспрестанно катились слёзы. Не могла же я им рассказать, как бегала за Радовым, как пихала вату в свой лифчик, как наносила на лицо боевой раскрас, чтобы ему понравиться, как резала ради него свои волосы?
– Он всегда меня оберегал. Всегда любил. – Всхлипнула я, размазывая влагу по щекам. – Даже когда я думала, что не любит, он люби-и-ил меня! Это всё я, всё из-за меня. Я совратила его!
Вова нервно хохотнул и что-то промычал себе под нос.
– Нам всем просто нужно успокоиться. – Мама осторожно коснулась папиного плеча. – Давайте остынем и попьём чаю с абрикосовым вареньем?
– Света! – Крикнул он так громко, что я вздрогнула.
– Что Света?! – Одёрнула руку мама. – Что?! Может, нам посадить пацана? А? Давай! Мало ему в своей семье доставалось! Или давай, побьём его ещё раз? Все вместе! Тебе легче станет? Мне – нет. Знаешь, о чём я жалею больше всего? – Она положила ладонь на сердце. – О том, что была настолько ужасной матерью, что дочь никогда не рассказывала мне о своих чувствах! О том, что она уехала от нас! Уехала, а мы даже не спросили, почему. Жалею, что меня не было рядом, чтобы поддержать её… – Мама шумно втянула носом воздух и замотала головой. – Я жалею, что не поговорила с ними обоими ещё тогда, ведь я видела, что происходит! Видела, как они тянулись друг к другу, как смотрели друг на друга. Видела, но ничего не говорила, потому что тоже понимала, что им нельзя. Что рано ещё! Что молодые они совсем! И ведь ничего не изменилось, посмотри – между ними всё по-прежнему, а мы тут стоим и орём. Зачем? Чтобы ещё хуже всё сделать?
– То есть, ты предлагаешь закрыть глаза на то, что он воспользовался её юностью и наивностью? – Уставился на неё отец.
Его ладони тряслись.
– Он не пользовался, папа. – Пискнула я.
Мама посмотрела на меня, нервно убрала волосы за уши, затем перевела взгляд на отца.
– Это же наш Максим. – Она указала на меня. – И наша дочь, которая всё ещё его любит.
– А я? – Вовка вскочил с кресла. – Меня он тоже, получается, предал! Она – моя сестра, а он дурил ей голову. Это ненормально, что они… что… – Брат презрительно поморщился. – Фу!
– А ты-то сам? – Махнула на него мама. – Тоже молчал о своих проблемах. Почему? Мы же твои родители, мы могли тебе помочь!
– Это другое, мама. – Вовка нервно дёрнулся. – Совсем другое! Причём здесь, вообще, я?!
– Притом, что мы с папой никогда не делились с вами нашими, взрослыми проблемами. – Сказала она, вздыхая. – Мы всё время пытались оградить вас от всего ненужного, а по итогу просто не научили делиться переживаниями и разговаривать о них. Мы – ужасные родители…
– Ты ушла от темы, Света. – Напомнил отец. – Что нам теперь делать со всей этой ситуацией?
Мама пожала плечами.
– А нет никакой ситуации. – Сказала я, вставая. Вытерла слёзы и обвела их решительным взглядом. – Есть я и Макс, и мы взрослые люди. Мы сами разберёмся в своих отношениях. Да, мы наделали кучу ошибок и потеряли много времени, но наша любовь… она не была ошибкой. Никогда. – Я медленно вдохнула под их тяжелыми взглядами и медленно выдохнула. – Как мы ни старались держаться друг от друга подальше, у нас не вышло. И если бы можно было вернуть прошлое, то, уверена, мы поступили бы точно так же. Разумеется, не считая нашего расставания. Для меня это травма, это ужасная трагедия, которая чуть не сломила меня, но это же и большой урок. Любовь – это говорить и разговаривать, слушать и слышать. А если жить одними эмоциями, то они только отталкивают людей друг от друга. Я теперь буду поступать по-другому.
– Я не знаю… – Устало произнёс отец.
А мама взволнованно скрестила пальцы на груди.
– Макс виноват, но вам придётся простить его. – Добавила я. – Потому, что я люблю его, и ничто это уже не изменит. – А затем повернулась к брату. – А Вова любит Наташу, и гораздо важнее найти сейчас её и попытаться всё исправить.
Брат яростно стиснул челюсти.
– Прости, что набросилась на тебя с обвинениями прямо там, в гостиной, при всех. – Сказала я, искренне жалея о своей глупости. – Я всё ещё сначала делаю, а потом думаю.
– Хоть что-то у вас общее. – Брякнула мама и, поймав строгий взгляд отца, прикусила язык.