Начала готовиться к этому шагу со всей ответственностью и сначала год ходила в клуб приемных родителей на все лекции, тренинги и занятия. Параллельно прошла ШПР.
Наверное, самое главное, с чем надо разобраться желающим принять чужого ребенка, – это мотивация и «розовые очки». Пожалуй, розовых очков у меня и не было. Я тренер с двадцатилетним стажем. И каждый второй взрослый, если не чаще, при ближайшем знакомстве оказывается с детской травмой, почти все недолюбленные, с чувством вины или страдают от непринятия себя. Это проявляется и в поведении человека, и в теле, в его осанке, взгляде, в разговорах. Все родом из детства.
С мотивацией разбираться надо всем, чтобы не произошло переноса или проекции. Это термины из психологии. Если свои детские травмы и обиды не переосмыслены, то при соприкосновении с травмированным ребенком похожие травмы могут срезонировать, или интерпретация происходящего будет сильно искажаться под воздействием своих эмоций и чувств.
Пришло время собирать документы и определяться с детьми. К этому времени я точно понимала, что хочу больше двух детей. Сейчас я состою в нескольких группах приемных родителей и знаю много примеров многодетных приемных семей, в которых брали не только малышей, но и больших детей – школьников, подростков. Но чаще всего кандидаты в приемные родители ищут только одного маленького ребеночка. Чтобы семья максимально соответствовала норме. Даже шутка есть такая: голубоглазую годовалую девочку, дочь профессора и балерины. Это понятно – растить любого ребенка тяжело, даже одного.
Оценила свою ситуацию. У меня «нормы» не получается никак. Я без мужа, на мне мама с деменцией, от нее не будет помощи, она полностью от меня зависит. Учитывая, что я работаю, будет еще няня. Пожалуй, три взрослых человека на одного ребенка – это неправильно. Но главное, что повлияло на мой выбор, – это само мое представление о семье. Я хочу, чтобы у ребенка было много близких, родных душ, а не одна только мама. Значит, должны быть братья-сестры.
Я слышала о «паровозиках», но сама не рассчитывала на такой случай. Представляла себе другую картину, наверно, по-детски наивную. Я приду в учреждение и возьму троих детей примерно одного возраста и буду их воспитывать как родных братьев-сестер. Мне сразу виделось, что численный перевес должен быть на стороне мальчиков. И вот я пришла в опеку писать заявление. Я обсудила с инспектором опеки мои представления о трех детях и сама засомневалась из какой-то ложной скромности. Стала писать заявление на двоих детей. И три раза делала ошибку и переписывала. Опека терпеливо ждала, когда же я без ошибки заполню заявление, и сказала, что, похоже, я все-таки троих найду. Я получила разрешение на двоих детей и доброжелательный комментарий, что если найду троих, то быстро переделаем заключение.
Теперь у меня был пакет документов и положительное заключение. Через четыре месяца мне предстояла командировка на месяц в Индию. Ее нельзя было отменить или подвинуть. Поэтому я решила пока даже не заходить в базу данных, чтобы не расстраиваться. Не будут же меня дети полгода ждать. Как потом оказалось, меня ждали!
После командировки я вернулась домой, полная решимости и сил. Дальше все шло быстро и достаточно легко. Я приехала в гости к моим друзьям, которые меня очень поддерживали и сейчас поддерживают в моем родительском деле. И мы вместе открыли региональную базу.
Я СРАЗУ увидела мою троицу! Сиблинги. Даже непонятно, как так могло произойти, но они просидели в Доме ребенка целый год, и их никто не забирал. Более того, опека меня заверила, что я первый кандидат, который за ними приехал. Это было просто невероятно, ведь дети – малыши, старшему было 4,5 года, здоровые милые детки! Паровозик – два брата и сестра. У младшей девочки было большое отставание в развитии, но никаких серьезных диагнозов. Может, все дело в том, что их трое?
Я в срочном порядке переоформила документы на трех детей и поехала в соседний город знакомиться. По телефону местная опека описывала детей как если была умеренная умственная отсталость, не ужас-ужас, но непросто-непросто. Я была к этому готова, в ШПР предупреждают, что по факту состояние детей оказывается лучше, чем их описывают в опеках, и ориентироваться надо на факты, а диагнозы проверять. И даже представитель Дома ребенка старательно мне объясняла, что дети непростые и чтоб я не поддавалась эмоциям.
Когда мне их привели, я уже не сомневалась нисколько – мои детки. Младшая девочка полутора лет действительно была кот в мешке. Отставание в наличии. Но тогда у меня был настолько боевой настрой, что я бы взяла ее в любом случае. В свои полтора года она не вставала, только сидела самостоятельно, не произносила ничего, даже не пробовала лепетать, эмоций не выражала и ничем явно не интересовалась. Если она на прогулке просыпалась в коляске, то просто молча продолжала лежать и насупленно смотрела вперед. Ее надо было старательно вовлекать в любой процесс. Надо отметить, что ее развитие в эмоциональном плане сразу рвануло вперед, как будто она с первого контакта со мной поняла, что теперь у нее есть свой взрослый, есть, для кого развиваться.
Я стала ездить к моим деткам почти каждый день, чтобы они привыкали ко мне. Первая прогулка по территории Дома ребенка, конечно, была самая забавная. У меня же не было такого опыта раньше! Мне было велено ждать на улице. Детей одели и вывели, младшая в коляске. И вот я одна с тремя сразу. Ну, думаю, вдруг они сейчас бросятся врассыпную? А я с коляской еще, не отойдешь, вдруг девочка вывалится? Как я их по территории ловить буду!
Впереди были майские праздники. Наше общение в Доме ребенка растянулось почти на месяц. Дети меня сразу приняли очень хорошо и всегда ждали, когда я приеду с ними гулять. Я им представилась по имени и слово МАМА не произносила.
Дней через десять няни в группе проговорились. Я жду свою троицу, открывается дверь, выбегают мальчишки, обнимают меня, и старший говорит: «А у нас скоро будет мама, мама, это так здорово!» И глаза закатывает от удовольствия. Я его спрашиваю, а что это такое – МАМА? Ничего вразумительного он не ответил, понял только, что МАМА – это значит что-то очень хорошее, что-то вроде подарка. Тогда только я сказала, что МАМА – это я!
Забрала я их домой 1 июня, в День защиты детей. Так что теперь для меня 1 июня это действительно личный праздник, я защитила детей, сразу троих!
К тому, что мы скоро будем жить вместе, я готовила детей заранее. Рассказывала, что дома их ждет бабушка и две маленькие собачки, показывала фото и видео. Дети очень ждали переезда. И вот 1 июня дети уже были дома.
Началась адаптация. Так как я готовилась к тому, что все будет ОООЧЕНЬ сложно, на деле все оказалось намного проще. Я боялась, что у детей будут ночные кошмары или неуемные истерики, что на прогулке они будут убегать, ждала проявлений аутоагрессии. Или что они будут агрессивны друг к другу. Пока мы гуляли в Доме ребенка – это одно, но вдруг, попав в новую обстановку, у них случится шок?
Многие страхи отпали сразу же. Мальчишкам я купила двухъярусную кровать. И как только они зашли в комнату, конечно, залезли на второй ярус и часа 1,5–2 без остановки слезали-залезали. Я подумала: наверное, это большая ошибка – поставить малышам, которым 2,5 и 4,5, двухъярусную кровать. Я боялась выйти из комнаты. Вдруг попадают? Но ребята оказались ловкие, вели себя адекватно и не собирались падать или спрыгивать со второго яруса. Хорошо, что няня работала с первого же дня и, как опытный человек, меня успокаивала и многому научила.
Тихий час в первый день пропустили, были в дороге. Первый ужин прошел отлично. Забегая вперед, скажу, что манипуляции и капризы по поводу еды начались только через месяц.
Пришло время укладывать спать. Тут младшая дочка и стала выдавать эмоции. Она так резвилась и радовалась в кровати час подряд, что пришлось ее запеленать. Я первый раз в жизни запеленала ребенка. Дочка сразу уснула. Весь первый месяц ее приходилось на ночь и на тихий час пеленать, иначе не засыпала. Сосала большие пальцы, крутилась-вертелась. И вообще начинала сосать большие пальцы всегда, как только оставалась без адресного внимания. Средний мальчик обсасывал все углы на пододеяльнике так, что можно было отжимать. Его приходилось долго укачивать, по 2–3 часа, плохо помогало. Невролог прописал ему гомеопатию, но тоже не помогало. Старший засыпал хорошо, но через какое-то время в слезах просыпался. Но его можно было легко успокоить, и он опять засыпал.
У меня две собачки породы чихуа-хуа. Одна веселая и дружелюбная, другая очень пугливая, но не злая. Я сначала закрыла собачек в другой комнате. Когда же дети присмотрелись к обстановке в нашей комнате и освоились, я по одной принесла собачек и показала детям.
Средний мальчик пару дней побаивался собачек, потом привык. А старший и младшая сразу пришли в восторг от животных и начали их активно тискать, иногда слишком рьяно.
Сейчас контакт с собачками у детей идеальный. И никакой аллергии! Я уверена, что аллергия на животных у людей имеет психосоматический характер, а посему у моих детей не может быть такой аллергии. Дети очень любят, когда мы ходим гулять в парк, и брать собачек на прогулку тоже. У нас такая большая компания получается.
Через месяц я посадила детей в машину, и поехали кататься по району. Вдруг старший говорит:
– А у меня есть папа!
– Расскажи мне про папу.
И тут пошла информация о прошлом. К сожалению, ничего хорошего. Он периодически вспоминал одну и ту же ситуацию. Сначала папа избивает маму, много крови, потом голодный ребенок просит у отца есть, но тот не дает и бьет также и сына. Отец побил его ремнем с пряжкой. На момент, когда дети попали в дом ребенка, старшему было 3,5. Как можно избить ремнем малыша?! У него есть шрам на голове, возможно, после того случая.