В одно мгновение айпад оказался откинут на столик, а Александр уже стоял в паре сантиметров от меня. Тонкий аромат розмарина, смешанный с запахом крепкого алкоголя, мгновенно окутал разум. Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять взбесившееся сердцебиение.
— Запомни, — его голос звучал глухо, а во взгляде появился уже знакомый огонек. — В таком тоне со мной ты разговариваешь в первый и последний раз. Понятно?
Алекс навис надо мной как скала. Внутри все сжалось.
— Да, — я кивнула, пытаясь отвести взгляд.
Его пальцы обхватили мой подбородок, заставляя смотреть прямо ему в глаза. Между нашими лицами осталось катастрофически мало воздуха. Я боялась не то что говорить, страшно было лишний раз дышать.
— Ты привыкла видеть рядом с собой слабохарактерного безвольного человека, которого мужчиной язык не поворачивается назвать. Я — не он. Здесь я говорю, что, кому и когда нужно делать или говорить. Ты назвала меня тираном? Нет. Просто я стараюсь вести себя как подобает мужчине, а не тряпке.
Александр наклонился ближе, его губы едва коснулись моей щеки. А затем он шумно втянул в себя воздух.
— Эти духи лучше. Но не идеальны. Смени их.
Мужчина резко отстранился и направился в сторону выхода из номера.
— Я заберу тебя завтра ровно в девять. Будь готова. Я ненавижу ждать.
— Кристюш, что предпочитаешь? Чай? Кофе? — моя новоявленная «свекровь» открыла папку с меню кафе «У Фонтана». — Хотя тебе сейчас лучше чай?
Я кивнула, находясь в не совсем вменяемом состоянии. И дело было совсем не в переезде к новой «родственнице». Переезд для меня пролетел как одно мгновение. Просто Александр появился, переместил меня и чемодан в новую трехкомнатную квартиру, а затем раз — и мы со «свекровью» уже сидим в открытом летнем кафе под лучами утреннего солнца и ожидаем Александра к завтраку.
Этой ночью мне было не до сна. После ухода Александра мне до утра так и не удалось привести себя в чувства. Слишком много эмоций он, почти незнакомый мне человек, заставлял меня испытать за один вечер. От глубокой неприязни до симпатии. От жены до его подчиненной. Но раздавшийся следом звонок прервал мои метания.
Такой родной голос лишь сильнее пошатнул мое хрупкое внутреннее равновесие. Сердце болезненно сжималось от его тяжелого дыхания в трубку. Я физически ощущала свою необходимость ему. Хотелось мчаться на другой конец города, туда, где он собирал вещи в поездку, которая должна была поставить точку в его зависимости или… в наших отношениях. И эта мысль останавливала меня от опрометчивых поступков.
А новость, пришедшая из Москвы в пять утра, пронеслась в голове ядерным взрывом. Катька, задыхаясь от слез, звонила и невнятно бормотала в трубку слова, которые я отказывалась принимать. Двадцать минут назад ей сообщили, что бабушку перевели в палату интенсивной терапии. Вчера вечером боли усилились, и врачи диагностировали необратимое. Сустав не прижился. Реабилитация не помогает. Необходима новая операция. Необходимы деньги. На операцию, на повторную реабилитацию, на дорогостоящие препараты…
Как мне удалось сохранить голос спокойным в то время как тело сотрясалось от нервной дрожи, я не поняла. Катька затихла на другом конце провода, а я плела ей паутину изо лжи о своей новой работе, о том, что деньги появятся уже завтра, и о том, что все обязательно наладится. Обязательно. Нужно только не опускать руки. И работать. Да, я собиралась оставаться фиктивной женой столько, сколько это вообще будет возможно. А еще я собиралась попросить у человека, которого я еще пару часов назад называла деспотом и тираном, в долг крупную сумму.
И вот сейчас, сидя напротив улыбающейся мне женщины, я не могла внятно сказать ни слова. Тело разрывалось между тем, чтобы прыгнуть в ближайший автобус до Москвы и быть рядом с родными и близкими, и тем, чтобы находиться здесь и сейчас. Зарабатывать так необходимые сейчас деньги. Бездушные жалкие бумажки, от которых зависит слишком многое.
— Кристина? С тобой все в порядке? — Людмила Алексеевна заботливо дотронулась до моей руки, нервно теребящей бумажную салфетку. — Тошнит? Или опять не можете договориться о ремонте с Сашей?
Ремонте? Ах, да. Мы же сейчас обустраиваем нашу квартиру.
— С ремонтом все в порядке, — я попыталась выдавить из себя улыбку, — просто…
Что? Что придумать?! В голове бродили лишь мысли об операции и последствиях…
— Кристюш, я же вижу, тебя что-то беспокоит, — «свекровь» вглядывалась в мое лицо. — Понимаю, что я для тебя совсем посторонняя, но ты теперь часть нашей семьи. Я очень хочу, чтобы наши отношения были доверительными.
Доверительными наши отношения точно не будут. Но… мне нужно было с кем-то поделиться своим горем.
— Рано утром мне звонила сестра… Дело в моей бабушке, — впервые я говорила этой женщине правду. — У нее недавно была операция, а сейчас врачи говорят, что нужна еще одна… Что все пошло не так, как запланировали. Прогнозов никто не дает…
Женщина крепче сжала теплыми пальцами мое ледяное запястье.
— Ты Саше сказала? — в глазах Людмилы Алексеевны появилось искреннее сочувствие. — Может, твою бабушку нужно перевезти в другую клинику? Или за границу? Не переживай, врачи сейчас творят чудеса…
— Творят чудеса. Но вы, — я сама не знала, зачем это говорю, — вы сами отказываетесь от лечения, — лицо женщины стремительно изменилось, поэтому я сменила тему. — Я… я не говорила Саше о случившемся. У него и без меня проблем хватает.
— У вас теперь все проблемы общие. Скажи ему. Не переживай все это в одиночку.
— Он тоже переживает… за вас.
— Я знаю, — женщина мотнула головой, а затем ее лицо приняло безмятежный вид, и она обратилась к человеку, за моей спиной. — Саша! Мы с Кристюшей решили завтракать здесь. Уютное местечко. Что тебе заказать?
— Американо без сливок и сахара и двойную порцию омлета с курицей и сыром, — я ответила за супруга хорошо заученный вариант завтрака.
— Я так предсказуем? — перед глазами появился изящный букет из девяти роз цвета красного вина, перетянутых лишь красной лентой.
«Супруг» наклонился над моим стулом, обдавая волной свежести, и едва коснулся губами моей щеки. Цветы предназначались мне. Я аккуратно обхватила стебли, онемев от неожиданности.
— Мы вчера забыли о букете невесты. — Александр, как всегда выряженный в костюм с кипенно-белой рубашкой, плавно опустился на свободный стул, жестом подзывая официантку.
— Нам нужна ваза, — тон «мужа» не терпел противоречий, — и мы готовы сделать заказ…
— Да, — «свекровь» закивала, — нам пожалуйста чай, капучино, американо…
Я сижу здесь, прохлаждаюсь в приятной обстановке, греясь на солнышке под легкую музыку, доносящуюся из динамиков. А где-то там решается судьба дорогого мне человека. А я ничем, ничем не могу помочь прямо сейчас. Ни подбодрить. Ни даже поговорить. Телефон в интенсивной терапии под запретом. Комок в горле грозил вот-вот обрушиться потоком слез на кожаную папку меню.
— Мам, — «супруг» схватил мою дрожащую руку, — мы хотим сделать тебе подарок по случаю нашей свадьбы. Вот.
Он передвинул белоснежный конверт без опознавательных знаков в сторону матери. Та без промедлений вытащила разноцветные красочные бумаги, и ее брови взлетели вверх.
— Израиль? Клиника? Саша! Я же тебя просила! Мне все это ни к чему! Я отказываюсь от этого подарка в пользу бабушки Кристюши, к сожалению, не знаю ее имени. Ей сейчас это нужнее.
— Любимая? — «супруг» перевел на меня свой удивленный взгляд. — Что случилось?
— Ты как всегда дальше своей работы ничего не видишь? Ее бабушке нужна операция! Как раз Израиль подойдет! А мне и дома хорошо.
— Мам! Так не может больше продолжаться…
В паре метров от меня мелькнула странно знакомая фигура в странно знакомой фиолетовой футболке. Я отвела взгляд от нашего стола, и… на меня будто вылили ведро ледяной воды.
Миша. Он стоял прямо передо мной. На его осунувшемся лице застыло болезненное выражение досады и недоверия. Он попросту не верил своим глазам.
— Так, значит ты работаешь? — его глухой голос обратил на себя внимание и «супруга», и «свекрови». — Крис?!
Я смогла только открыть и закрыть рот. Язык будто прилип к небу. По телу прокатилась липкая тошнотворная дрожь. Нет. Только не это.
— Михаил. — Александр, сидевший ближе всех к моему бывшему жениху, поднялся на ноги мгновенно, понимая всю остроту момента. — Доброго дня!
— Доброго дня?! — Миша сделал резкое движение вперед, оказавшись лицом к лицу «супругом». — Ты, м…, какого х… делаешь?!
— Попрошу Вас не сквернословить в присутствии дам! — обжигающе ледяной голос Александра прозвучал в голове будто сквозь туман. — Дамы, мы с Михаилом покинем вас для дружеской беседы.
— Ты совсем офигел? — бывший жених, сцепив зубы, попытался схватить моего фальшивого супруга за пиджак.
Сейчас моя «личная жизнь» ввяжется в драку с моей «работой». Я подскочила со стула как ошпаренная.
В этот момент «свекровь» тактично поднялась со своего места, невозмутимо проговорив что-то вроде «Мне нужно отлучиться». Ее слова расслышала лишь я. Миша сверлил взглядом Александра, а тот в свою очередь, нахмурив брови, взирал на моего бывшего жениха с долей презрения. Как на таракана. Земля уходила из-под ног. В реальном смысле. Я покачнулась, и в этот момент Александр подхватил меня под руку. Этот жест подействовал отрезвляюще.
— Миша, — я тихо заговорила, протискиваясь между мужчинами. — Прекрати, пожалуйста. Здесь же люди.
— Ты о людях волнуешься? — его голос дрожал от злости. — А про меня все, забыла уже? Нет и не было? Черт, да я ведь не поверил Ритке…
Рита?!
— …Решил, что она, как всегда, лезет в наши отношения. Но ты тут. Новая прическа, новые шмотки. Новая жизнь. С ним. Любуешься цветами, пьешь… сраный кофе. — Миша одним движением опрокинул все стоящие на столике предметы на пол.
— Миш! Что ты творишь?! — я попыталась схватить бывшего жениха за руку, но Александр меня опередил. В одно движение завел Мишины руки за спину и без труда склонил его к столу.