Я вцепилась в кофе как в спасательный круг, стараясь не выплеснуть его прямо в лицо «подруге».
— Мальдивы? Европа? Ты вообразила, что я попала в сказку?
— А что, нет? — Ритка шумно втянула в себя ароматный куриный бульон. — Получаешь деньги, работая женой охренительно богатого человека. Плела чушь про должность помощника зачем? Думала, завидовать твоему счастью буду?
— Ты и завидуешь, — я вспыхнула. — Тебя съедает изнутри, когда тебе кажется, что у кого-то что-то получается лучше, когда кто-то чего-то добился. Ты давно погрязла в этой зависти.
— Ты жизни пришла меня учить? — девушка закатила глаза. — Без тебя учителей навалом. Можешь идти на все четыре стороны.
Я поднялась на ноги. Продолжать разговор не было никакого смысла.
— Рит, в память о нашей дружбе, не лезь больше в мою жизнь.
— Ого, как заговорила. — Ритка фыркнула, — командирша из тебя фиговая. Ты по жизни как была мямлей, так и осталась. А я сама решу, что мне делать, а что нет.
Я кинула на стол деньги за кофе.
— Как же сильно я в тебе ошибалась.
Судорожно хотелось глотка свежего воздуха. На меня будто помои вылили.
Я шла на эту встречу, ожидая чего угодно, но не этого. Перед длительным отъездом в чужой город хотелось знать, что здесь останется человек, который будет меня ждать, поддерживать. Хотелось услышать от нее слова извинения. Что она сделала все не подумав. Но нет. Она хорошо обдумала каждое действие. Выманила денег у Александра, а затем решила своими действиями завершить мою «карьеру» в роли жены.
Все обернулось куда хуже. Только моей подруге не было до этого никакого дела. Хотя и подруги, собственно говоря, уже не было. Да и была ли она, эта дружба?
С пятого класса я только и делала, что покрывала Ритку перед родителями, делала за нее домашки и писала шпаргалки к контрольным. В университете мало что изменилось. Только прикрывать подругу теперь приходилось перед Ромкой, а вместо шпаргалок появились микронаушники. Даже при устройстве на работу Ритка увязалась на собеседование со мной, в результате получив желаемое место.
А что я? Мне всегда было жаль подругу. В голове Ритки ничто надолго не задерживалось, и по какой-то причине я решила, что обязана ей помогать. В этом же суть дружбы.
Как я добралась до новостройки, где жила моя фиктивная свекровь, помню с трудом. В середине пути Катюха прислала сообщение о начале операции, которую пришлось перенести на дневное время. И с этого момента все мысли улетели туда, в Москву, к человеку, ради которого я готова пойти на все. По сути она — единственная, кто у меня остался в жизни.
— Кристина! — едва знакомый женский голос возвратил меня в реальность. — Кристина! Подожди!
На плечо легла чья-то рука.
— Не думала уже, что не застану тебя…
Передо мной появилась женщина, которую я никак не ожидала увидеть. Та самая Дарья, которая являлась бывшей подругой моего фиктивного супруга, стояла прямо передо мной, и на ее лице застыло странное выражение смеси неуверенности и страха.
— Доброго дня, — я кивнула, пытаясь сообразить, что ей могло от меня понадобиться.
— Послушай, — женщина мотнула головой, будто собираясь с мыслями. — Уходи от Саши. Его дела касаются и тебя, и вашего ребенка… Ты не знаешь всего, я уверена. Но рядом с ним опасно. Очень.
— Что? О чем ты говоришь?
Беременные гормоны взыграли?
— Вас могут убить. Не будь ты в положении, я бы не пришла. Но ты носишь в себе новую, ни в чем не повинную жизнь… Уходи от него. Не испытывай судьбу.
Она развернулась и зашагала прочь, семеня каблучками по асфальту. Я от неожиданности такой странной новости онемела на мгновение. Да и что я могла ответить? Спасибо, но я не могу? Начать расспрашивать о делах «супруга»? Это точно было бессмысленным. Дарья еле выдавила из себя зловещее предупреждение. Она явно не была настроена на разговор с едва знакомой женщиной.
— Кристина! — голос «супруга» под аккомпанемент шелеста шин прорезал тишину «спального» района, — где ты была?
— В банке. Я говорила утром. Потом пообедала в кафе, — я развернулась и наткнулась на неизменный тяжелый взгляд его темных глаз.
— Хорошо. — Алекс сухо кивнул. — Садись в машину. Выезжаем через десять минут. Твой чемодан я спущу сам.
Послушно, подобно роботу, я опустилась на переднее пассажирское кресло. Наверное, стоило сейчас рассказать «супругу» о внезапном предупреждении его бывшей подруги, поинтересоваться, насколько все серьезно и что за тайные дела он проворачивает каждый день, уезжая «по работе».
Но едва моя пятая точка соприкоснулась с бежевой мягкой кожей сиденья, на меня навалилась усталость. Сказывалась почти бессонная ночь в ожидании операции да еще и в компании с Александром в одной кровати.
В салоне, несмотря на тридцатиградусную жару, царила приятная прохлада, заставляющая расслабиться. И в какой-то момент я попросту потеряла связь с реальностью.
— …Все в порядке? — тихий голос «свекрови» проник в сознание, снимая пелену глубокого тревожного сна. — Она уже около часа спит.
Сквозь ресницы я наблюдала, как за окном мелькают деревья и фонарные столбы. Похоже, мы были на пути в Москву.
— Мама, все хорошо. — Александр отвечал почти шепотом. — Доктор велела Кристине больше отдыхать. И тебе, кстати, тоже не помешало бы поспать.
— Да как тут уснешь, когда тебя привязала к сиденью эта веревка. — Людмила Алексеевна недовольно проворчала в ответ.
— Такие правила. Это нужно для твоей безопасности. Мы находимся на оживленной трассе…
— Знаю я. Знаю, — женщина шикнула. — Саша, скажи, как думаешь, кто у вас родится?
Я решила не подавать признаков бодрствования. При таком раскладе можно не участвовать в беседе.
— Сын, — ответ последовал без промедления.
— А я внучку хочу. Кудрявенькую и озорную, как ты в детстве. А имена придумали?
Кудрявый и озорной? Это точно про Александра?
— Лешей назовем, в честь деда.
— Какой ты категоричный, надо и для девочки имя в запасе иметь! Всякое бывает. А Кристюша что думает про имя?
— Мне нравится Ванечка, — я, наконец, распахнула глаза и решила вступить в беседу, — а девочка будет Светланой.
Александр кинул на меня неодобрительный взгляд. Ну и пусть. Хотелось быть хоть в чем-то правдивой.
— Ох, мы разбудили тебя своей болтовней? — Людмила Алексеевна расстроилась.
— Нет, что вы. Все в полном порядке… Я не…
Автомобиль резко вильнул влево. Остаток фразы выбило из горла. Вместо этого захотелось глотать воздух ртом. Перед глазами все также быстро мелькали елки и сосны.
— Что за…?! — Александр вдарил по сигналу.
Затем еще один рывок вправо. И… автомобиль будто стал неуправляем. Нас неумолимо на огромной скорости несло в сторону обочины с отбойником. Внутри все похолодело.
Это конец.
Веки сомкнулись. Тело дернулось от удара вперед. Затем нахлынула боль. Ноги сковало.
Звон, грохот, скрежет металла, крики… Все смешалось. И… погасло.
— …Кристина! Крис! Очнись! — сквозь густую пелену прорывался знакомый голос «супруга», — …нашатырь?
В нос ударил неприятный запах. Кашель с болью наперегонки ворвались в мое сознание, сводя с ума.
— Крис! — горячие руки сжимали плечи, а нечто жесткое, ледяное сковывало ноги, — не отключайся! Пожалуйста!
Кислорода не хватало. Я будто падала и разбивалась на тысячи осколков. Боль в ногах стала невыносимой.
— Слушай! Слушай меня! Крис! Спасатели скоро будут.
Лицо обдало жаром. Теплые пальцы откинули пряди волос с моего лица.
— Крис… ответь…
— Ноги… ноги больно… — я не узнавала собственный голос.
Моя голова уткнулась во что-то теплое, пахнущее знакомой горечью.
— Знаю… Потерпи… Все будет хорошо, — его голос снизился до шепота, — обещаю!
15
Хорошо. Все будет хорошо. Эти слова в голове ободряюще звучали на протяжении всего прошедшего месяца, и сейчас, пытаясь приготовить завтрак, я нашептывала именно эту фразу.
Балансируя на одной ноге, я ловко перебиралась вдоль белоснежного кухонного гарнитура, утопающего в пронзительном утреннем свете, в поисках нужных ингредиентов. Затем дотянулась до кухонного комбайна и начала смешивать массу из творога, яиц, муки и сахара, но мысли оказались слишком далеко от приготовления сырников.
День аварии проносился в голове размытой картинкой, будто эту запись мой мозг услужливо пытался стереть. А может, всему виной боль от переломанной ноги, которая затмила и вытеснила из памяти все произошедшее. И тогда, придя в сознание и лежа в больничной палате, я думала лишь об одном. В тот день я достигла самого дна. Без денег, без крыши над головой, в попытке спасти единственного родного человека потеряла сначала свою свободу, а затем и вовсе единственное, что у меня оставалось. Здоровье.
И тот день стал точкой перелома.
Перед глазами мгновенно возник белоснежный потолок больничной палаты, куда меня доставили после многочисленных обследований и наложения гипса. Я, единственная пострадавшая в аварии, лежала в одиночестве на пожелтевшей комковатой огромной подушке, пытаясь унять текущие по щекам слезы. Жалости к себе не было. Но ощущение беспомощности и собственной ничтожности затопило сознание с головой.
— Крис, — мягкий бархатный голос Александра, возникший будто из воздуха, раздался откуда-то слева.
Сквозь пелену из слез удалось рассмотреть его силуэт. От удивления я застыла.
— Как ты себя чувствуешь?
Такая непривычная забота от почти чужого человека сбивала с толку. Почему он вообще все еще здесь? С какой стати разговаривает со мной так непривычно?
— Н-нормально, — собственный голос содрогался от неконтролируемых всхлипываний.
Александр подошел совсем близко и мягко провел рукой по моей щеке, вытирая слезы.
— Я пришел сказать, что твоей бабушке сделали операцию. Все прошло успешно. Врачи дают положительные прогнозы.
Что-то внутри вздрогнуло, встрепенулось. Дышать определенно стало легче.