Хонор от боли быстро прикрыла глаза, вспоминая блестящие перспективы и рвение гардемарина Рагнхилль Павлетич. Затем она открыла глаза и продолжила.
– После допроса уцелевших членов команды работорговца и взлома его компьютеров, Терехов пришёл к выводу, что Республика Моника тоже вовлечена в провокацию. Он полагает, что Моника получает современные боевые корабли в количествах, достаточных для создания кризиса в Скоплении. Он также полагает, что в провокациях замешано и Управление Пограничной Безопасности, и что УПБ готово после вылазки Моники направить в Скопление корабли Лиги для «восстановления порядка».
Все глаза теперь были прикованы к Хонор и она ровно глядела в ответ.
– В настоящее время последнее во вселенной, в чём нуждается Звёздное Королевство – это кровопролитный инцидент с Флотом Солнечной Лиги. Очевидно, что капитан Терехов хорошо осознаёт это, поскольку он по собственной инициативе собрал небольшую эскадру из крейсеров и эсминцев и направился непосредственно на Монику.
– Он – что? – отрывисто спросил Алистер МакКеон. Хонор посмотрела на его лицо на экране и Алистер покачал головой. – Он в мирное время совершил несанкционированную агрессию против суверенной звёздной нации? Вы говорите именно об этом, ваша милость?
– Именно об этом я и говорю, – решительно ответила Хонор. – Его рапорт написан с несомненным прицелом на публичное изучение. Терехов очень аккуратно даёт понять, что действует на свой страх и риск, без ведома кого-либо из своих вышестоящих начальников. Он так не говорит, но очевидно, что он преднамеренно поставил себя в положение, позволяющее при необходимости отречься от его действий. Тем временем он намеревается лично изучить положение на Монике и, в случае подтверждения своих подозрений… устранить угрозу любыми возможными средствами.
Упала мёртвая тишина и Хонор провела взглядом по экрану, изучая лица своих подчинённых.
– Адмирал Хумало, – продолжила она, – сразу после получения рапорта Терехова послал курьерский корабль в Адмиралтейство. В своей депеше Хумало сообщает Адмиралтейству о том, что он полностью одобряет действия Терехова и отправляется со всеми имеющимися в своём распоряжении кораблями на его поддержку.
Хонор спросила себя, сколько её офицеров были удивлены настолько же, насколько и она сама, однако не позволила и тени этой мысли появиться на лице.
– С учётом сложившегося положения, адмирал Хумало пришёл к выводу, что у него нет никакого другого выхода, кроме немедленной просьбы о подкреплениях. Так как вероятно, что Терехов, Хумало или они оба могут оказаться вовлечены в инцидент с кораблями Лиги, Адмиралтейство пришло к выводу, что у нас нет другого выхода, кроме посылки значительного подкрепления из состава Флота Метрополии. Эти корабли уже на пути к Монике.
Несомненно, всё это отражается и на нас. Прежде всего, Флот Метрополии сейчас будет ослаблен, а одна из задач Восьмого Флота, так же как и Третьего, – служить резервом Флота Метрополии. Также есть вероятность того, что произойдёт столкновение Звёздного Королевства с кораблями Лиги, и последствия этого не может предсказать никто.
Поскольку стратегическое положение в настоящее время настолько неопределено, Адмиралтейство отдало приказ о временной приостановке операции «Санскрит». Пока что дата начала операции отодвинута на три недели. Это должно дать нам время на ожидание рапортов Терехова или Хумало с Моники. Хотелось бы надеяться, что Терехов ошибался, или что они с Хумало смогли разрядить ситуацию. При любом из этих исходов «Санскрит» будет возобновлён, хотя мы скорее всего столкнёмся с небольшой задержкой из-за необходимости произвести дополнительную разведку с целью выявления возможно произошедших за это время изменений.
Хонор продолжала сидеть, глядя на своих флаг-офицеров и её лицо было мрачнее, чем кто-либо из них раньше хоть когда-либо видел.
– Друзья, по моему мнению, Звёздное Королевство сейчас стоит перед величайшей опасностью за всю свою историю, – тихо произнесла она. – Очень вероятно, что мы можем оказаться с состоянии войны одновременно с Республикой Хевен и Солнечной Лигой. В таком случае наше стратегическое положение станет настолько отчаянным, насколько только можно себе представить. Очень вероятно, что следующие месяц-полтора определят судьбу нашего королевства.
– Кевин, ты хотел меня видеть? – опасливо спросила Элоиза Причарт.
– Я бы сформулировал это иначе, – почти замысловато ответил Кевин Ушер. – Я бы сказал, что мне необходимо тебя видеть.
– Это означает, что ты намерен сказать мне нечто такое, чего мне слышать не хотелось бы.
– Это означает, что я намерен сказать тебе нечто такое, чего тебе слышать не хотелось бы, – согласился Ушер. – Точнее, сказать тебе это намерена старший инспектор Абрио.
– Старший инспектор? – президент повернулась к миниатюрному офицеру ФСА и Даниэль Абрио ответила ей несчастным взором.
– Госпожа президент, – сказала она, – я извиняюсь, но мы, я и директор, чувствуем, что наткнулись на каменную стену. Мы испробовали все средства, но мы не в состоянии предоставить вам неопровержимые улики, в которых вы нуждаетесь.
– Почему? – Причарт быстро качнула головой. – Простите. Это прозвучало почти как обвинение, а я не этого хотела. Я хотела спросить, что это за «каменная стена»?
– Оба наших первоначальных подозреваемых мертвы, а мы не сумели выявить ни одного их треклятого пособника, – ответил за Абрио Ушер. – Смерть Гросклода всё ещё похожа на самоубийство, хотя мы с Дэнни уверены, что это на самом деле убийство. Смерть Джанколы, чёрт побери его грязную душонку, была по-настоящему нечастным случаем, но никто этому не поверит. А так называемые «улики» Гросклода – явная, хотя и умная подделка. К несчастью, это и есть все достоверные факты, которыми мы располагаем. Мы испробовали все пути, за исключением всеобъемлющего гласного расследования, и не сдвинулись с мёртвой точки. И, честно говоря, я не думаю, что предание случившегося гласности позволило бы нам найти что-то, чего мы ещё не нашли.
Моя собственная теория по-прежнему заключается в том, и я полагаю, что Дэнни со мной согласна, – он глянул на энергично кивнувшую в ответ Абрио, – что Джанкола всё сделал в основном самостоятельно и что именно он несёт ответственность за фальсификацию личных файлов Гросклода. Гросклод был ему нужен для того, чтобы осуществлять подмену, и я не могу отделаться от подозрения, что у него был кто-то, помогавший ему на этом конце – по меньшей мере с необходимым Джанколе доступом к компьютерам. К сожалению, нет ни малейших зацепок насчет того, кто бы это мог быть, предполагая, что он вообще на самом деле существовал, помимо моего отчаянного желания, чтобы я мог найти его и вырвать из него признание своими собственными руками. Однако, даже если сообщник и имелся, это всё равно дело Джанколы.
– И ты убеждён, что он никак не хотел, чтобы дело зашло настолько далеко?
– Я… не настолько уверен в этом, как раньше, – медленно произнёс Ушер и Причарт выпрямилась в кресле, настойчиво глядя на него.
– Почему? Что изменилось?
– Дэнни на днях обратила моё внимание кое на что, – ответил Ушер. – Мантикорский лейтенант, покушавшийся на убийство Харрингтон три месяца назад, действовал под некой формой принуждения. Согласно доступной нам информации, он был очень близок к Харрингтон. Он работал с Харрингтон в течение достаточно долгого времени, а, судя по досье разведки флота, ближайшее окружение Харрингтон практически всегда чрезвычайно лояльно и лично предано ей. Так что какого бы сорта не было принуждение, оно должно было быть достаточно мощным, чтобы преодолеть личную преданность лейтенанта и вынудить его на совершение того, что по сути дела было самоубийством. Однако манти – чьи медицинские и судебные эксперты, признаем это, лучше наших – не смогли дать никакого объяснения тому, как именно это было проделано. Это не напоминает тебе случившееся с Гросклодом?
– Ты полагаешь, что те же люди, которые убили Гросклода – или, по крайней мере, дали Арнольду нечто, что он для этого использовал – пытались убить и Харрингтон?
– Скажем так: я сильно подозреваю, что какая бы техника ни использовалась, поступила она из одного и того же источника. После этого, так как тип я гнусный и подозрительный, мне приходит в голову, что раз уж она поступила из одного и того же источника, то очень возможно, что сделано было это для поддержки некой единой стратегии. Я допускаю возможность того, что кто-то просто продает технологию любому, кто в ней нуждается и способен заплатить, но я начинаю сомневаться, что это так. – Ушер покачал головой. – Нет, Элоиза. Здесь есть система, которую я пока что не могу понять. Но из того, что я видел, понятно, что кто бы за этим ни стоял, он не очень-то любит ни нас, ни манти.
– Так теперь ты утверждаешь, что Арнольд мог активно работать на кого-то, чтобы возобновить войну между нами и манти? – Причарт сожалела, что не могла говорить ещё недоверчивее.
– Думаю, что это возможно, – согласился Ушер. – Однако у меня всё ещё слишком много не имеющих ответа вопросов, чтобы точно предположить, зачем кому-то этого желать. Располагали ли они достаточной информацией по Болтхолу, чтобы ожидать, что мы с выгодой для них раздавим манти? В этом случае, по-видимому, основная цель – Мантикора, а мы просто слепое орудие. Или они ожидали, что манти нас раздавят, что делает нас основной целью? Или же они по неким причинам, которые я сейчас не могу предложить, просто хотели чтобы мы снова начали войну друг против друга, что делает нас обоих целью неведомой третьей силы, преследующей неведомые собственные цели?
– Господи Иисусе, Кевин! – Причарт с суеверным ужасом уставилась на него. – Это так… так… так запутанно, что даже мысль об этом вызывает у меня головную боль. Какую пользу могла извлечь некая гипотетическая третья сила, снова втравив нас в войну с Мантикорой?