«Мону Лизу» с крючков на стене и отнес ее на ближайший лестничный пролет, где вынул ее из защитного стекла и рамы. Затем он завернул картину в свой рабочий халат и вместе с ней покинул Лувр через ту же дверь, в которую вошел.
Перуджа признался, что после кражи он решил спрятать картину в своей парижской квартире в том самом потрепанном чемодане, в котором в дальнейшем он перевез ее во Флоренцию, – это заявление удивило полицию и бросило тень на ее репутацию. Еще в начале расследования стражи порядка допросили каждого бывшего и нынешнего сотрудника Лувра – включая Перуджу – и многих опрашивали прямо в их собственных домах.
Стыдясь, полиция была вынуждена признать, что картина почти два года была в Париже в лачуге Перуджи, прямо у них под носом.
Со временем, однако, похититель забеспокоился и решил поступить благородно: вернуть «Мону Лизу» в Италию, на «родину», во многом из-за заблуждения, что картина была украдена у Италии, хотя по факту за время всего своего существования она почти не покидала Францию. Но это все неважно – главное, что шедевр был найден.
Весь мир был в восторге от новости о невероятном возвращении «Моны Лизы».
Точно так же, как двумя годами ранее, газеты трубили о краже, теперь они вовсю распространяли новость о том, что картина снова найдена.
Она буквально не слезала с обложек, и после сенсационной двухнедельной одиночной выставки в Галерее Уффици «Мона» вернулась в Лувр 4 января 1914 года. И вновь, как после исчезновения, люди стекались в музей, чтобы увидеть картину в целости и сохранности на своем месте. «Мона Лиза» была дома, и популярнее, чем когда-либо прежде.
По прошествии стольких лет нам с вами история похищения «Моны Лизы» скорее напоминает сказку или голливудский сюжет про преступление и раскаяние. Шедевр украден, объявлен пропавшим, а затем возвращен невредимым. Но что-то в этой истории не сходится. Помните, как спокоен и расслаблен был Перуджа (даже спать лег), когда Джери и Погги забрали у него картину? Выглядело так, будто он не был удивлен своим арестом – неужели он ожидал этого? А что насчет патриотических чувств, которыми он объяснил Джери и Погги свое стремление вернуть итальянскую картину Италии? Зачем было ждать больше двух лет, прежде чем привезти картину во Флоренцию, если это и была конечная цель? Возможно, Перуджа ждал денег (позже выяснилось, что в письме своей семье он похвастался, что скоро станет очень богатым). Но что, если он ждал чего-то еще – что, если он ждал указаний от настоящего организатора кражи?
В июле 1932 года, почти двадцать лет спустя после того, как Лувр заполучил свою жемчужину обратно, в The Saturday Evening Post была напечатана статья, излагающая альтернативную версию событий. Она называлась «Как и почему была украдена «Мона Лиза», а ее автором был репортер Карл Декер, который утверждал, что в 1914 году он встретил таинственного человека, который в кафе Касабланка поведал ему «истинную» историю. Этот мужчина представился Декеру как Эдуардо де Вальфьерно, маркиз из Аргентины, и похвастался тем, что является опытным и успешным мошенником в сфере подделки произведений искусства. Его преступным сообщником был французский реставратор, художник и художник-имитатор Ив Шодрон, который, предположительно, вместе с Вальфьерно наделал шума в Южной Америке, написав подделки картин Бартоломе Эстебана Мурильо для ничего не подозревающих туристов. Подобные проделки удавались им легко и просто, но Вальфьерно хотел исполнить что-нибудь поинтереснее (все или ничего, да?). И тогда у него возникла идея воспользоваться возникшей в тот период причудой богатых людей. Появляющиеся тут и там миллионеры и миллиардеры – особенно американцы – были готовы на все, чтобы превзойти остальных своими частными коллекциями картин.
Побочным эффектом этого интереса был не только общий рост рынка произведений искусства, но и увеличение числа очень, очень хороших подделок.
Естественно, коллекционеры либо не знали, либо не хотели знать, что им предлагали подделки, а потому охотно их покупали. Так почему же не пойти ва-банк, решил Вальфьерно, и не предложить им купить лучшую картину на свете?
План, заключавшийся в продаже поддельных копий «Моны Лизы» самым богатым покупателям на свете, был непрост в исполнении, но мог принести действительно невероятные деньги. Предположительно, Вальфьерно нанял Ива Шодрона для создания не одной, а целых шести копий картины Леонардо да Винчи, которые он намеревался затем продать шести покупателям в разных частях света. Вот только чтобы каждый из них поверил, что видит перед собой оригинал, нужна была одна маленькая вещь: настоящая «Мона Лиза» должна была исчезнуть из Лувра, и весь мир должен был знать об этом.
Конечно, Эдуардо де Вальфьерно не собирался делать грязную работу сам: что-то могло пойти не так, и он не хотел быть пойманным с поличным. К тому же он не знал внутреннего устройства, входов и выходов Лувра. Было очевидно, что для этой работы нужен кто-то изнутри. И тут появляется Винченцо Перуджа – бывший работник Лувра, знакомый с выставками и в то же время очень падкий на деньги (да еще и с капелькой итальянского патриотизма). Идеальный кандидат.
Самая печально известная кража произведений искусства в истории: Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, 1990
В 1990 году группа неизвестных проникла в бостонский Музей Изабеллы Стюарт Гарднер и скрылась, унеся с собой тринадцать произведений, среди которых были работы Рембрандта ван Рейна и Яна Вермеера. Общая стоимость украденного составила более $500 миллионов. И знаете, что самое удивительное? По сей день – а прошло уже тридцать лет – самая печально известная кража в мире искусств по-прежнему не раскрыта. И хотя было выдвинуто много подозреваемых: пресловутый мафиози Джеймс «Уайти» Балджер, жадный охранник музея, калифорнийский сценарист с туманным прошлым – вопрос личностей преступников не так важен, как другой: будут ли эти тринадцать работ снова найдены? Ребята из Музея Изабеллы Стюарт Гарднер надеются на то, что их картины когда-нибудь вернутся домой – в 2017 году они даже удвоили награду за них с $5 до $10 миллионов. И хорошая новость в том, что факты на их стороне: примерно 80 % украденных картин обычно возвращают в музеи. Правда, высказываются опасения касательно состояния этих произведений. Даже если их найдут, что, если они были повреждены или уничтожены? Или еще хуже: что, если за эти десятилетия они были утеряны? Об этом страшно даже думать, но все, что мы можем делать, – это сидеть и ждать их возвращения в целости и сохранности. И конечно, обращать внимание на возможные зацепки касательно их местонахождения.
Пока Вальфьерно готовил Перуджу к краже, Шодрон пришел в Лувр, поставил свой мольберт прямо перед картиной Леонардо – как это в будущем захочет сделать Луи Беру – и скрупулезно скопировал каждую ее деталь, по сути, создав шаблон, по которому он сможет в дальнейшем воспроизвести ее в точном масштабе на специально состаренных холстах. Он учел буквально все и даже придумал, как сымитировать трещины на поверхности, характерные для старых красок и лаков, так называемые кракелюры, – используя мощный электрический вентилятор, который нужно было направлять на поверхность сохнущих подделок. Шодрон пытался воссоздать каждый сантиметр так точно, как только мог, чтобы не вызвать никаких подозрений у коллекционеров; он даже пользовался только теми материалами и техниками письма, которые были известны в эпоху Возрождения. Вальфьерно приветствовал такую дотошность, но все же считал ее излишней: красота преступления заключалась как раз в том, что коллекционеры никогда не получат возможность сравнить свои копии картины с оригиналом. Следовательно, каждый из них может предполагать, что ему или ей предложили именно подлинник.
И так как афишировать обладание такой картиной было бы неблагоразумно – она была бы немедленно возвращена в Лувр, – владельцы попросту никак не могли узнать, что по миру гуляет еще пять таких же «Мон Лиз».
Как только появились новости о том, что Перуджа сделал свое дело и «Мона» пропала, Вальфьерно приступил к работе. Если верить статье Карла Декера, ему быстро удалось продать все шесть подделок, выручив для себя и Шодрона суммарно $90 миллионов. Однако возникла проблема, и имя ей было Винченцо Перуджа. Несомненно, ему щедро заплатили, ведь этот безумный план не был бы возможен без его умений и знаний об устройстве музея. Однако он быстро все спустил и снова нуждался в деньгах, что вынудило его пойти на опрометчивый шаг. По какой-то причине – возможно, чтобы держаться подальше от картины Леонардо на случай, если ее найдут власти, – Эдуардо де Вальфьерно оставил «Мону Лизу» храниться у Перуджи, намереваясь, когда придет время, вернуться к нему с инструкциями о том, что делать с картиной и как от нее избавиться. Но Перуджа не мог больше ждать; он закономерно решил, что продажа подлинной «Моны Лизы» принесет еще больше денег, чем кража. Так что в декабре 1913 года он, намереваясь мгновенно разбогатеть, связался с флорентийским арт-дилером Альфредо Джери.
Ох уж эти гениальные планы…
Во время встречи с Декером Вальфьерно пренебрежительно отозвался о Перудже, прямо как настоящий злодей из Скуби-Ду: «Мы бы сами вернули картину в Лувр, когда пришло время, если бы этот клоун так по-идиотски с ней не сбежал». И действительно, для Вальфьерно было важно лишь продать шесть подделок, пока оригинальная картина считалась пропавшей. Но стоит ли нам верить его словам о намерении вернуть картину в Salon Carré? «Мона» как-никак стала самой ценной картиной на свете, и она была в его полном распоряжении. Сомневаюсь, что он захотел бы отпустить ее просто так. И разве не должен был возврат оригинальной работы в музей разозлить покупателей подделок, ведь они бы сразу поняли, что их обвели вокруг пальца? Вальфьерно был мошенником и лжецом, по собственному признанию, и, вероятнее всего, уверения в том, что он вернул бы