Он заставил мать устроиться на работу и поселиться в семье. А через несколько месяцев, когда С. готов был обнародовать компромат, сын няни получает приказ убрать его любой ценой. Соврав матери, что он собирается лишь украсть пару бумажек, он проникает в дом через окно, заботливо открытое Галиной Феофановной. Выскочив в коридор и не ожидая, что увидит хозяина мертвым, няня обвинила хозяйку Людмилу, хотя точно знала чьих это рук дело.
Развязав этот узел перед Новым годом, Соня получила повышение. Начальство было довольно молодой сотрудницей. Теперь на лекции рыжего, молодого и прекрасного прокурора студенты бежали толпами.
Соня шла со станции метро Маяковская холодная и голодная. Сезон мотоциклов в Москве очень короток, а на машину она пока не заработала. Декабрь не радовал Новогодним настроением. Мокрая, мерзкая жижа под ногами неприятно чавкала. Ветер проникал в кости и в кожу, стараясь остудить навсегда. Надо машину в кредит взять, пробормотала девушка, выходя из лифта и готовя ключи от двери замерзшими пальцами. Последнее, что помнила Соня – это пакет, который двое неизвестных натягивали ей на голову.
Очнувшись в больнице, девушка увидела рыдающую маму и своего лучшего друга, который работал в милиции.
– Сонечка! – Мама кинулась к дочери и не могла сдержать слезы.
– Мам, – прохрипела Соня и замолчала. Боль ножом пронзила горло, как-будто, кто-то налил туда раскалённый свинец и засунул работающий миксер.
– Тамара Владимировна, позовите нашего лечащего, пожалуйста. – ласково сказал Толик.
Как только мама вышла, Анатолий нагнулся над подругой и прошептал:
– Сонька, дура, тебя чуть не завалили. На хрена ты под Н. копаешь? Немедленно закрывай дело. Если бы не сосед, мы бы сейчас водку с твоей мамой за твою упокоенную душу пили. Твой сосед, подполковник милиции, случайно вышел на площадку, поскольку увидел из окна, что кто-то пытается вскрыть его машину. Взяв с собой пистолет, он открыл дверь и увидел, что тебя бесшумно душат возле мусоропровода. В одного он стрельнул, а второй успел убежать по лестнице и скрыться. Сейчас пытаемся понять, кто заказчик. Раненый нападавший сейчас в больнице, рана не смертельная, но серьёзная, аккурат в грудь. Как оклемается, начнём допрос. Глаза Сони вылезали из орбит. Ее душили, напали, пакет на голове. Неужели из-за расследования? После раскрытого дела С. она аккуратно начала тянуть за ниточку, освобожденная Людмила пообещала ей полное содействие и полную конфиденциальность, если виновные в смерти мужа будут наказаны. Получив копии документов, Соня поняла, что дело действительно серьезное, при захвате сибирского нефтяного комбината был убит глава совета директор, убийцу не нашли. Состав совета поменялся. Одним из членов совета директоров стал родной брат Н. взявший девичью фамилию матери. Это последнее, что раскрыла Соня перед нападением. Уже неделю она валялась на койке, читала газеты, книги и маялась дурью. Толик приходил часто и приносил новости. Заявление в милицию с его помощью было составлено, но движения и работы по нему явно не было. В очередной раз Толик появился со скорбным лицом: – Подозреваемый мертв. – пробурчал он.
– Как?! – Соня ахнула и привстала с больничной койки.
– Оказалось, что у него сильная аллергия на один из восстанавливающих препаратов. Медсестра сейчас пишет объяснительную, причинение смерти по неосторожности. Наверное, условка.
– Погоди, какая медсестра? Какая условка? Ведь он, как и я, лежит неделю и аллергия появилась только сейчас?
Соня шипела в ярости и бессилии. Она понимала, что свидетелей заказчика убирают, чтобы не рисковать. Мирно и тихо. Не привлекая внимания, спустя неделю.
– Софик, закрой дело. Сейчас тебя сосед спас, а в следующий раз? А мама? Ты о ней подумала?
Соня вышла из больницы через три недели. Дело с захватом нефтянки и причастностью Н. она закрыла. Перед Людмилой она честно призналась, что боится за жизнь матери. Людмила понимающе кивала и плакала, она переживала, что из-за ее информации девушка чуть не погибла. Начальству Соня объяснила, что ошиблась и зашла в тупик по некоторым неверным выводам. Все кивали, все понимали, что Соня сунула палку в настоящее змеиное логово.
Вот и наступил 2000 год. Новая эра, новая жизнь. Соня брела по Тверской. Покушение ее надломило. Появился страх, страх за жизнь свою и мамину. Увидев огромный рекламный щит, девушка остановилась.
На билл-борде была реклама школы боевых искусств Егора Левина. Парни и девушки в кимоно стояли в боевых стойках, излучая уверенность и силу.
Ноги понесли Соню по заветному адресу.
Войдя в огромный зал, девушка обалдела. Вот чего ей не хватало, вот что она искала после покушения: защиту, уверенность, силу. Ребята тренировались группами, тренера кричали команды на непонятном языке. Удары наносились четко и молниеносно. Прямо в середине зала проходил спарринг девочек. Подростки лет шестнадцати, одна чуть выше и крупнее. Вторая хлипкая, с золотыми волосиками в хвостике.
– О, сейчас здоровая ей наваляет, – тихо произнесла Соня.
– Не наваляет. Валя наша лучшая в своей весовой и возрастной, – сказал подошедший красавец в кимоно и улыбнулся, – вот, смотрите, девушка!
И действительно, маленькая что-то мешкала, делала обманные удары правой, как-будто пыталась ударить по ноге, а потом, молниеносно нанесла маваши в голову левой ногой. Девочка покрупнее зашаталась и присела на татами. Та, которую звали Валей, подошла помогла встать и повела девочку к лавочке.
Соня подумала, какая же неприятная девочка, потом подошла к лавочке и протянула руку.
– Соня!
– Валя, очень приятно, хочешь записаться?
Глава 20
Соня сидела на маленькой кухне, пила чай и растирала затёкшие мышцы. Тренировки давали о себе знать. Первые недели девушка ходила на практически прямых ногах. Боль в руках и спине была просто адской. Если ранее она считала себя спортивной, время от времени бегала по утрам или вечерам, если погода позволяла, а московская погода позволяла сие удовольствие крайне редко, то сейчас София понимала, что она была далека от спорта от слова совсем.
Девушка изучала на кухне рабочие документы. Хотя дело о рейдерском захвате нефтяного комбината и убийстве главы совета директоров она закрыла, как только вышла из больницы, ей не было покоя. Она на 99,9 процентов была уверена, что за этими преступлениями стоит политик Н., но после покушения теперь испугалась за жизнь и здоровье своей семьи. Боль в мышцах отвлекала от грустных, тяжелых мыслей. Перечитывая копии дела, Соня понимала, что нужна поддержка, мощная, неопровержимая, стальная сила, которая защитит ее и поможет довести это дело до конца. Она была в тупике. Первый раз в жизни сильная, самодостаточная и независимая девушка заплакала. Горечь от того, что она связана по рукам и ногам, страх перед входом в свой подъезд, позор и стыд перед коллегами за, как ей казалось, трусость и малодушие.
В дверь позвонили, Соня вздрогнула от резкого звука, быстро вытерла слезы и пошла открывать дверь.
Валя пришла с конфетами «Ромашка» на развес и пирожками с картошкой из соседней пекарни.
– Привет, дорогая, чайник ставь, погода просто мерзость!
Валя вручила пакеты, сняла темно-рыжие ботинки из нубука и прошла в ванную.
– Сонь, каким можно руки вытереть? – кричала она уже из ванной.
– Возьми темно-синее, для гостей. Тапки возле двери, – прокричала Соня за дверью под шум воды.
Девочки сидели на кухне, пили зелёный чай, жевали пироги и разговаривали. По телевизору, который стоял на кухне, показывали сериал «Баффи-истребительница вампиров». Всем девочкам на карате хотелось быть, как Сара Мишель Геллар, хрупкой, красивой, сильной и чтоб непременно любимым парнем был Энджел. Валя обожала этот сериал, смотрела его по кругу по разным каналам и подсадила Соню. Незаметно для себя девочки настолько подружились, что постоянно бывали друг у друга в гостях и не расставались на тренировках. Им было легко вместе, они могли разговаривать часами, или просто гулять по парку в тишине.
София рассказала о покушении, о деле и о многих других вещах, которые ранее не говорила никому под страхом смертной казни. Валя была младше на целых восемь лет, но между ними абсолютно не было возрастной пропасти по интеллекту и развитию. Валя понимала и внимательно слушала, Соня говорила и говорила. Ей не хватало общения и близкого человека, который может просто послушать.
И вот сейчас, сидя на кухне и дожёвывая пирог, Валя возмущалась по поводу Баффи и Энджела.
– Софи, ты такое видела? Когда они уже поцелуются? Что за дружба такая? Вот я, например, не верю в дружбу мужчины и женщины. Здесь нет взаимности, кто-то обязательно сделает первый шаг, кто-то надеется на что-то большее, использует понятие дружба, как шанс лишний раз побыть рядом, не вызывая подозрений. Скажи?
– Ну не знаю, Валь. У меня на работе практически все мужчины и многие женаты, но мы дружим, по крайней мере делаем вид. Хотя да, многим из них покажи зелёный свет, мигом прилетят на свидание. Вот мой друг Толик, дружим ещё с университетских времён, помнишь, я тебе рассказывала? Он мне помогал по делу последнему. Мы работаем в разных структурах, но дружим много лет. Он меня видел в общаге и пьяную, и полуголую, и сигареты мне стрелял. – Соня рассмеялась. – Даже волосы мне держал, когда меня после первого дня студента в кустах тошнило. Но никогда никаких поползновений, даже целоваться не лез, понимаешь, не пользовался моим беззащитным положением.
Валя пожала плечами.
– Сонь, тут два варианта, либо ему нравятся парни и это настоящая крепкая дружба между мужчиной и женщиной либо. Либо ему что-то от тебя действительно надо и он боится сделать неверный шаг, замарать свою репутацию. Кстати, ты когда его в последний раз видела? Я все жду, что ты меня познакомишь со своим сказочным Толиком. Вдруг это будет любовь с первого взгляда.
Девочки прыснули со смеху, искренне, по-доброму, толкая друг друга руками и пытаясь забрать последнюю конфету из вазочки.