– Соф, помнишь тот год, как мы познакомились?
– Канеш, я ж тогда от Вовки чуть с ума не сошла.
Девочки засмеялись и открыли номер – люкс.
Пока Валя принимала душ, Соня повесила её свадебное платье в шкаф и достала несколько нарядов.
Вечерние платья красного, чёрного и белого цвета именитых брендов сверкали статусом и богатством.
Когда девочки спустились обратно к гостям, гул зала на минуту стих, а Цыган не мог поверить, что теперь эта девочка, девушка, женщина, хищница и ребёнок одновременно, мудрая и наивная, прекрасная и естественная, невероятно нежная и сильная, его жена!
Валя выбрала белый, все таки красный больше подходит Софи.
Вечернее платье в пол из тяжелого шелка обтягивало и соблазняло. Воротничок под горло и длинные рукава не оставляли любопытным взорам ни малейшего шанса, но оно сидело настолько идеально, что мужчины, думая, что же там под платьем, от фантазии сходили с ума.
Валентина надела серьги с бриллиантами, подарок отца и матери, и обручальное кольцо. И без свадебного платья было ясно, кто здесь избранница лучшего мужчины.
Цыган подал Вале знак, который был понятен только ей. Она кивнула и улыбнулась.
Новоиспечённый муж чуть не сошёл с ума, думая о предстоящей ночи, одновременно договариваясь о каких-то встречах на следующей неделе.
Рядом стоял Владимир и вздыхал. Увидев свою Софию, он и радовался и грустил. Цыган хлопнул его по плечу:
– Брат, прекрати грустить, я на твоей свадьбе с кислой рожей ходить тоже буду!
– Ванька, ходи хоть с двумя. Она – зараза, меня с этой гребанной прокуратурой достала. Бегает, нервничает, со всяким сбродом общается, её там обижают, понимаешь, а мне она в дела вмешиваться запретила. Замуж категорически не хочет, видите ли, это серьёзно. А я? Я – не серьёзно? Юлька – не серьёзно?
Все близкие и Цыган, и Володя, и Валентина знали, что после покушения, Соня чуть не сломалась.
Но случайно обедая на свидании с Володей в «Михаиле», она со второго этажа увидела своего лучшего друга Анатолия, который сидел за столиком с депутатом Н. Именно тем, на которого она накопала столько компромата. Поскольку вход в ресторан был по записи и только для избранных, депутат Н. не опасался был застигнутым девочкой-прокурором, которую распорядился немного припугнуть, чтоб не лезла. Но после того, как дело С. было раскрыто и нитки вот вот могли привести к нему, он дал команду слуге и пажу менту Толику устранить ее. После того, как дело было закрыто за недостаточностью улик, Толику дали внеочередное звание, перевели на повышение в другой район Москвы и вручили штат подчиненных. Он купил маме дом в Подмосковье и поменял номера телефонов. Через адвоката Лёву Каца с которым её познакомил любимый, она узнала, что никого заявления в полицию о нападении Толик не носил. Её нападения никто не расследовал, а просто убрал в больнице одного из свидетелей, запугав при этом саму Соню.
Подготовив дома дело с фотографиями и копиями документов, Соня обратилась к журналисту Светлову, скандальному и неподкупному отчаянному дураку, который был популярен расследованиями и оглушающими скандалами во власти. Выдав все материалы, Соня и Владимир уехали на несколько месяцев в Америку, пока в Маями не родилась Юличка. На родине бушевало торнадо. Обнародовав факты причастности Н. к убийству С., где Н фигурирует, как заказчик, к убийству главы Совета директоров нефтекомбината в Сибири, к рейдерскому захвату и наконец, покушение на её собственную жизнь.
Н. арестовали, к счастью, его дело вёл не Лёва Кац, поэтому ему дали 15 лет. Государственный обвинитель работал полностью по материалам Сони, присвоил себе всю славу и был назван лучшим юристом года.
Анатолий Петров пытался бежать и был схвачен в аэропорту Домодедово. За пособничество и участие в преступлениях ему дали десять лет.
Увидев Толика в ресторане со своим врагом, с человеком, который приказал её убить, Соня поняла, кто организовал покушение, кто знал, что она дома, когда возвращается, что соседей практически никогда не бывает. Она повернулась к Володе уткнулась в плечо и заплакала. А потом вытерев слезы, произнесла:
– Валька права, дружбы между мужчиной и женщиной не существует.
Глава 21
Странный день, подумала Валя. Столько всего вспомнить за утро, Илью, свою свадьбу, знакомство с Соней.
Её опять затошнило, справившись с приступом, она таки присела на холодную скамейку. Голова кружилась, спина покрылась неприятной, холодной, липкой испариной. Никогда ещё Валя так не боялась. Третьего выкидыша она не выдержит. Сейчас 2014 год, ровно десять лет назад она встретила своего мужа, вышла замуж и создала семью, но все эти годы семья была не полной.
Издали мигнули фары последней модели чёрного Гелентвагена. Валя с любовью и трепетом махнула мужу, встала с холодной скамеечки и аккуратно пошла к дороге.
Несчастье случилось через несколько месяцев после свадьбы. Молодые, как и планировали, улетели подальше от Москвы, суеты и вечных, нескончаемых проблем. Цыган попросил разрешения у отца на время оставить дела и переложить на замов. Егор давно планировал отпустить сына на отдых, тем более с женой, но переживал, что Иван подумает о том, что отец хочет отстранить его от дел. Услышав просьбу, Егор сделал суровое лицо начальника, но в глубине души радостно вздохнул, не забыв напомнить, что ждёт его обратно как можно быстрее.
Это были самые счастливые два месяца в жизни обоих. На следующий день после свадьбы молодые улетели из Москвы на Лазурный берег. Остановившись в маленьком, частном отеле без пафоса и золочённых колонн, они сняли номер с видом на море. Хозяйка отеля каждое утро приносила на завтрак обжигающий, ароматный кофе, сыр, топленое молоко и мягкие, свежие круассаны. Они сидели на балконе в плетённых креслах и касались друг друга плечами. Потом Валя протягивала свою тонкую маленькую ручку и брала кофейник. Крохотные кофейные чашки сверкали белизной на утреннем солнце, она наливала густой чёрный кофе неспешно, наслаждаясь умопомрачительным ароматом. Потом брала круассан и разламывала руками, именно это делало выпечку такой вкусной. Хруст тёплого, только испечённого хлеба и запах кофе были самыми вкусными, самыми приятными воспоминаниями.
После завтрака они спускались по крутым каменным ступеням прямо на пляж. И это было воистину прекрасно. Валя много раз видела такие картинки на заставках компьютеров офисных работников и в модных журналах, но она никогда не думала, что сама побывает в журнальном раю. Лазурная вода, словно соревновалась с цветом неба, показывая ему, мол вон я какая разная: темно-синяя, светлая, небесная, лазурная, изумрудная, нежно-голубая, такая разная, тёплая, нежная. Вода ласкала слух шумом волн, здесь в чаше из скал, море было особенно чистое и спокойное. Горы со всех сторон обступили берег пляжа, словно защищая от шторма и бурь, в этой девственной колыбели на золотом песке лежали двое и целого мира им было недостаточно друг без друга. На этот закрытый пляж можно было попасть через маленький отель, в котором останавливались любители тишины, спокойствия и гармонии или заплыть на лодке, для более крупного водного транспорта, слава Богу, было мелковато. Лишь пару раз Валя и Цыган видели туристов, путешествующих на лодках и случайно заплывших на их секретный пляж. Чаще всего они были вдвоём или с другими посетителями гостиницы. Лежаков и зонтиков было ровно столько, чтобы хватило гостям. Девушка любила лежать под зонтиком и читать книги, купленные наспех в аэропорту. Она прятала белоснежную кожу от южного солнышка, которого так не хватало в пасмурной Москве. Золотые волосы на солнце стали ещё светлее и сверкали то ли от света, то ли от счастья. Валя покрылась веснушками и теперь пряталась в тени. Муж лежал рядом прямо на белом песке. Короткие чёрные волосы высыхали до того, как он успевал выйти из воды, бронзовое идеальное тело могло бы вызвать зависть мужчин и желание женщин, будь они на огромном, общественном пляже. Валя смотрела на свою Любовь и радовалась, что его не надо делить ни глазами, ни мыслями с множеством женщин и девушек. Он был только её, красавец и лучший мужчина на свете, неужели такой полубог смог разглядеть что-то в маленькой, худенькой девочке с золотыми волосами и карими глазами. Иван лежал на песке без движения, закрыв глаза, капли соленой воды уже давно испарились.
– Вань, иди в тень, сгоришь.
– Милая, ты на меня посмотри, я похож на человека, который сгорает? – Цыган засмеялся, перевернулся на живот и прищурился. – Пошли купаться!
– Ванюша, не хочу, я тут под зонтиком так разомлела, сейчас засну…
– Чего?!
Иван быстро поднялся, схватил Валентину в охапку и в три прыжка оказался с ней в воде. Она визжала и брыкалась, брызги летели во все стороны. Не слушая мольбы, угрозы и крики, Иван со смехом легонько подбросил жену и она нырнула в карамельную волну.
Уже вечером сидя в белых халатах, босые, уставшие и счастливые, они наблюдали прекрасный закат и пили белое холодное вино из тонких, высоких, запотевших бокалов. Лучи вечернего солнца наполняли бокалы светом, а вино оставляло на стенках масляный след и терпкий запах винограда. Пальмы шевелились от небольшого ветерка, где-то через несколько метров от них пела птица.
В номер постучали, Иван запахнулся потуже и пошёл открывать, хозяйка на тележке привела ужин: дивную треску, запеченную с помидорами, сладким картофелем, луком, болгарским перцем и цукини, специальный соус на оливковом масле и чесноке стоял тут же, в серебряном соуснике. Рыба была украшена обжаренными креветками и мидиями в сливочном масле.
Пожелав доброго вечера, она поставила ужин на стол и бесшумно закрыла дверь.
Аромат ужина доставал до верхушек гор. Положив несколько кусочков рыбы в рот, Валя мечтательно закрыла глаза от удовольствия и облизала пальцы.
– Ты такая красивая, – сказал ей Цыган и распахнул её халат. Взяв на руки, он унёс жену в спальню. В тот день они поужинали ближе к утру.