– Доброе утро, любимая, – голос мужа был нежным, но серьёзным.
Валя открыла глаза мгновенно, она чувствовала Ивана на расстоянии, знала его перемены настроения и понимала, что случилось что-то чрезвычайное.
– Ванюш, собираемся в Москву, да?
– Да, родная, билеты уже привезли, такси будет через час. Не спеши, вещи я уже собрал, успеем позавтракать и выпить кофе.
Валя пулей полетела в душ, надела легкий сарафан белого цвета, расчесала волосы и вышла на веранду. Завтрак был на столе, кофе в кофейнике.
Наше последнее утро в раю, словно раненая птица, пролетела отчаянная мысль.
– Милая, мы ещё сюда вернёмся, не переживай.
– Родной, я не сомневаюсь, мы и так здесь заотдыхались, пора домой.
Так как из летних вещей у Валентины было два купальника, шорты и несколько сарафанов, чемодан стоял солдатом у входной двери. Плавки и сланцы Цыган купил в местной лавке, а сейчас они сиротливо валялись в мусорном ведре.
Валя налила кофе в белые чашки и едва отщипнула круассан.
Неловкую паузу прервал Цыган.
– Милая, не хотел тебя расстраивать. У отца случилась беда. Он сейчас с Валиком в больнице. – Он продолжил. – У Валика был жёсткий передоз. Его забрали из ночного клуба на скорой и чудом откачали. Врачи в машине запустили сердце, до больнице бы не довезли.
Валя дрожащей рукой поставила чашку на блюдце, кофе не хотелось, хотелось, чтобы это все было дурной шуткой, страшным сном.
Оба сидели в тишине до приезда такси. В самолёте они не разжимали рук и каждый думал о своём, о том, что жизнь может быть такой разной, жестокой, глупой и бессмысленной, если жить именно так.
Валик Левин всегда был душой компании. Если Володя, его старший брат, был более серьёзным, молчаливым и думающим в отца, то Валентин был легким и беззаботным шутником с заводным характером матери. Он всегда был любимчиком и вечным малышом. Тяжелые времена, которые помнил и переживал старший брат, практически не коснулись Валика. Его детство проходило сыто и беззаботно. Егор старался не баловать детей, как это делали его коллеги и окружение. Он не дарил пони, не устраивал на территории дома мини-зоопарки и не разрешал кричать по пустякам и требовать безумных развлечений. Но самый младший сын все равно получал практически все, чего желал. Коллекционные машины на управлении, роботов последних моделей, детский автомобиль копию папиного взрослого, лимитированные коллекции Лего и многое другое. В школе у него было много друзей и знакомых, а на первом курсе университета его выбрали студентом года. Симпатичный и харизматичный, он не учился в отличии от серьезного брата ни дня. Он улыбался преподавателям, договаривался, обещал, делал серьезные и грустные лица, и казалось, что рядом с Валентином, ты находишься на сеансе у фокусника. Отец и мать не заметили изменившегося поведения сына, нервозность и озабоченность они списывали на проблемы с очередной пассией. А Валик этим временем медленно и верно шёл ко дну.
Все началось с вечеринки на выпуском вечере. В классе элитной школы многие нюхали и курили, но это парню было не интересно. Отец, который основал одну из самых известных школ каратэ в России, не понял и не простил бы таких увлечений. Когда другие уходили в туалет «заправиться» и «подзарядиться» Валик лишь улыбался и отрицательно мотал головой. Одноклассники не смеялись над ним и не доставали, хотя за глаза называли «маменькин сынок», они побаивались не сына, а папу, Гошу Тверского, как побаивались его и родители. Валик всегда отказывал на предложение дунуть и не брал протянутое «колесо».
Выпускной вечер в одиннадцатом классе он ждал с нетерпением, красивые серые брюки сидели на нем идеально, туфли Бриони немного жали, но он их предварительно разносил по комнате, розовая рубашка в меру облегала спортивную, накаченную, молодую фигуру, короткие волосы и яркие голубые глаза светились счастьем. Егор и Светлана гордо везли сына на выпускной, брат Владимир уже ждал их на месте. Отпустив водителя на своей машине, Володя пересел на его место и они вчетвером вкатили во двор элитной школы, на паркинге Егор обернулся к Валентину, который сидел на пассажирском сидении рядом с матерью:
– Сынок, мы с мамой и Володей поздравляем тебя, Ваня сейчас в Нью-Йорке, ты знаешь, у него серьёзные переговоры, но душой и сердцем он с нами.
– Я знаю, пап, он с утра звонил мне по скайпу, у него уже вечер был, – улыбнулся Валик.
– Так вот, родной, это наш тебе подарок от твоих братьев, мамы и меня.
Егор вынул из бардачка автомобиля кожаную коробку и протянул младшему сыну.
– У этих часов есть номер, они изготовлены специально для тебя сынок в Швейцарии.
Валентин восторженно рассматривал подарок, корпус из платины был невесомым, но механизм внутри создавал именно ту тяжесть, которая отличает дорогие часы от очень дорогих, ремешок из кожи изнутри был покрыт выбитой именной печатью фирмы, которая веками создавала стиль и роскошь, на часах была надпись Младшему Левину от Семьи с Любовью, год был выбит римскими цифрами.
Надев подарок, Валик обнял маму и пожал руку брату и отцу.
После торжественной части счастливые родители и брат поехали в «Михаил», где ждали друзья и близкие.
А Валентин в предвкушении дискотеки с нетерпением ожидал праздника.
Сегодня он предложит Ей встречаться, ей, самой красивой девочке в классе и во всей школе. Ульяна Каримова была колбасной принцессой. Её отец владел заводами и цехами по переработке мяса, у него были свои фермерские хозяйства и скотобойни в Московской области. Каримов поставлял колбасные изделия, охлажденную свинину, говядину, птицу и заморозку полуфабрикатов практически во все огромные супермаркеты города. За счёт демпинга Каримов убрал всех конкурентов и теперь за дешевой колбасой гонялись не только крупные, но и мелкие предприниматели. Подписывались контракты и открывались фирменные мясные лавки. Громом среди ясного неба грянула новость о том, что в мясе и колбасе «Каримовка» обнаружены антибиотики и гормоны роста.
Каримов кричал во всех газетах и по телевидению, что это происки конкурентов, что его честное фермерское имя пытаются опорочить злые и завистливые люди, что он не боится проверок и готов показать журналистам весь процесс от забоя до упаковки и отгрузки. Были ли произведены проверки неизвестно, но прокуратура дело так и не возбудила. Чуть позже через несколько лет, когда Каримов станет баллотироваться в депутаты от своего района, наружу всплывет факт о скандале с антибиотиками и о тихой передаче одного из заводов юридическому лицо, после погашения кредитов, в то время, как остальные заводы ещё находились на кредитовании.
Ульяна переживала папин скандал, как свой собственный. Высокая, красивая и черноглазая, она ходила с высокомерная и печальная, называя журналистов «это пишущее быдло». Длинные ноги, завидная грудь, тонкая талия, пухлые губы, Валик сходил с ума от одной мысли по этой девочке. Валентина не раз выслушивала от тёзки душевные и сердечные муки по Улечке. Если Вовка делился с ней переживаниями по более скромной ровеснице, то младший Валентин захотел настоящую звезду класса и школы. Его бесили все парни, которые на неё западали, и чтобы выглядеть взрослее, он начал ходить в клуб к дяде Вове, где вместе с Валентиной начал серьезно заниматься спортом. Егор был удивлён, что сына наконец-то не надо гнать в шею на тренировку, а следом за ним потянулся и Вовка.
Валик раскачался, возмужал, в лице появилась дерзость, а фигура вызывала зависть у пузатых и ленивых одноклассников. И вот наконец-то прекрасная Ульяна обратила внимание, что теперь все девочки класса бегают за Валиком Левиным, которого она ранее в упор не замечала. Ей нравились мальчики старше и опытнее. Для своих шестнадцати она была уже хорошо пожившей девахой. Маму папа Каримов давно прогнал со двора, отобрав дочь, честь и достоинство. Мама-модель немного помыкавшись по Москве, вернулась в далекий Томск, выскочила замуж за местного олигарха и родила двух сыновей. Об Уле она так и не вспоминала. Папа окружил дочь деньгами, нянями и гувернантками. Эгоистичная девочка ни разу не спросила о матери, единственное, что она спросила у отца в тринадцать лет – это можно ли ей с подружкой на Сардинию. Подружкой оказался шестнадцатилетний сын губернатора соседней области, с которым Ульяна познакомилась в клубе, с ним она потеряла девственность, научилась пить крепкий алкоголь и принимать легкие наркотики. В то время, как её отец безбожно накачивал коров и свиней гормонами роста, на Сардинии малолетний мажор накачивал его дочь совсем другими жидкостями.
После сына губернатора был тридцатилетний художник-алкоголик, сын прокурора и актрисы второсортных сериалов. Узнав сколько Уле лет, он мгновенно протрезвел и слил её не без помощи умного папаши, который испугался, что Каримов подаст иск на сынка за растление малолетних. Ульяну забирали на дорогущих иномарках, иногда даже привозили с утра в школу. Бедный Валик помнил каждое авто, каждого хлыща, который целовал на прощание его любимую, копию Моники Белуччи в молодости. Она была так порочна и так прекрасна.
Наступила долгожданная дискотека в ресторане, кто-то уже был изрядно пьян, кто-то под действием ЛСД, кто-то лишь планировал начать отмечать. Ульяна уже знала с кем проведёт вечер и ночь. Валик привлекал её больше и больше. Девочки курили в туалете и спорили, кто первый пригласит его на танец. Она вышла в зал, взяла его за руку и вывела на улицу. Без слов она поцеловала его и положила руки на спортивную стройную фигуру.
А он ничего, правда не опытный, но это поправимо, – подумала Уля и поцеловала парня в шею.
Зная, что папа Каримов улетел во Владивосток и вернётся через пару дней, она привезла Валика к себе домой.
Под утро когда у молодого бычка силы были на исходе, Уля повернулась к тумбочке и достала маленький бумажный пакетик. Потом достала из косметички прямоугольные длинные тени Диор и высыпала содержимое пакетика на зеркальце.
– Будешь? Уля подмигнула голой грудью.