– Пошел вон, урод, – Аня в один момент опьянела так, что уже не контролировала свои слова.
– Я тебе ненавижу, ненавижу. Ты мерзкий, гадкий, ты самый худший на земле. Меня бесит твой голос, твои звонки, внимание. Ты бегаешь за мной, как беспризорная собака, понимая, что я никогда тебе не дам. Пошёл вон!
Леха отлепился от своего чёрного бмв и близко подошёл к Ане.
– Ну ударь, ударь меня! Ты, как слуга, шестерка. Всегда рядом. Ты не мужик, а тряпка. Я тебя использую, я хожу с тобой в кафе, рестораны, разговариваю по телефону, когда мне плохо, понимаешь? Когда мне нужно. Когда ты мне нужен… – Аня уже размазывала пьяные слезы по лицу и начала икать.
– Так значит все равно иногда я тебе нужен? Он стоял так близко, что Аня захотела сделать шаг назад. Споткнувшись, она начала падать на спину, но крепкая рука Лёхи ее удержала, как тогда в ресторане, подумала Аня.
Притянув к себе, он нагло поцеловал её. Аня понимала, что ей это нравится, что она смело может списать поцелуй на пьянку, и поэтому не хотела, чтобы он заканчивался. Она первый раз почувствовала вкус его губ. Он был другим, не таким, но ей нравилось. Она гладила его волосы, подставляла шею под его поцелуи и слушала, как его страсть, его нежность, его слезы счастья наполняют ее.
– Девочка моя, как я долго этого ждал. Я знал, что ты будешь только моей. Я тебя никому не отдам. Я сделаю тебя самой счастливой, только доверься мне. Я так давно люблю тебя, мечтаю о тебе.
Аня тоже плакала. Она так мечтала услышать эти слова, но совсем от другого человека.
Глава 28 Последняя
Цыган подошёл к Вале, и обняв ее прошептал: ты готова к этому, ты действительно хочешь усыновить ребёнка?
Скандал за скандалом, ссора за ссорой, пара, которая казалась всем идеальной и никогда не давала трещин извне, в виде грехов, измен, лжи, потихоньку набирала воду, как корабль в нижние палубы.
Валя, как проклятая ходила по всем врачам и как святая мученица во все церкви и храмы. Слезы, которые она лила день и ночь по своему нерожденному ребёнку рано или поздно вызвали в Иване раздражение и призыв к действию.
– Валя, давай что-то делать! Давай идти в клиники, лететь заграницу, записываться на приемы. Ты просто льёшь слезы и все.
– Все?! Все?! – Валя вскочила с кожаного дивана фурией. – Да ты хоть знаешь, через ЧТО я прошла?! Ты знаешь, когда из тебя выскребают части твоего несчастного дитя, твоей плоти и крови, твоей жизни? Ты хоть понимаешь , что я уже дала имя ему или ей… Моему ребёнку, тому, кто умер во мне… Я не знаю за какие грехи, видимо за твои. Ты же бандит, чертов бандит, будь ты проклят.
Валя задыхалась от гнева, ярость застелила ей глаза, как пелена. А в ушах все звенели проповеди батюшки: не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего…
Она выплевывала мужу в лицо все, свой страх, свою обиду, свою боль, своё отчаяние и свою вину. В глубине души она винила себя, но вслух произносила другое.
– Ненавижу, ненавижу тебя, как же ты мне надоел, я хочу, чтоб ты исчез, растворился, это ты виноват в смерти нашего ребёнка и в моем бесплодии.
Сколько мы уже делали эко? А? Тебе пофиг, ты не считаешь, как тренировка, очередная треня. Не прижилось , Бог с ним, ещё, и ещё, и ещё. Как же меня достало твоё равнодушие! Меня мутит, тошнит от тебя. Для тебя слова, что я опять не беременна ничего не значат, пустой звук, значит ещё попробуем, и ещё.
Как же я ненавижу твою равнодушную рожу, твое каменное сердце, твоё тело, в котором давно нет души!!!
Валя забежала на кухню и захлопнула за собой дверь с такой силой, что штукатурка самого крепкого и качественного ремонта пошла маленькой , незаметной трещинкой.
Цыган стоял, открыв рот. Он никогда не ругался и не ссорился с женой, старался исполнять любой каприз и желание. Единственное, в чем он был бессилен, это дети. Валентина после выкидыша была сама не своя. И хоть врачи не рекомендовали им беременеть хотя бы в ближайшие полгода, чтобы восстановить силы моральные и физические, в жену словно вселился бес. Она ходила на плановые и неплановые УЗИ, осмотры, консультации, настаивала и угрожала докторам, что если ей не подсадят эко, она их расстреляет из пистолета ее мужа, ну или подаст в суд. Зная и уважая семью, Цыгану начали поступать мягкие и ненавязчивые предложения о лечении в психиатрии, но Иван так ловко отрубил одно, что остальные отпали сами собой.
Цыган очень любил жену, свою маленькую мышку, свою Валечку. Он любил её не за внешность, эффектность, яркую привлекательность, а за то, что одному ему было видно, когда никто другой разглядеть не мог. Он любил её за ее доброту, безгранично щедрую душу, за огромное сердце, которое наполняло любовью всех и каждого, за свои ощущения рядом с ней, с ней он был счастлив и ему этого было достаточно.
На прошлой неделе Валентина пошла к гадалке, его здравомыслящая, современная, читающая и образованная любимая женщина. Он вытряс всю душу сначала из Вали, а уж потом занялся мошенницей.
Люди , которые приглядывали за Валентиной в последнее время, сообщили, что она в районе Южное Бутово сняла значительную сумму в банкомате, и взяла такси, которое направляется в сторону не полностью заселенных новостроек, которые стоят вдоль Южного шоссе. Иван был настолько издерган, встревожен и озабочен поведением жены, что немедленно выехал на сигнал группы. Прибыв на место, Ваня обнаружил ухоженную женщину около пятидесяти, которая сначала стремительно пыталась покинуть помещение, но потом, увидев, вырванную с корнем входную дверь, села на диван и деловым тоном предложила Ивану взятку за ее свободу его же деньгами. Гадалка выглядела прекрасно, налёт цыганщины добавлял только платок и насурьмленные брови, которые к всеобщему облегчению, она стёрла.
– Ого, гляди, тетка молодец, колбасу чёрную над глазами стёрла и на человека похожа! А мои телки такой ужас навсегда набили, дуры, – Сёма из охраны кинул фразу и осекся. Пацаны начали прыскать, но грозный взгляд Цыгана на подчиненных заставил всех вернуться на землю и обрести серьёзность.
Гадалка Галина была женщиной под пятьдесят, про которых говорят, она красиво взрослеет. Она часами могла цитировать Чехова, Достоевского, Булгакова и Толстого. Иван сразу понял, что за плечами у откровенной бандитки шикарное образование плюс факультет психологии. Учитель, а потом преподаватель в ВУЗе Галина Андреевна Немирович выживала в 90-е, как могла. Нищенская зарплата толкала ее то в Мире Кий, то ЛМЛ, то ТриЛайф, но обещанных миллионов, да куда там, хоть бы тысяч, Галина Андреевна не получила. Лишившись в честно заработанных денег, а с ними и половины друзей , Галина Андреевна навсегда решила покинуть сетевой бизнес. И однажды рискнув, подала объявление, что мол гадалка снимет порчу за сущие копейки, приворожит любимого, вернёт работу, можно все то же, но в разном порядке и дело пошло. К гадалке Галине валом валили тупые, необразованные, ленивые бездари, идиотки, что пытались охомутать женатых и разбогатеть за месяц. Но богатела только Галина. Беседуя задушевно и грамотно, псевдогадалка направляла некоторых на путь истинный, а некоторых доила, когда случай был безнадёжный.
Валентина не показалась ей дурой и Галина мягко намекала на то, что Иван, ее муж, говорил ей в лоб, но Валя с упертостью ослицы слышала только слова чужого человека.
Когда Ванины помощники выбили входную дверь, Галина уже не сомневалась, что перед ней жена серьезного человека. Она спокойно положила перед собой 500 долларов , которые Валя ей принесла, стёрла одну чёрную бровь, превратив их в две нормальных и начала разговор.
– Добрый вечер. А вы очевидно муж, с которым перестали делится секретами и предпочитают старую тетку в жопе мира, чем сильного и самодостаточного?
Поскольку слова были адресованы Ивану, его помощники, как собаки по команде повернули к нему головы.
Иван сбросил пелену и первую растерянность, тряхнул головой:
– Закрой рот, собака, я тебе не позволял его открывать, ты мою жену обманула, мозги засрала, заколдовала, я тебя сейчас в расход, тварь, пущу.
– Хорошо, Ваня, пускай. Так она найдёт другую, похуже, которая действительно заколдует.
Иван замёрз, озноб пробрал его до самых костей.
Галина была великолепна. Хорошо зная карточные игры, она блефовала и по ходу, очень успешно.
– Ты, мальчик, жену свою теряешь, а срываешь злость на пожилой женщине, которая тебе помочь хочет.
– И чем же ты мне поможешь? – процедил снисходительно Иван, но уже без гонора и презрения.
– Я – мальчик, знаю, что семья у вас будет большая и крепкая, но чтоб Валя твоя успокоилась ребёнка надо усыновить, нервы спадут, она расслабится и беременеть будет, пока бабушкой не станет.
– Чего?! – Цыган прогремел так, что сквозь выбитую дверь его голос слышно было на первом этаже и на детской площадке.
Валю давно увела охрана и она опять спала под действием успокоительного.
Девушка просто ненавидела за это мужа. Сколько она уже пробыла его вещью, собственностью дней, месяцев, лет? Сколько раз на серьезных встречах, на сделках, подписаниях и просто праздниках Цыган начал отправлять Валентину домой, не важно это был дом, отель или съемные апартаменты в чужой стране. Муж боялся потревожить нежные Валины нервы, а в итоге, с каждым разом будил ведьму, которая спала в Вале где-то очень глубоко.
Галина, как профессиональный психолог, увидела эту модель семьи и аккуратно, но бодро стала разговаривать с непосредственным виновником торжества и шума.
– Так что же, Иван Иванович, про Вас Валентина твердит без умолку, грешит, что разлюбил, бросил.
Иван опешил и даже присел.
Через секунду охрана чинила выбитую дверь, а Галина переместилась с пациентом на кухню.
– Ваня, я ж учитель простой, ты на меня зла не держи. Жизнь стала такая, что зарабатывать надо, хоть работай, хоть помирай. Вот подалась на старости лет в гадалки, хоть была бы моя воля и деньги, практику бы свою открыла, книги писала. А оно видишь как, аренда комнатушки страшная, налоги задавили, цены такие, что коммунальные не заплатишь, какой там. Вот подалась. Прости, миленький, самой стыдно.