— Нам нужно его найти, где он? — тихо спросил Ясин.
Она подняла на него глаза, полные слез, и пробормотала:
— Молодой человек… Васенька… Люся… Но… он уехал… он же… я же у вас сама чемодан…
— У-у-у, черрррт!!! — взвыла Василиса, подскочив на месте. — И как же мы не подумали!! Точно же!! Он же… он же нас вокруг пальца!..
— Эльвира!! Где та телеграмма?! — вспомнила Люся.
— У меня ее нет… она у вас оставалась, разве нет?
Теперь они толком не помнили, отдавали ли телеграмму в руки Ленечки или же нет.
— Люся, пойдем к нам… надо поискать, может, дома…
Телеграмму искали все вместе, но ничего найти так и не удалось.
— Ну и где его теперь искать? — всхлипнула Эльвира.
— Ничего… что-нибудь придумаем… — успокоил Ясин. — Аня, поедем домой, у нас там мальчишки не кормлены…
Вечером Люся сидела у телевизора и бездумно глядела на экран. Такого щелчка по носу им еще не приходилось получать. Вот он был тут, рядышком, перед самыми глазами, а потом так, не торопясь, сделал все дела и исчез! Виртуоз!
— Вася!! Василиса! Ты куда собралась? — крикнула Люся, заметив, как подруга напяливает нарядный халат и выходные тапки.
— Да так… не теряй меня, пойду пройдусь.
— Да ты с ума сошла! — кинулась к ней Люся. — Какое пройдусь? На улице тьма! Времени-то!
Она бы точно не дала Василисе выйти, но в это самое время на кнопку звонка кто-то нажал.
— Ну вот, к тебе гости, — усмехнулась Василиса. — Так что скучать не придется…
Пока Люся обливала непрошеного гостя ненавистным взглядом, Вася уже неслась вниз по лестнице.
— Ну? — сурово смотрела на мужчину своей юношеской мечты Люся. — И чего пришел?
— То есть… — оскорбился Таракашин и намылился протиснуться в дом. — Я вот тут после твоего ухода серьезно поразмыслил, а потом… потом понял, что у меня пропал паспорт!
Мужчина уже просочился в прихожую и теперь горделиво дергал головкой и поглядывал — нельзя ли продвинуться в глубь кухни.
— Что ты там обнаружил? — нахмурилась Люся. — Паспорт потерял? А я при чем?
— А кто? У меня, кроме тебя, никого не было, никто ко мне не ходит… правда… тут недавно Сенька был, так тому мой паспорт без надобности! Не за границу же ему ехать!
— А мне так прямо твой паспорт нужен до невозможности! — искренне возмущалась Люся. — Нету у меня ничего, топай давай отсюда!
— Нет! Топать мне некуда! — капризно протянул Таракашин. — И вообще! У меня с этим документом вся жизнь под откос! С тобой я расписаться не могу, да это бы черт с ним, но ж ведь и за границу выехать не могу!!
— А зачем тебе за границу? — ловко поддела его Люся. — Ты что же, в круиз собрался?
Таракашин зарделся.
— Н-у… вроде того…
— Отдыхать, стало быть! — скалилась бывшая возлюбленная.
Таракашин уже понимал, к чему клонит Люся, поэтому дальше решил про зарубеж не распространяться. Он уставился в трещинку на потолке и даже стал напевать веселенькую песенку:
— «Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно…»
— Нет, так ты чего ж примолк? — тихонько толкнула его в бок Люся. — Я говорю — отдыхать собрался?
— Ну и собрался, чего толкаться-то?
— А на какие денежки мы поехали отдыхать?
Таракашин уже обиженно качался с носка на пятку и вообще старался на бывшую пассию не смотреть. Но та не отставала:
— Так ты отвечай мне! Чего ж ты язык жуешь, сокровище мое!! Расскажи, где так можно — ни хрена не работать, зато разъезжать по заграницам, а?
— Мне папа да-а-ал! — взвыл несчастный Таракашин.
— Деньги? Тебе? Папа? Да он повесится скорее, чем тебе что-то даст! Он же умный мужик, твой папа, он же… Вот что, Таракашин! Ступай отсюда немедленно! А то я сейчас на весь подъезд заору, что ты у меня телевизор спер!
— Теле… да ты… Чокнулась, что ли?! Вон же твой телевизор!!
— А у меня был другой! С плазменным экраном, понятно? — козочкой скакала возле своего кавалера Люся.
Сегодня она была готова на все, Таракашин это нутром чувствовал, или чем там чувствуют в таких случаях. В общем, не стал он больше гусей дразнить и паспорт свой обратно не стал требовать, а побрел домой, продумывать — что бы такое придумать, чтобы Люся сама паспорт отдала, да еще и сильно обрадовалась, когда узнает, что он летит на деньги родной доченьки Оленьки…
Люся волновалась. Она и на Таракашине сорвалась оттого, что волновалась за Василису — ну куда это ее подруженька могла умотать в тапках и в нарядном халате? На улице, конечно, уже апрель, но у них в Сибири апрель — это еще запросто зимний месяц.
Люся даже высунулась в форточку и несколько раз добросовестно рявкнула:
— Вася!!! Васька!!! Иди домой, прямо сил нет!!! Вася!!!
— Да прибежит твой Васька!! — раздался откуда-то снизу незнакомый голос. — Вот нагуляется, со всеми кошками перезнакомится и прибежит! И чего орать, спрашивается…
Больше Люся звать подругу не отваживалась. Но та появилась сама, и очень скоро.
— Вот, — бросила она на стол маленький клочок бумаги. — Нашла.
— Что это? — не поняла Люся.
— Это телефон матери Ленечки. И ее адрес.
— Да ну… не может быть… Это тебе как удалось-то? — не могла поверить Люся. — Главное, странная такая… вышла куда-то чуть ли не босая, а потом… Василиса! Быстро отвечай! Я начинаю нервничать! Как и где ты добыла этот адрес! Я должна знать!
Василиса ненадолго замерла возле зеркала, а потом вдруг припомнила, что она в комнате не одна, и с глубоким вздохом пояснила:
— Люся! А я тебе давно говорила — нам нужен компьютер! Ну сколько же мы можем по старинке работать! Прямо как пещерные люди, честное слово! А вот я, например, пошла к Юльке… но ее дома не было, мы с ее отцом так посидели хорошо… а потом пришла Тамара, ну это Юлькина мать, и…
— Могу себе представить! — качнула головой Люся. — Завтра опять на весь двор Тамарка будет орать, что тебя надо на цепь дома сажать.
— Да? А что — она уже такое говорила?
— Ну ты будешь рассказывать или нет?! — окончательно потеряла терпение Люся.
Василиса пошла на кухню ставить чайник и нехотя отвечала:
— Ну что тебе рассказывать? Ну пошла к Юльке, ее нет дома, потом пошла к Ане, она уже проводила своего мачо, ну и… у нее нашлась минутка для меня. Я тогда залезла в Интернет… там есть такой сайт, «Школьник» называется… Люся, ну тебе интересно?
— Рассказывай, — настаивала Люся.
Она в компьютере соображала куда хуже, чем подруга, но просто так себя списывать со счетов не давала.
— Ну и вот… а в этом «Школьнике», там любого человека найти можно. Ну я и… залезла к Ленечке, а там у него одноклассников! Несколько страниц! Вот я с ними списалась, порасспрашивала…
— Опять Коварной Пусечкой представлялась? — фыркнула Люся.
— Ну знаешь! Это вовсе не важно! — вскинулась Василиса. — А зато вот он у тебя, листочек. Тут тебе и адрес, и телефон, и имя-фамилия!
Люся взяла листок — там и в самом деле аккуратным почерком было выведено: Камушкина Любовь Степановна.
— И что? Завтра поедем, да?
— Ну а как же! Надо навестить старушку… Ой, прямо и не знаю… представляешь, как у нее спрашивать-то? Приезжал ваш сын? А обещал? А почему не приехал? — Василиса ухватилась за виски. — А если с бабушкой еще инсульт приключится? Нет, все же тяжела наша работа, а никто не ценит… Ну чего ты молчишь-то?
— А я думаю… как же здорово, что матушка этого Ленечки живет в нашем городе, а не в каком-нибудь — Санкт-Скипидарске… и еще, думаю я… как бы нам было здорово машину найти… кто б свозил…
Повез, конечно же, Ясин. Причем стоило Ане только заикнуться, что во имя дела правого надо бы на машине съездить за беглым Ленечкой, как Филипп Карлович тут же отозвался.
— Да не проблема, — качнул головой он. — Только я смогу в час, удобно?
Еще бы им было не удобно! Ровно в час возле подъезда топталась уже Василиса в нарядном желтом платочке и Люся в вязаной шапочке с помпоном. Машины пока не было, но и Аня еще не собралась.
— Люся, вот когда ты эту шапочку надеваешь… ой, ну так некрасиво! Будто бы ты маляром подрядилась! — кривилась Василиса, поглядывая на подругу.
— А ты мне в этом платке тоже не слишком нравишься, — спокойно парировала Люся. — Похоже, ты плакальщицей подрядилась, а тебе вместо черного платка скатерть сунули.
Василиса хотела было что-то сказать эдакое едкое и колкое, но вдруг задумалась.
— Люсь, я вот знаешь, чего вспомнила… а чего это Ясин тогда черный платок Ане подарил? Он чего сказать ей хотел? Или, может, у него обычай какой, а?
— Точно, я тоже столько времени спросить хочу, а все стеснялась…
— Ничего, сейчас приедет, и я спрошу.
Сначала из подъезда вышла Аня. Сегодня она была хороша, как никогда. Вообще-то она уже давненько выглядела чудесно, это ее весна в этом году так преобразила, а может, и еще кто… А через минут пять подъехал и Ясин на своем джипе.
— Садитесь, — гостеприимно распахивала перед подругами двери Василиса. — Садись, Аня… вперед, а ты куда?
— Вася!! Ну имей же ты совесть! — дернула подругу за рукав Люся. — Куда ты на переднее место кожелишься? Там только те, кому за тридцать.
— Вот-вот, самое мое место.
— Да полно! Ты уже та, которым за пятьдесят!
— Люся!
— Не балуйся, а то скажу с точностью до месяца!
После такого нагоняя, конечно же, у Василисы пропало всякое желание ехать впереди, она усадила себя рядом с Люсей.
— Ну поедем, чего уж теперь… гражданин водитель! А вот адресочек! Возьмите, пожалуйста, — пыталась она и с заднего сиденья доставать водителя.
Но тот вроде как будто ничего и не замечал, только изредка бросал мимолетные взгляды на похорошевшую Аню.
— Господин шофер, а нам не пора поворачивать? — нет-нет да и контролировала дорогу Вася.
Тогда Люся с силой толкала ее в бок, и поездка опять некоторое время ничем не омрачалась.
Когда машина остановилась возле светлой девятиэтажки, в салоне произошло некоторое движение.
— Пойдем мы с Люсей, — заявила Василиса.