А потом ему опять повезло. На корпоративе по случаю Восьмого марта он случайно услышал, что в понедельник, десятого, Ангелина записана на операцию по удалению варикозных вен к какому-то крутому московскому флебологу, и дня два её в доме не будет. К тому времени Дмитрий Сергеевич уже списался с Храмовым по электронке и тот даже выслал ему реквизиты для оплаты. А сам Самойлов перестал себя обманывать — он просто выжидал подходящий момент.
Вечером десятого марта Дмитрий Сергеевич открыл бутылку сухого красного вина, Шато Марго, Кристинино любимое и, предварительно растворив в небольшом количестве три таблетки снотворного, вытащенные из упаковки в комнате Ангелины, дождался жену. Предложил обсудить, как они будут жить дальше, как лучше сообщить об их разводе Лере, спросил, не будет ли Кристина возражать против его избрания на новый срок исполнительным директором «ФинКапиталГруп».
Когда заметил остекленевший взгляд Кристины и понял, что она практически уже спит, а тело её совершенно не слушается, взял смартфон, вошёл в приложение и отключил камеру в гараже. На руках отнёс Кристину в машину, предупредил охрану, что едет в аэропорт провожать жену, будет часа через три.
Немного не доезжая до Шереметьево, остановился. Уняв дрожь в руках, обернулся назад и посмотрел на спящую Кристину. Показалось или нет, что её губы шевельнулись? Но включать в салоне свет не стал. Даже если она не спит и всё понимает, это уже неважно.
Минут через пять впереди него остановился тёмный микроавтобус.
Домой Дмитрий Сергеевич вернулся ближе к утру. На всякий случай собрал в чемодан кое-какие вещи Кристины и запер его в шкафу, в гардеробной. Открыл бутылку водки, выпил, не закусывая, несколько рюмок, и отрубился, чтобы ни о чём не думать. Сама виновата.
Глава 8
В пятницу сразу после девяти утра Максим постучал в номер Леры. Сам он не спал часов с шести, но будить Леру раньше не хотел, она и в девять-то не сразу открыла, и по заспанной мордашке Максим понял — только что проснулась:
— Так, Лера, полчаса на сборы, и выезжаем. Ещё позавтракать надо.
Кивнула и тут же скрылась обратно. Максим усмехнулся: похоже, спросонок она была не такая несговорчивая.
Остановиться перекусить он предложил на выезде из Торжка, в ресторане при гостинице уже собирались просыпающиеся туристы, не хотелось с утра окунаться в суетливый гомон.
Сама же Лера начала просыпаться только тогда, когда в небольшом уютном кафе на окраине города им принесли кофе.
— И куда мы едем?
Максим внимательно посмотрел на неё и улыбнулся: точно, проснулась. Отхлебнув из чашки, коротко ответил:
— В клинику.
Понимал, конечно, что эти слова произведут на неё впечатление. Лера замерла. Распахнула глазищи, снова накрашенные, будто на хоррор-вечеринку, и молча уставилась на него. Максим задумался — вот не обратил внимание, когда утром будил её, она была умытая или просто подправила вчерашнее? Если умытая, то респект, много за полчаса успела. Максиму понравилось, что она спустилась из номера в холл без опозданий. Редкое качество.
Сжалился над ней:
— У меня есть план, вы же с Костиком мне такой аванс выдали, что я не могу вас подвести.
Всё-таки надо было поменьше иронии, в глазах Леры появилось не очень понравившееся ему недоверие.
— Ты меня разыгрываешь, что ли? И что ты придумал за ночь?
Допив кофе, Максим поставил чашку и уже спокойно, безо всякого ёрничанья, сказал:
— Лер, извини, я пока не скажу тебе, потому что мне ещё надо обдумать кое-какие детали, а меня это может сбить с мысли, ведь ты же захочешь узнать сразу всё.
Приподняв брови, он утвердительно-вопросительно кивнул, мол, хорошо, подождёшь? Хмыкнув, Лера посмотрела в сторону и снова на него. И уже открыла было рот, но Максим не дал ей сказать какую-нибудь дерзость.
— Кстати, вы Ангелине сообщили, что знаете, где мама?
Она заморгала, осмысливая вопрос, и помолчав, ответила:
— Нее, не стали…
Уловив в ответе какую-то растерянность, Максим стал серьёзен:
— Лера, не надо ничего от меня скрывать, чем больше я буду знать, тем более правильные решения смогу принять, согласна?
Она кивнула. Максим ждал.
— Понимаешь…, — Лера взглянула на него, помолчала и продолжила, — а ты уверен, что там именно мама?
Молодцы! Просматривая до часу ночи то, что было на флешке, Максим не стал особо вчитываться в документы по поставкам медоборудования. Потом. И так понятно, не отвертятся, если что. Да и не это сейчас главное. А вот папку «Переписка с клиникой» просмотрел тщательно, стараясь ничего не упустить. Хотя там было-то всего шесть документов, два с реквизитами, три счёта, и одно благодарственное письмо.
Собрав по своим источникам информацию об этой клинике, Максим убедился — директор действующий, клиника работает. Да, Лера права, никаких фамилий, ничего, кроме подписи директора. Даже в счёте оплата была выставлена всего лишь за одноместную ВИП-палату, без упоминания данных о пациенте. Но Максим всегда работал с информацией комплексно.
— Я практически уверен, что в этой клинике именно твоя мама, — он постарался произнести это как можно мягче, — вот смотри, во-первых, оба письма с реквизитами написаны незадолго до того, как она пропала, во-вторых, три счёта на оплату за нахождение в клинике.
Максим сделал паузу.
— С десятого марта как раз три месяца прошло, четвёртый идёт.
Лера смотрела на него так напряжённо, что сжатые губы опять побелели.
— Ну и самый важный момент, — Максим выпрямился, отодвинул от себя пустую посуду и продолжил, — с того времени, как мы с тобой встретились, и до того, как остановились в Твери на заправке, прошло максимум часа три, понимаешь?
Лера нахмурилась и покачала головой:
— Нет, не понимаю.
Да, наверное, не понимает, откуда ей могут быть известны такие подробности. Максим вздохнул:
— Для того, чтобы организовать полицию на захват нужно хотя бы часа два, даже если ты там можешь на что-то влиять, ОМОН по щелчку пальцев исполнительных директоров финансовых групп не выезжает. А чтобы за оставшийся час так быстро отследить человека, просто человека, не на автомобиле с регистрационными номерами, нужно хотя бы ориентировочно знать, откуда начинать. Москва большая. И вообще, мы с тобой уже не в Москве встретились. Тем более, я уверен, что отследили тебя ещё до того, как твой отец официально подал заявление о похищении. Лера, он знал, на каком направлении тебя нужно искать. А с чего бы ему сопоставлять тебя и кого-то, кто не имеет к тебе никакого отношения?
У Леры опять заблестели глаза. Она кивнула:
— Поняла.
Они помолчали. Потом Максим опёрся руками о стол и начал вставать.
— Ну что, поехали?
Было ещё кое-что, почему Максим не сомневался — в клинике находилась именно Самойлова Кристина Михайловна, мать Леры. Но говорить об этом Лере он пока не стал. Сама скоро узнает.
Обед с Широковым экстренно пришлось перенести на завтрак.
— Во сколько он тебе позвонил? — Геннадий Борисович выглядел каким-то помятым, наверняка с похмелья. Делая заказ официанту, попросил того первым делом принести холодного пива.
Дмитрий Сергеевич укоризненно поморщился — тут такие дела, а он квасит!
— В восемь, — хотел было добавить, что Корнеев совсем обнаглел, в такую рань ему даже секретарь не звонила ни по каким вопросам, но передумал.
Нетерпеливо схватив поставленный официантом на стол высокий запотевший бокал с пивом, Геннадий Борисович с вожделением сделал несколько больших глотков.
— И что сказал? Только давай поподробнее, а не как по телефону.
Тыльной стороной ладони обтерев пену с губ, ожившим взглядом посмотрел на Самойлова. Тот пожал плечами:
— А чего поподробнее? Сказал, что после четырёх будет ждать меня на выезде из Старой Руссы, там ресторанчик небольшой. Хочет сделать мне деловое предложение.
— А Лера-то с ним? И что это за деловое предложение, как думаешь?
Дмитрий Сергеевич кивнул:
— Лера с ним, но я с ней не разговаривал. А что он может предложить? — Самойлов, снова пожав плечами, нерешительно закончил, — может, денег хочет?
И замолчал, вопросительно глядя на Широкова.
Геннадий Борисович, прищурившись, посмотрел по сторонам и негромко произнёс:
— Сергеич, а ты не перемудрил с Кристиной? Вот на кой тебе сейчас это надо было затевать? Ну, подала бы она на развод, и что? В конце концов…
Но Дмитрий Сергеевич его перебил:
— У нас в учредительных документах чётко указано, при смене статуса любого из топов проводится аудиторская проверка! Ты знаешь, сколько на разводах бизнесов сгорело?!
— Тогда ты точно лох, Сергеич! — Широков приблизился к нему и зашипел практически в лицо, — неужели не мог подождать со своими бабами, пока мы дело не закончим!
Дмитрий Сергеевич возмущённо посмотрел на него и, тоже понизив голос, ответил:
— Бабы тут ни при чём. Борисыч, всё, что мог, я рассказал, в мои отношения с Кристиной, я ж говорил, посвящать тебя не собираюсь, так что поверь на слово!
Они оба замолчали — официант принёс завтрак. Подождали. Когда, пожелав им приятного аппетита, официант удалился, Широков продолжил уже спокойнее:
— Ладно, сейчас это всё уже не имеет значения.
Взяв вилку, он принялся за еду. Взглянув на задумавшегося Самойлова, усмехнулся:
— Чего застыл? Давай, ешь быстрее, я так понимаю, выехать тебе надо не позже одиннадцати. Позвони мне, не соглашайся ни на какие условия, пока не поговорим.
Максим ехал спокойно, не торопился. До четырёх часов в Старую Руссу они доберутся наверняка. Всё равно придётся ждать, вряд ли Самойлов поедет на встречу с ним, не проконсультировавшись с подельниками. Хотя кто их знает, по большому счёту это его личная жизнь, может, он ни с кем ничем не делится. По собранной Максимом информации в этой афере был замешан кто-то из правительства Москвы, из Минздрава, куда ж без этого, но вот по возможным кандидатам на эту почётную, в кавычках, роль Максим ещё окончательно не определился. Была парочка вариантов.