— Точно-точно! Говорят, они очень легко готовятся, и такие вкусные, что даже самые непослушные маленькие дети их уплетают.
При упоминании непослушных маленьких детей Лера снова подозрительно нахмурилась, как тогда, в кафе. Но Максим сделал непроницаемое лицо и продолжил:
— Эти котлеты придумала Дарья Пожарская, у неё здесь когда-то свой постоялый двор был. И вот однажды сюда заехал император Николай Первый, заказал телячьи котлеты, а их не было. Ну и, Дарья приготовила простые котлеты из курятины, да так вкусно, что царь был в восторге.
Недоверчиво покосившись на него, Лера осторожно откусила кусочек.
Через некоторое время Максим, сыто прислонившись к спинке стула, с невероятным чувством победы над несговорчивым дитём наблюдал, как Лера доедает последние кусочки котлеты. Гарнир она всё-таки не стала. Управившись, вытерла руки салфеткой, промокнула губы и тоже посмотрела на него:
— Зря ты меня так накормил, я же сейчас усну. А нам ведь надо поговорить? Ты будешь задавать вопросы или мне самой рассказывать?
Глава 6
За все свои недолгие пятнадцать лет жизни Лера не помнила такого случая, когда то, что происходило в их семье, вызывало бы у неё какую-то тревогу. С тех пор, конечно, как Лера вообще себя помнила. По большому счёту, впервые с тем, что что-то идёт не так, как она привыкла, Лера столкнулась в одиннадцать лет, когда родители вдруг сообщили ей — следующий учебный год она начнёт в другой стране. Вернее, это сообщил отец, мама при этом выглядела немного отстранённой, но когда Лера перевела на неё удивлённый взгляд, мягко подтвердила:
— Лерочка, так будет лучше, языки выучишь, не напрягаясь, в конце концов, Швейцария, это почти рядом, я буду часто к тебе прилетать.
Мама подошла к ней и обняла. Это был первый раз, когда Лера обратила внимание, что прилетать к ней будет только мама. Папа промолчал.
Разумеется, тем летом мама полетела с ней и оставалась рядом до тех пор, пока Лера не обустроилась на новом месте и не перезнакомилась почти со всеми своими новыми школьными друзьями.
Пока училась в швейцарской школе, домой Лера возвращалась раза два, в основном к ней прилетала мама на каникулы, и они путешествовали по соседним странам. Иногда вместе с Ангелиной. За всё это время папу Лера видела нечасто, мама всегда говорила, что он работает. Сильно по этому поводу Лера не переживала, отец никогда не занимал в её жизни много места.
А вот с мамой они действительно дружили. Внешне очень сильно похожая на маму, с детства такая же белокурая и миниатюрная, Лера с интересом смотрела на мир такими же, как у мамы сосредоточенными карими глазами, и даже характер с годами становился маминым — спокойным и выдержанным. То ли оттого, что они много времени проводили вместе, то ли гены срабатывали так. Хотя, становясь взрослее, в одном Лера всё больше и больше отличалась от мамы — если мама чего-то не хотела, а папа хотел, через некоторое время мама соглашалась с ним. С Лерой такое провернуть было сложнее, а со временем и вовсе стало невозможным — она обо всём имела собственное мнение, и уговорить её на что-то другое можно было, только предложив равноценную замену.
Во время последних зимних каникул они с мамой остались в Швейцарии, поехали на местный горнолыжный курорт. Первую неделю наслаждались катанием на лыжах и беззаботным новогодним шопингом. А потом прилетел папа. И Лера заметила, что между родителями что-то произошло. Под предлогом того, что сейчас, в наплыв туристов, будет сложно найти семейный номер на троих, папа поселился отдельно, а Лера с мамой остались в своём номере. Потом Лера заметила, что родители почти не общаются между собой, только вместе с ней.
Но она не стала ни о чём спрашивать маму, та была такая весёлая и непринуждённая, что Лера не захотела портить ей праздники.
И очень об этом пожалела — через два месяца после их отдыха в Альпах мама пропала.
Они не созванивались с мамой каждый день, но раза три-четыре в неделю обязательно. Когда несколько её звонков остались без ответа, Лера позвонила папе.
— А разве мама не сказала тебе? — голос папы звучал холодно и даже как-то зло. — Она уехала в Италию, решила отдохнуть, у неё последнее время было плохое настроение… Лера, у меня сейчас совещание, перезвоню тебе вечером.
Вечером он разговаривал с ней совсем по-другому, тепло, даже нежно, говорил что-то о том, что она уже тоже почти взрослая, и должна понимать, у взрослых людей иногда появляется желание побыть в полном одиночестве, и надо давать им возможность отдохнуть, если они сами того хотят. Папин голос звучал убедительно. Но слушая отца, Лера почувствовала, как какое-то незнакомое страшное ощущение захватывает её: впервые за всю жизнь она ему не верила.
Несколько раз Лера пыталась набирать Ангелину, но там было глухо — механический голос утверждал, что такого номера не существует. Когда спросила отца про неё, он ответил, что та уволилась, ведь она была помощницей Кристины, не его, а он в её услугах не нуждался.
В мае мама не поздравила Леру с именинами, которые, пока Лера была дома, они отмечали, как отдельный праздник. Это была дань памяти деду, потому что Валерией её назвали по его желанию. Но к маю Лера уже приняла решение.
Девятого мая она подготовила доклад на тему «Главный день в истории твоей страны» и, рассказав на одном из уроков о том, какое значение для России имеет День Победы в Великой Отечественной войне, в заключительной части заверила всех своих внимательных слушателей, что и в нынешней войне российская армия обязательно одержит победу, ведь российский Президент как главнокомандующий лучший в мире.
Следующим утром Дмитрию Сергеевичу пришло на почту официальное письмо с просьбой забрать дочь из школы в связи с тем, что её поведение не соответствует Уставу учебного заведения, придерживающегося нейтральной позиции в вопросах современной политики.
Дмитрий Сергеевич тут же созвонился с администрацией, и после долгих переговоров ему удалось договориться, что Лере хотя бы дадут возможность сдать досрочно выпускные экзамены, а он пока подыщет дочери другую школу.
Но на двадцатое мая у него уже было запланировано участие во втором ежегодном Банковском форуме, подготовка шла полным ходом, и улететь сейчас в Швейцарию как минимум на неделю не было никакой возможности. Лера по телефону грустно рассказывала, как она соскучилась по дому, по друзьям, и Дмитрий Сергеевич сдался — на следующий день после окончания форума он встречал дочь в аэропорту.
Дмитрий Сергеевич немного опасался, что первым делом Лера опять начнёт спрашивать про мать, но услышав радостное:
— Пап, привет! — немного расслабился. В конце концов, дочь свою он любил, в отличие от её матери, и давно не видел. Совсем взрослая! И так похожа на Кристину…
Конечно, они поговорили, дома, за ужином, но к тому времени он уже успел определить для себя, как ему общаться с дочерью — по-деловому, без сюсюканий. Да, у них с мамой трудный период, да, у него случился роман на стороне, и мама пока не может это простить. Соврал, что разговаривал с ней в начале прошлой недели, рассказал, что дочь возвращается и попросил тоже вернуться домой. Мама обещала подумать и перезвонить.
Ему показалось, Лера во всё поверила. По крайней мере, дел после возвращения у неё было много: надо было познакомиться с Зоей Петровной, привыкать к новому дому, в котором Лера была-то всего два раза, встретиться с друзьями. Потом надо было что-то решать со школой, пусть не сразу, но лучше не затягивать. Так что, про Кристину они больше не разговаривали.
На следующий день после возвращения Лера позвонила Костику. Он тут же примчался на стоянку к торговому центру недалеко от их посёлка, от радости подхватил Леру на руки и закружил:
— Лека!
Только он её так всегда называл, ещё маленькую. Маме больше нравится полное имя — Валерия, из-за деда, хотя дома она обычно зовёт дочь Лерочка. Папе хватает Леры. Лекой никто, кроме Костика, Леру не называет. Она сразу вспомнила, как ей это всегда нравилось, было в этом сокращении что-то ласковое, не совсем обычное и такое, про что знали только они с Костиком. В детстве. А сейчас вспомнили. Хотя Костик чуть погодя признался ей, что никогда ничего не забывал.
По всем предметам, которые Костику нужны были для поступления, ЕГЭ проводился досрочно, ещё в апреле, и все следующие дни они с Лерой не расставались. Как-то остановились в парке у летнего павильона, и Лера неожиданно всё рассказала Костику про маму:
— Как думаешь, так бывает? Ну, чтобы она даже с именинами меня не поздравила?
Костик помолчал. Потом посмотрел на неё:
— Я бы не смог, даже если бы сильно на что-то обижался, ну, в смысле, на кого-то, я про отца твоего. При чём тут ты?
Он допил кофе и выбросил стаканчик в урну:
— Мои родители тоже ругались, даже разводиться собирались, но у меня мама не такая, как Кристина Михайловна, она всегда всем всё рассказывает, даже если её никто не слушает.
Они рассмеялись. Костик, увидев, что Лера тоже допила кофе, бросил в урну и её стаканчик:
— А ты не знаешь, где Ангелина живёт? Можем к ней съездить, раз уж там что-то с телефоном. Может, твоя мама с ней созванивается?
Лера задумчиво покачала головой.
В этот же день вечером Лера устроилась на кухне с чашкой чая и спросила Зою Петровну, колдующую над очередным блюдом:
— Зоя Петровна, а вы ведь видели Ангелину? Не знаете, почему папа её уволил?
Бросив в кастрюлю лавровый листочек, Зоя Петровна на секунду задумалась и бросила ещё один. Повернулась к Лере:
— Что? А, нет, Ангелину не видела, когда я к вам переехала, здесь только Витя с Семёном были.
Она поставила баночку с лаврушкой обратно на полку и с улыбкой взглянула на Леру:
— Скучаешь по ней? Я знаю, что она тебя с детства нянчила.
— Ну-у, не то чтобы нянчила, — протянула Лера, — она всё-таки больше времени мамиными делами занималась…
— Ой, Лера, она же приезжала! — Зоя Петровна всплеснула пухлыми руками, — вот я балда старая! Правда, мы с ней не разговаривали, я из окошка видела, она, похоже, что-то забыла у себя в комнате, её Витя проводил.