Слова императора ее уязвили. Хотя, онам прекрасно понимала, что заслужила подобное. Зажиматься в коридоре, как пара подростков! И это она, которую прозвали "Госпожа Нет"! Что вообще с ней происходит?
- Ты не ходила в старшую школу?
Вопрос застал врасплох. Какое ему в сущности дело?
- Я не целовалась в коридорах.
Если Эмбер и хотела поставить его не место, то ей это не удалось.
- Ты была одной из тех пай-девочек,кто всегда делает уроки и не ходит к парням в гости с ночевкой? - поинтересовался Эдвард, пропуская ее вперед.
- Какая разница? - Эмбер пожала плечами. Мысли все еще разбегались, и она не могла придумать достойный ответ.
Улыбка сбежала с лица императора, он нахмурился, словно услышал что-то неприятное.
- Вы правы, никакой. И поскольку моя сестра любезно напомнила, что нас ждут…
Он направился в ту сторону, куда ушла Фелиция, совершенно не заботясь, последует ли за ним Эмбер. Вернее, он был уверен, что обязательно последует. В любой другой ситуации, она развернулась бы и направилась прочь, но сейчас это бы накалило обстановку до предела. Эмбер понимала, что только что вызвала неудовольствие монарха, но не понимала, чем именно. Решив подумать об этом позже, она направилась за своим работодателем.
Они зашли в малую гостиную, которую принято было использовать, если прием готовился только для своих. Алый шелк на стенах и обилие позолоты сейчас вызывали у Эдварда только раздражение. К чему обладать всем этим, если не можешь получить женщину, которую хочешь? В том, что он хотел Эмбер Дарру, император не сомневался. Вопрос только: хотела ли она его? А если да, то почему так упорно воздвигала между ними стену?
Покашливание Фелиции заставило его опомниться. Эдвард сухо улыбнулся собравшимся и сделал знак лакею, стоящему у дверей, чтобы тот поставил на стол поднос с бокалами и ведерком, в котором охлаждалась бутылка.
- Дамы и господа, - торжественно объявил император. - Полагаю, у нас есть повод для праздника!
- Шампанское? - Фелиция изогнула бровь.
- Ты что-то имеешь против?
- Мне кажется, у нас кризис в правительстве.
- Мне кажется, кризис миновал, и у нас смена кабинета министров, - Эдвард пристально посмотрел на сестру. - Но если у тебя есть возражения…
Принцесса повела плечом, давая понять, что возражений у нее достаточно, но она не собирается высказывать их.
Император подхватил запотевший бокал, дождался, пока слуги выйдут и продолжил:
- Итак, я бы хотел поднять этот бокал за начало успешного сотрудничество двух миров: Альвиона и Межгалактического Альянса!
- За наши договоренности! - откликнулся Эшли Говард, салютуя императору бокалом. Эдвард кивнул и сделал несколько глотков, чувствуя, как напряжение уходит. От него не укрылось, что Фелиция едва пригубила напиток. Вообще сестра выглядела какой-то… потерянной? Да, пожалуй, это самое правильное слово. Она то и дело поглядывала на двери, явно ожидая мужа. И император вдруг почувствовал угрызения совести за то, что почти разрушил устоявшуюся жизнь сестры.
Привыкнув, что Джаспер всегда рядом, она явно страшилась перемен. Праздничное настроение мгновенно испарилось, Эдвард одним глотком осушил бокал и хотел подойти к сестре, но в эту минуту двери распахнулись, и в комнату вошел герцог Йоркский.
На один миг, прежде чем поклониться императору он задержал взгляд на жене и еле заметно ей улыбнулся. Только на миг их взгляды встретились. Фелиция улыбнулась в ответ и сразу же опустила ресницы, прерывая безмолвный разговор.
- Ваше величество, - Джаспер сразу же поклонился. Это все произошло настолько быстро, что не наблюдай Эдвард за сестрой, он бы ничего и не заметил.
Что было совершенно удивительно и так же недопустимо - император почувствовал зависть. В его жизни никогда не было отношений, чтобы так понимать: с полувздоха, с полувзгляда. Хотя… Он бросил взгляд на Эмбер…
Она стояла с бокалом в руке и смотрела… нет, не на него, а на Эшли Говарда! А тот что-то вполголоса говорил ей. Эдвард скрипнул зубами. В эту минуту он готов был порвать все подписанные соглашения и вызвать министра юстиции на дуэль, тем самым лишая Межгалактический Альянс получить умного президента. Император даже шагнул вперед. Это привлекло внимание. Эмбер отвернулась от Говарда и посмотрела на него. В ее взгляде была безумная усталость. Злость прошла. Схлынула, оставляя вкус горечи на губах. Эдвард подхватил со стола бутылку и сам наполнил свой бокал. не рассчитал, и шампанское перелилось, белой пеной хлынув на полированную поверхность.
- Нед! - Джон поспешил выхватить бутылку. Дождался, пока пена осядет и наполнил бокал до краев. - Это же не бренди!
- А жаль, - тихо заметил тот. Он хотел поинтересоваться у Джаспера, как все прошло, но вдруг услышал тихое шуршание за дверью. Их подслушивали!
В первый момент он пожелал вызвать охрану, чтобы те приволокли нарушителей. А в следующую секунду он понял, кто стоит за дверью.
Неугомонные дети, проникшие во дворец за справедливостью и оставленные им. Он поднося бокал к губам, покосился на Джаспера. Может, выдать ему и Фелиции на неделю-другую эту парочку юных нарушителей всего? Чтобы неповадно было шантажировать собственного императора? А то вздумали ставить ему условия, когда жениться и размножаться…
Хотя нет. Еще Фелиция вообще раздумает детей иметь в принципе. Тогда все конфликты с бывшим премьер-министром покажутся детским лепетом…
Пока он делал глоток шампанского и думал, как ему поступить с Мэтом и Алекс - не отдавать же приказ о порке в самом деле! - в дверь вежливо постучали.
- Можно войти? - раздался тонкий девичий голос.
У Фелиции от подобного нарушения протокола брови взметнулись вверх, что сделало ее лицо неожиданно забавным и неожиданно… живым.
- Войдите, - милостиво разрешил Эдвард, решив для себя, что будет наслаждаться спектаклем. И дети не обманули его ожиданий. По крайней мере, Мэтт. Он вошел в гостиную, печатая шаг, как на параде.
Джон чуть не подавился шампанским, Эмбер не удержала лица, в ее глазах мгновенно заплескалась тревога. Алекс тоже не выглядела довольной.
- Ваше величество! Я… я виноват перед вами, я позволил себе… и - Мэтт судорожно выдохнул и опустился на колено. - Примите мою клятву верности.
Со вздохом сожаления Эдвард отставил бокал. Клятва верности - традиционная присяга вассала своему сюзерену была еще одной традицией, тянувшейся сквозь тысячелетия. Как правило, ее приносили во время коронации высшие лорды королевства. Лорд Боллинброк в их числе, и это не помешало ему пытаться сместить Эдварда с престола, чтобы передать власть его сестре. Так что в святость клятвы император не верил, но глядя на этого мальчишку, он понял, это - не каприз. Произнеся клятву, Мэтт будет верен своим словам, и если ему скажут умереть за императора, примет смерть с радостью. Этого Эдварду не хотелось, но обидеть мальчишку отказом он тоже не мог.
Все еще колеблясь, он перевел взгляд на Джона. Друг кивнул, и император тяжело вздохнул.
- Встань!
- Но, - Мэтт упрямо вздернул голову, с вызовом смотря на монарха.
Эдвард криво усмехнулся:
- Мэтт, я понимаю, что ты еще не поклялся беспрекословно исполнять мои приказы, но если ты хочешь это сделать, то начни учиться исполнять их прямо сейчас.
Мальчишка покраснел и поднялся.
- Пойдем, - император устало вздохнул и подошел к ближайшему креслу. Расположился в нем, принимая заученную годами позу: прямая спина, руки лежат на подлокотниках.
- Мэтью Уайт! Желаешь ли ты присягнуть своему сюзерену? - повинуясь едва заметному кивку монарха спросил Джон.
- Да! - парень шагнул вперед и снова опустился на одно колено и протянул сложенные вместе ладони,которые император накрыл своими. От важности момента голос мальчишки дрожал.
- Я, Мэтью Джейкоб Уайт клянусь вам в своей верности, и я буду служить вам и вашим детям верой и правдой, как ваш пожизненный вассал. Да поможет мне Бог!
При слове “дети” Эдвард едва не закатил глаза: и этот туда же! Он недовольно покосился на Джаспера, гадая, не является ли клятва происками родственника, но герцог Йоркский выглядел озадаченным, как и все в комнате. Почти все, не считая розоволосую девчонку, на всякий случай державшуюся ближе к матери.
- Мэтью Джекоб Уайт, я принимаю твою клятву, - император встал, вынуждая мальчишку поднятся. - Я буду защищать тебя и твой род. Да поможет мне Бог!
По традиции вассал целовал сеньора, но вместо этого Эдвард похлопал по мальчишку по плечу и подтолкнул к дяде.
Глава 17.
Эмбер почти не обращала внимания на то, что происходило в комнате. Потягивая шампанское, она судорожно пыталась разобраться прежде всего в себе и почти не ощущала ни вкуса, ни опьяняющего действия напитка.
Когда-то она поклялась самой себе, что она и только она будет контролировать течение своей жизни. Потому что ни одна любовь, никакие отношения, никакой мужчина рядом не стоят унизительного чувства беспомощности, когда тебя предает тот, кого ты подпустила слишком близко к себе. И она не подпускала. Никогда и никого, но сейчас…
Она снова бросила задумчивый взгляд на мужчину, который последние дни занимал ее мысли. Высокий, красивый, властный. Он не привык слышать “нет”, но даже не допускающий, что такое слово в принципе существует. За столько лет работы Эмбер привыкла иметь дела именно с такими. И легко говорить им: “Нет”. Всем, кроме императора.
И дело было отнюдь не в Эдварде, а в ней самой, готовой вот-вот снова угодить все в ту же ловушку, что и пятнадцать лет тому назад.
Дойдя до этого пункта рассуждений, Эмбер скрипнула зубами. Злясь не на Эдварда, нет. Ну, в самом деле, не доверять же столь ответственное и важное кому-то постороннему, пускай даже и мужчине, который тебе нравился. Безумно. Раздражала и бесила себя она сама.
- Тебе нужна помощь, - не вопросительно, а утвердительно проговорил Эшли, подойдя к ней с бокалом шампанского.