– Ну что ты! Почти все места расписаны! – уверил меня эльф. – Чем будешь заниматься?
– Ждать оплаты. – Я закрыла сумку. – И да, Мэл, это было первый и последний раз!
– Разумеется! – Судя по улыбке, эльф мне не поверил. Я, кивнув на прощанье направилась к выходу.
Глава 4
Эльф появился у меня сразу после оглашения результатов. Он так стучал в дверь кулаком, словно убегал от стаи разъяренных горгулий.
Я как раз занималась зельем рудокопов. Из-за шума, поднятого эльфом, пришлось прервать очередной эксперимент, погасить спиртовку и идти открывать, даже не сняв заговоренного магией халата для лабораторных магических исследований. Пабло, узнав незваного гостя по запаху, стоял у дверей. Видя, что я собираюсь открыть, фамильяр злобно зарычал. Огненная шерсть вздыбилась. Я погладила своего защитника, успокаивая.
– Мне тоже не нравится его поведение, но ты же понимаешь, что лучше открыть, иначе он поднимет еще больший шум, и нас с тобой попросят съехать отсюда.
Лис в надежде вильнул хвостом, а я покачала головой и отодвинула засов.
– Что случилось? – поинтересовалась я у Мэла.
Он хмуро взглянул на меня и прошел на кухню.
– Вот! – Небольшой кошелек шмякнулся на стол. Монеты в нем жалобно зазвенели.
– Это что?
– Это? Это то, что заплатил лорд-канцлер! – Голос эльфа сорвался на визг. – Понимаешь?
– Нет. Ты называл другую сумму.
– Разумеется! Но до стипендии мальчишке не хватило двух баллов, и лорд-канцлер вычел из вознаграждения стоимость учебы за все годы! – Мэл полыхал злобой.
– И ты, разумеется, не стал возражать? – холодно поинтересовалась я.
– Кому? Лорд-канцлеру? Ты в своем уме! Фейт, когда ты наконец поймешь, что надо просто делать то, что говорят!
Я задумчиво посмотрела на зельевара.
– Когда ты стал таким, Мэл? – Мой голос звучал тихо.
– Каким? – раздраженно отозвался он.
– Меркантильным. Беспринципным… готовым на все…
– А что тебе дали твои принципы? – раздраженно отозвался эльф. – Из академии ты вылетела именно из-за них!
Кровь бросилась мне в лицо. Я медленно сжала и разжала кулаки, борясь с непреодолимым желанием заехать эльфу по остроконечному уху. Пабло, мгновенно почувствовав мое настроение, заворчал и начал увеличиваться в размерах.
– Убирайся, – процедила я сквозь зубы.
– Что? – не понял Мэл.
– Убирайся и подачку с собой забери. – Я кивнула на кошелек, сиротливо лежавший на столе. Наверное, у меня был взгляд, способный убить на месте, потому что эльф переменился в лице.
– Фейт, не дури! – пробормотал он – Тебе надо на что-то жить!
– Обойдусь! – Я промчалась через комнату и распахнула дверь. – Проваливай!
– Фейт…
– Вон отсюда! – потребовала я.
Пабло зарычал, готовый броситься на обидчика, и эльф сдался. Кинул на меня хмурый взгляд и поплелся из квартиры. На пороге замер, ожидая, что я передумаю. Я молчала. Мэл пожал плечами.
– Ну и дура! – Он вышел.
Я закрыла дверь, вернулась на кухню и с ненавистью взглянула на кошелек, так и оставшийся лежать на столе.
– Ах, мы еще стипендию хотим! – прошипела я сквозь зубы. – Академию закончить за счет других… ладно.
Продолжать исследования не хотелось, они требовали вдумчивой работы, а меня трясло от ярости. Понимая, что если останусь дома, то совершу что-нибудь непоправимое, я предпочла отправиться к лепреконам.
Джо радостно приветствовал меня, но подходить не стал. В пабе было слишком много посетителей, и лепреконы носились между столиками. Пока я сидела у барной стойки, ожидая столик, в глазах зарябило от зеленых, лихо заломленных на ухо цилиндров.
Старательно избегая столкновения, я прошла вглубь пещеры, где на окруженной сталагмитами сцене расчехлял инструменты ансамбль Корелли.
При виде меня музыканты заулыбались и помахали рукой, в ту же минуту свет в зале приглушили, а на сцене появилась Ириниэль. Мужчины, завороженные видом эльфийки в алом платье, облегающем совершенную фигуру, замерли, а женщины завистливо вздохнули.
Заиграла скрипка, ей вторила виолончель, затем вступил альт. Ириниэль выждала несколько секунд и запела.
Это была магия. Голос эльфийки завораживал, заставляя забыть о тревогах. Глубокий, бархатистый, он подошел бы скорее орчанке, чем хрупкой эльфийке, стоявшей на сцене. Звук нарастал, становясь все выше, звонче. Вот уже казалось, что зазвенели серебряные колокольчики, вызывая мурашки на коже. Последняя нота растаяла в воздухе, сменившись оглушительной тишиной.
Еще миг – и паб взорвался овациями. Аплодисменты, восторженные выкрики… Певица наслаждалась ими, как маг своей стихией.
Сыграв еще несколько мелодий, музыканты раскланялись и спустились в зал, оставив инструменты на сцене. Их окружили поклонники. Ириниэль, мило улыбаясь, уверяла всех, что непременно еще споет, орки громко хохотали, гоблин шутил, а альтистка аккуратно записывала суммы пожертвований ансамблю. Джо пробрался сквозь толпу, громко оповещая, что музыкантам необходимо отдохнуть и подкрепиться. Поклонники отступили, зато подошла я:
– Это было прекрасно!
– Фейт!!! – Ириниэль обняла меня, а остальные радостно окружили, похлопывая по плечам и спине. Два года назад я помогла певице, которая умудрилась заболеть ангиной в разгар конкурса певцов. Магия, как и лечение стандартными зельями, могла повлечь за собой дисквалификацию, тогда Джо направил рыдающую эльфийку ко мне. Ириниэль выиграла, и с тех самых пор мы дружили.
– Где ты пропадала? – Контрабасист подтолкнул меня к одному из стульев с такой силой, что я едва не упала.
– Ездила по делам.
– Наследственным? – оживилась альтистка.
Я рассмеялась:
– Увы…
– Жаль…
– Ей так хочется, чтобы кто-нибудь умер! – фыркнул гоблин.
Она весело кивнула:
– Люблю играть похоронные марши!
Музыканты рассмеялись и принялись за еду. Я покачала головой и обратилась к Ириниэль:
– Скажи, ты же недавно пела на дне рождении лорд-канцлера?
– Да. – Та отложила вилку и внимательно посмотрела на меня. – А зачем ты спрашиваешь?
– Скажем так, просто интересно, как проходят праздники высокопоставленных особ.
– Да никак! – ответил за певицу один из орков, его брат презрительно скривился. – Эти горгульи жмоты даже комнату для того, чтобы переодеться, не выделили! Пришлось в кладовке, на ощупь!
Я сокрушенно поцокала языком, прекрасно зная, что ансамбль в случае необходимости мог переодеться в сценические костюмы даже в лесу в ночь новолуния.
– И заплатили вполовину обещанного, – подхватила альтистка. – Сказали, что у кого-то из гостей от пения голова разболелась. А еще один гость не любит гномьи плясовые!
– И об этом, разумеется, вы узнали после выступления, – хмыкнула я.
– А ты как думаешь! – подхватил гоблин. – Мы даже возразить не успели, как нам высказали претензии и выставили прочь! Деньги слуга передал на следующий день.
– А договор?
– Его не было, – вздохнула альтистка. – Ты же понимаешь…
Я кивнула. Кто любит платить налоги? Вот канцлер этим и воспользовался. Так же, как и в случае со мной, прекрасно зная, что я не буду жаловаться.
– Чтоб его в галерее придавило! – пробормотал орк, разом осушая свой бокал.
– В какой галерее? – насторожилась я.
– В городской картинной, что в центре. Мы там познакомились: играли на открытии выставки, канцлер там был.
– Почетный гость?
– Скорее постоянный клиент. Директор дал понять: канцлер там часто бывает. Говорят, что покупает мазню всякую, в искусстве – полный ноль, но знатока строит.
– Даже так? – Я задумчиво покусала губу. – А ты можешь узнать, как часто он там бывает?
– Да каждую неделю, – буркнул гоблин. – С-скотина!
– Ладно, пошли! – Старший из орков поднялся. – Надо работать!
Они поднялись на сцену.
Слушать вторую часть выступления я не стала. Помахала музыкантам рукой и отправилась домой.
Пабло встретил меня укоризненным взглядом. Заметив белый пух на золотисто-рыжей морде, я направилась в спальню. Так и есть: заскучав один, лис не нашел ничего лучше, чем разодрать все мои салатовые подушки, и теперь вся комната была усыпана перьями.
Я вздохнула и взяла швабру. Конечно, можно было воспользоваться магией, но мне необходимо подумать, а размышлять лучше всего за размеренными действиями.
Когда последние перья были отправлены в мусор, план в моей голове окончательно созрел. Оставалось только выгулять лиса и лечь спать.
В галерею я отправилась к полудню. Просторное помещение с высокими потолками располагалось в центре Нимруда.
Я явилась туда в льняном голубом костюме и белокуром парике. В глаза опять пришлось закапать экстракт красавки. Кажется, это стало входить в привычку.
Но магией пользоваться я побоялась: наверняка в галерее имелись магические ловушки, считывающие ауру и сигнализирующие менеджерам о подозрительных личностях.
Тролль на входе окинул меня пристальным взглядом, но, как и предполагалось, не заметил ничего подозрительного. Я побродила по залу, разглядывая аляповатые огромные полотна. Из-за того, что у меня были расширены зрачки, рамы картин стерлись и казалось, что кто-то просто разрисовал стены.
– Я могу чем-то помочь, мисс? – Хрупкая эльфийка, неуловимо напоминавшая Ириниэль, появилась из ниоткуда.
Моргнув, я заметила слабый отблеск магического портала. Наверняка сделали специально, чтобы консультант производил на клиента впечатление эффектным появлением. Судя по свечению, портал был стационарным. Увлекшись, я шагнула к нему и почти уперлась в эльфийку, которая выжидающе смотрела на меня. Я улыбнулась и томно протянула:
– Знаете, я ищу что-то недорогое…
– Понимаю. – Огонек в огромных миндалевидных глазах почти потух. – Вам или кому-то в подарок?
– Мне… в подарок. – Я смутилась, как и положено приличной девушке, потом наклонилась к эльфийке и прошептала: – Понимаете, это… это – наш секрет… видите ли, у моего друга… у него очень ревнивая жена…