– А если родится девочка, что тогда?
– Мы продолжим спать вместе, пока не родится сын.
– Но на это могут уйти годы.
Он прищурился, и в его глазах заблестели озорные огоньки.
– В таком случае подумайте о том, сколько удовольствия мы испытаем в этих попытках.
Еве и в голову не приходило, что Лукас сможет столь бесцеремонно говорить об интимной стороне вопроса, она была потрясена.
– Вы представляете, насколько бессердечно выглядите, делая мне такое предложение?
– Я всего лишь повторяю ваши слова, Ева, – произнес он медленным, ледяным шепотом. – Вы сказали, что наш брак будет всего лишь сделкой, поэтому я так к нему и отношусь. И мне это идеально подходит. Почему бы вам не пересмотреть свое третье условие? – продолжал Лукас. – Глупо думать, что можно жить вместе и избежать плотских удовольствий.
Ева упрямо молчала, не желая выдать ему своих эмоций. Она все больше приходила к мысли, что зря все это затеяла. Как только Лукас станет ее мужем, покоя ей не видать.
– Неужели вам невыносима перспектива лечь со мной в постель? – резко спросил он.
– Меня беспокоит то, что может произойти в постели, – тихо ответила Ева. Она вдруг почувствовала, что неприятные чувства, дремавшие в глубине ее души уже целых пять лет ее вдовства, снова ожили с прежней силой. Воспоминания об их браке с Эндрю не приносили ей радости.
Она надеялась, что их союз с лордом Стейнтоном станет браком по расчету и их общение будет происходить исключительно за пределами спальни. В ее памяти с болезненной ясностью всплыли унизительные подробности супружеских ночей с Эндрю, и она поморщилась. Он использовал ее, как бессловесное животное, не проявляя ни любви, ни нежности. Их близость была отвратительна, и она больше никогда не хотела испытать ничего подобного.
Чувствуя себя абсолютно беззащитной, она смущенно опустила глаза под его пристальным взглядом.
Лукас стиснул зубы:
– Вы разыгрываете передо мной испуганную девственницу, хотя мы оба знаем, что это не так. Вы были замужем, у вас есть ребенок, так что вы знаете, как все происходит. Если только, – произнес он, вдруг догадавшись об истинных причинах ее поведения, – близость с мужем была настолько отвратительна, что у вас нет желания повторять этот опыт?
Ева залилась краской.
– Нет… Конечно нет, – пробормотала она, запинаясь и изо всех сил стараясь избежать его проницательного взгляда. – Я… я просто подумала, что вы предпочтете, чтобы мы не…
– Что? Не занимались любовью? – Улыбка тронула уголки его чувственных губ, и глаза заблестели. С момента их знакомства она всегда вела себя очень отважно, открыто бросая ему вызов.
– И что вы сделаете, если я не соглашусь на ваши условия? – тихо спросила она.
– Откажу вам, – резко ответил он.
– Несмотря на ваше отчаянное положение?
– Да. Вопрос в том, Ева, насколько отчаянно ваше положение? Как сильно вы хотите выйти за меня замуж?
Ева в ответ пристально посмотрела на него. Она была близка к тому, чтобы потерять самообладание, и понимала, что сейчас ей с ним не справиться, и потому со вздохом отвернулась, обдумывая его слова. Она уже давно поняла, что Лукас Стейнтон очень непростой человек. Его душа была спрятана за непроницаемой стеной отчужденности. И эта недоступность придавала ему особое очарование. Еве, как и, наверное, всем его знакомым женщинам, хотелось проникнуть за эту непроницаемую стену.
– А как насчет компромисса? – наконец пробормотала она.
В его прищуренных глазах промелькнуло любопытство.
– Компромисс? Интересно. Предлагайте.
– Я соглашусь на ваше условие, но попрошу дать мне время, чтобы привыкнуть к моему новому положению.
Лукас немного подумал.
– И как долго? Неделю, две, месяц?
– До того момента, когда я буду готова, – нерешительно произнесла она. – Когда я пойму, что время пришло.
Он некоторое время пристально смотрел на нее, а затем кивнул:
– Хорошо, до того момента, как вы поймете, что стали моей женой во всех смыслах этого слова, но не больше полугода. – Его глаза потеплели. – Я буду с вами добр, Ева, обещаю.
Немного успокоившись, Ева помедлила, а затем нерешительно кивнула:
– Это довольно необычное предложение…
– Но вполне обоснованное, – заметил он.
– Не думаю, но теперь мне кажется, что в этой ситуации рискую только я.
В его глазах загорелись веселые огоньки.
– Вовсе нет. Подумайте о том, как рискую я. Ведь я могу потерять голову и без памяти в вас влюбиться. И к чему это приведет?
На ее губах промелькнула улыбка.
– Если произойдет нечто подобное, что с нами будет?
– В самом деле. Так что вы ответите? Мы пришли к соглашению?
Ева кивнула:
– Да, но я не позволю манипулировать собой, Лукас, и указывать, как вести себя мне и моей милой Эстель.
– Я приложу все усилия, чтобы не быть диктатором.
– И, конечно, вам придется нанять больше слуг, – сказала она. – А как вы поступите с этим домом? Теперь, возможно, вы захотите его оставить.
– Я мог бы снять его с торгов, но только после нашей свадьбы.
Ева вскинула бровь, встретившись с его пристальным взглядом.
– На случай, если что-то пойдет не так, например, я передумаю выходить за вас?
– Именно.
– Я не передумаю, – твердо сказала она. – Мы пришли к соглашению, и я не изменю своему слову.
– Я могу оказаться плохим вложением средств, о котором вы пожалеете.
– Несмотря на все ваши изъяны, сомневаюсь, что они сильно отличаются от недостатков любого другого мужчины, за которого я вышла бы замуж, и к чему обладать богатством, если не можешь использовать его в своих интересах?
– Когда вы хотите устроить свадьбу?
– Как вам будет угодно. В любое удобное время.
– Но нам надо обсудить еще одну деталь. Обычно до свадьбы принято объявлять о помолвке.
– О! Я об этом не подумала… Думаю, вы правы. И что вы предлагаете?
– На следующей неделе я приглашен на бал к лорду Грэдвеллу, на Пикадилли. Мы пойдем вместе.
– Неужели для вас так важно, что люди подумают, если мы не объявим о помолвке и сразу поженимся?
– Вы ошибаетесь, если считаете, что меня волнует мнение других людей, но не забывайте, что я был женат на женщине, у которой вообще не было никаких принципов. Познакомившись с вами, я понял, что вы – женщина высоких моральных принципов и для вас общественное мнение не пустой звук. Поэтому мы все сделаем правильно, и нас увидят в обществе вместе. Я позабочусь об официальном объявлении в газетах о нашей помолвке в день бала, чтобы наше появление не стало неожиданностью.
– И как они, по-вашему, отреагируют, узнав, что вы женитесь на няне своих дочерей? – спросила Ева с озорной улыбкой. – Вы не думаете, что ваши знакомые и все остальное общество могут осудить неравный брак?
– Если они еще не знают, что вы богатая американская наследница, то очень скоро все выяснится.
– В обществе наверняка начались пересуды, когда я пришла работать в ваш дом. Ведь все это выглядело слишком странно, не так ли? Я не хочу лишней шумихи вокруг нашей свадьбы, Лукас.
– Не будет никакой шумихи. После бала, где все увидят нас вместе, мы назначим дату свадьбы и вскоре вернемся в Лаурель-Корт вместе с детьми. У вас есть возражения?
Она улыбнулась:
– Ни единого.
Он улыбнулся, заметив оживленный блеск в ее глазах при упоминании о Лаурель-Корт.
– Я так и думал. Итак, вы не возражаете, чтобы я немедленно занялся всеми необходимыми приготовлениями?
– Нет, хотя я считаю, что правильнее будет, если до свадьбы мы с Эстель поживем у Бет и Уильяма. – Она нахмурилась, глубоко задумавшись. – Если я найду няню для детей.
– У вас есть кто-нибудь на примете?
– Да, это Сара Лэйси.
– Сара? Разве она не нашла новую работу?
– Не думаю. Она написала миссис Комбс, что вышла замуж, но я не думаю, что она уже подыскала работу. Возможно, мы сумеем убедить ее вернуться.
– А ее муж?
– Что ж, это вопрос. Понимаете, он работает главным конюхом в большом поместье в Суррее. Это неплохая работа, но я помню, Сара говорила, что ему там не очень нравится. Но он не хочет уходить, пока не найдет другую работу.
– Это было бы глупо.
– Вот именно.
Лукас внимательно посмотрел на нее:
– И что вы предлагаете?
– Чтобы вы дали работу ее мужу.
– Вы имеете в виду, сделал его главным конюхом.
– Да, у вас ведь его нет.
– Потому что мне пришлось распродать большую часть конюшни, когда обстоятельства изменились в худшую сторону. Мне уже не нужен был главный конюх, да я и не мог его себе позволить.
– Это уже не будет проблемой, когда мы поженимся. – На лице Евы появилось серьезное выражение. – Лукас, подумайте, как обрадуются Софи и Эбигейл, когда она вернется. Я видела Сару с вашими детьми. Она любит и понимает их, и она очень добросовестна. Ради ваших детей, позвольте мне написать ей.
– Хорошо. Но вы должны быть готовы к тому, что она откажется. И не захочет возвращаться.
– О, думаю, она не откажется. – Ева понимала, что жизнь с этим мужчиной будет не из легких, и слегка волновалась, думая о новых обязанностях, которые лягут на ее плечи после их свадьбы. Но, посмотрев в его светло-голубые глаза, она пообещала себе, что никогда не выдаст ему своих страхов и сделает все, чтобы его дети любили ее и доверяли ей. – А пока было бы неплохо, если бы мы узнали друг друга немного получше. Ведь я почти ничего не знаю о вас и вашей семье. Лукас… – начала она и непроизвольно коснулась его руки. Он обернулся. – Я чувствую, что вам не нравится говорить о своей семье и обо всем, что с ней связано, но мы собираемся пожениться, мне хотелось бы, чтобы вы мне доверяли.
Лукас посмотрел на нее, и в это мгновение в стене безразличия, которой он окружил свою душу после развода, появилась маленькая трещина – искреннее участие Евы тронуло его.
– Почему вы так смотрите на меня? – спросила она.
Лукас залюбовался ее глубокими синими глазами и нежными, чувственными губами.