Пролетело мимо государство Генуя, промелькнула граница, за ней — Тоскана, и, наконец, показался Рим. Здесь Конолл вынудил ее остановиться и отдохнуть.
— Господи, женщина! — ревел он. — Вы доконаете моих людей такой гонкой. Граф знает, что вы едете. И к вашему приезду уже отделается от этой шлюхи!
Впрочем, и сама Катриона выглядела изнуренной, под глазами у нее залегли глубокие тени.
Она спала два дня, но вечером третьего вызвала Конолла.
— Завтра выезжаем. Хочу добраться до Неаполя за трое суток.
— Этим утром я послал вперед половину людей с каретами, — отвечал начальник стражи. — Они увезли с собой Сюзан и Мэй.
— А я-то гадала, куда подевались мои служанки. И уже думала, что их увели эти темноглазые молодые люди.
Конолл фыркнул.
— Нет уж. Это родные дочери моего брата, и не хотелось бы мне отвечать перед Хью, если с ними вдруг что-то случится.
— Жаль, Конолл, что ты не столь благочестив, когда заваливаешь чужую дочь, — возразила Катриона, и в ее глазах зажегся озорной огонек.
Воин глянул исподлобья.
— Вы сумеете встать, чтобы приготовиться и выехать на рассвете? — спросил он.
— Да, — протянула Катриона. — А ты тоже будешь спать один, Конолл?
Служивый разразился хохотом.
— Кончай травить, девчонка! Что за злой язык прицеплен к твоей хорошенькой головке! Я-то встану! Посмотрим, встанешь ли ты!
На следующее утро Катриона со своим отрядом уже двигалась по неаполитанской дороге. На второй вечер пути они догнали тяжело груженную карету и фургон с багажом, заночевав даже ближе к Неаполю, чем рассчитывали. На третий день графиня продолжила путь, пока до города не остались считанные мили, и тогда остановилась в небольшой таверне, чтобы помыться и поменять одежду.
Жена трактирщика неодобрительно закудахтала: в ее заведение вошла какая-то пропыленная длинноногая женщина и поднялась по лестнице в самую лучшую спальню. Но вот туда подали чан с горячей водой, и два часа спустя хозяйка таверны уже вся сияла подобострастной улыбкой, по лестнице спускалась изысканно одетая дама с великолепной прической.
А Катриона опять села со служанками в экипаж и въехала в город, сразу направившись к дому синьора Пьетро Кира. Было послеобеденное время, и хозяин отлучился по делам. Но старший сын банкира проводил леди Лесли на ее только что купленную виллу близ деревни Амальфи, к югу от Неаполя. Дом, как разъяснил молодой Кира, полностью обставили и обеспечили прислугой, согласно указаниям, полученным от Бенджамена Кира из Эдинбурга.
А у графини, выглядывавшей в окно кареты, захватывало дух. Дорога опасно вознеслась над морем, которое сверкало и переливалось внизу по крайней мере тремя оттенками голубого цвета. Наконец, карета свернула на небольшой проселок, обсаженный деревьями, и вскоре въехала в ворота с бронзовой табличкой "Вилла «Золотая рыба». Несколько минут спустя показался роскошный дом, не похожий ни на один из тех, в которых Катрионе приходилось жить. Дом был бледно-кремового оттенка под крышей, крытой красной черепицей. Подъездная дорога, усыпанная белым гравием, заворачивала полукругом у самых дверей. В этом полукруге зеленел бархатистый газон, его окаймляли клумбы, плотно засаженные пестрыми цветами, а посередине сверкал струями круглый фонтан со смеющимся купидоном, оседлавшим золотую рыбу. Весь участок вокруг виллы тоже был засажен всевозможными цветами.
— О-о, миледи, — вздохнула юная Мэй, — никогда в жизни я не видела такой красоты!
— На этот раз дитя молвило что-то разумное, — согласилась Сюзан. — На севере подснежники едва осмеливаются высунуть свои головки, а здесь уже все цветет!
Катриона улыбнулась, поглядев на обеих своих служанок и подумав, что дом этот — для влюбленных. И если лорд Ботвелл ее уже ждал, то скоро он будет здесь.
Карета остановилась, конюхи опустили ступеньки, на крыльце показалась прислуга. Синьор Кира представил.
— Мажордом Паоло и его жена Мария, экономка и повариха сразу, две горничные и полдюжины садовников.
— Лорд Ботвелл, — обратилась Катриона к Паоло, — не прибыл?
— Никто не приезжал, мадонна.
Она повернулась к Кира.
— Ваш вестник сказал, что доставил письмо на виллу лорду Ботвеллу. Где эта вилла?
— Совсем рядом, синьора.
Она снова повернулась к Паоло:
— Пусть один из садовников покажет путь туда моему начальнику стражи.
— Да, мадонна.
— Конолл, отправляйся.
Капитан снова вскочил в седло.
— Прямо стыд, как вам не терпится, — проворчал он.
— Не волнуйся, — огрызнулась Катриона. — Я уверена, что та девка с глазами-вишнями, на которую ты таращишься, подождет.
И она засмеялась, услышав, как, отъезжая, Конолл ответил грубым возгласом. А потом повернулась к молодому Кира:
— Сегодня вы мой гость, синьор. Слишком поздно вам ехать обратно в город одному.
Они вошли в дом, и графиня приятно удивилась. На первом этаже, открывавшемся квадратным фойе с лестницей посередине, Катрионе показали три гостиные, библиотеку, семейную и большую столовые, а также три кухни. Провожая новую хозяйку на второй этаж, Мария щебетала без умолку:
— Боюсь, что дом слишком маленький, мадонна.
Только шесть спален. Однако на третьем этаже очень просторно, и я отвела там вашим служанкам милую комнатку, которая находится прямо над вами.
Женщина вперевалку прошествовала по коридору и показала на пару дверей, каждую из которых украшало изображение львиной головы. Повернув изящные фарфоровые ручки, она распахнула двери и объявила:
— Вот, мадонна, ваша спальня!
Катриона ступила в просторную, хорошо проветриваемую комнату. Двойные окна выходили на небольшие железные балкончики, нависавшие над задним парком.
Дальше открывался вид на море.
В комнате стояла большая высокая кровать, задрапированная зеленовато-голубой тканью и покрытая таким же по цвету покрывалом. Мебель была из теплого, полированного ореха, а стены окрашены в кремовый цвет с золоченым рисунком в верхней части и на потолке. По обе стороны окон висели тяжелые шелковые портьеры цвета морской волны. Нежный бриз раздувал прозрачные занавески из кремового шелка. На прохладном изразцовом полу тут и там лежали толстые шерстяные ковры. Напротив окон, по левую сторону от кровати, располагался огромный камин с резной мраморной доской, а довершали обстановку большой платяной шкаф, стол и несколько стульев.
Мария приблизилась к стене, противоположной кровати, и взмахом руки отворила в ней дверь.
— Ваша ванная, синьора графиня.
У Катрионы изумленно раскрылись глаза. Стены и пол в ванной оказались выложены чудесными голубыми изразцами, а посередине в пол была утоплена огромная мраморная ванна, формой напоминающая раковину. На конце ее сияли золотые украшения в виде трех золотых рыбок.
— Посмотрите, мадонна, — возбужденно кудахтала Мария.
Женщина наклонилась и повернула одну из крайних рыбок. Ванна стала наполняться водой.
— А когда захотите спустить воду, — радостно объяснила она, потянув вверх серединную рыбину, — видите?
Ну, не чудо ли?! Последним хозяином этой виллы был купец-турок, а они моются больше, чем нужно для здоровья. Впрочем, это не имеет значения.
— А как вода нагревается? — спросила Катриона.
— Ее держат в фарфоровом бачке, под которым всегда горит медленный огонь.
— Посмотрите, Сюзан, Мэй! Разве это не здорово?!
Больше не надо вам таскаться с ведрами. Можете наливать мне ванну прямо сейчас! Скоро здесь будет лорд Ботвелл!
А пока Катриона с наслаждением плескалась в надушенной воде, Конолл ехал по холмам вслед за молодым садовником и через несколько миль увидел другую виллу, хорошо укрытую за пышными деревьями. Тут парнишка остановился и показал рукой.
— Хорошо, пошли дальше, — сказал Конолл.
— Нет, синьор капитан, я дальше не пойду. Она проклянет меня, если узнает, что я помог увести ее мужчину.
— Кто это она? — озадаченно спросил шотландец.
— Ведьма!
— Какая ведьма?
— Графиня ди Ликоза. Это ее дом. А лорд Ботвелл — ее любовник.
На какой-то миг капитан задумался. Что ж… человеку надобно жить. И пока что граф не пришел, чтобы приветствовать женщину, в любви к которой клялся во всеуслышание. А Конолл-то полагал, что они встретятся где-нибудь на полпути между Римом и Неаполем. Затем горец припомнил слова вестника. Тот не смог передать послание лорду Ботвеллу в руки, поскольку его на вилле не оказалось. Не могло ли случиться так, что он и вовсе не получил письмо? Да! Конечно, так и было! Обычная женская уловка!
— Подожди меня здесь, — приказал Конолл перепуганному садовнику и пустил свою лошадь по дороге.
Никто не останавливал его, и вскоре он оказался перед самым домом, все окна которого сияли яркими огнями.
Спешившись, капитан постучал в дверь. Несколько мгновений спустя открыл мажордом властного вида.
— Я желаю видеть лорда Ботвелла.
— Мне очень жаль. Его нельзя беспокоить. Что ему передать?
— Я капитан Мор-Лесли, милейший, — прорычал Конолл, отпихивая чопорного слугу, — и я намереваюсь побеспокоить его светлость прямо сейчас. Ботвелл! — проревел он что есть мочи. — Ко мне! Ботвелл!
На верхнем этаже хлопнули дверью, и Конолл увидел Френсиса Стюарта Хепберна, легко сбегавшего по лестнице с обнаженной шпагой. Подойдя к капитану, он пристально вгляделся ему в лицо.
— Конолл? Конолл Мор-Лесли?
— Да, милорд.
Лицо графа осветилось улыбкой. Свободной рукой он схватил руку Конолла.
— Черт возьми! Приятно тебя видеть! А что ты здесь делаешь?
— Вы не получили письмо, доставленное сюда несколько недель назад?
— Нет. А ты уверен, что его приносили?
— Да, милорд. Вестнику сказали, что вы в отлучке, но вам передадут, когда вернетесь.
— Я не отлучался отсюда уже много месяцев, Конолл. — Внезапно граф побелел. — Кат?! С ней все в порядке?
Капитан облегченно вздохнул.
— Да, милорд, все в порядке, но она очень соскучилась по вашему обществу. И она ждет вашу светлость на вилле «Золотая рыба».