оворил, его голос дрожал и срывался. Это был доверительный голос, испуганный, тонкий.
– Как же так? – спросил он. – Как вы могли?
Близняшки, бледные и настороженные, тоже перепугались. Они ожидали «Бога» Арти. Этот тихий, обиженный, обманутый смертный поверг их в смятение. Ифи нахмурилась. Элли открыла рот, но ничего не сказала.
– То есть, – Арти в замешательстве сморщил лоб, – вам было незачем так поступать.
Мне было страшно видеть его таким. Может, это кровоизлияние в мозг? Или из-за сильных переживаний там порвался какой-то сосуд и это вызвало столь разительную перемену? Наш зубастый броненосец вдруг утратил свою броню и явил голенькое, беззащитное тельце.
Элли сделала глубокий вдох и наконец справилась с потрясением.
– Мы тебе не подчиняемся, Арти.
– Так… – Его голос сорвался.
– Мы не боготворим твою задницу, Арти. Так и знай.
– Вот оно что! Ифи, скажи мне… Она все это затеяла, чтобы оторвать тебя от меня? – Он наклонился вперед, его короткие руки-ласты заскользили по дверному косяку. На виске билась синяя жилка, похожая на разъяренного червяка.
Напряженные плечи Ифи расслабились.
– Нет, – промолвила она. – Я сама захотела.
Я догнала Арти, когда он уже вернулся к себе. Забрался на свое тронное кресло и хлопнул ластом по кнопке на интеркоме. Он прогнал меня прочь. Сказал, что ему нужно поговорить с Мешкоголовым. Как только он посмотрел на меня, я поняла, что это был прежний Арти, готовый рвать и метать и прогибать всех под себя.
– Арти!
Из-за их двухголосого вопля я уронила любимую чашку Лил на разделочный стол, и у нее отлетела ручка.
Близняшки стояли в дверях своего фургона, раскинув руки.
– Арти! – вопили они.
У них за спиной возник Мешкоголовый. Одной рукой он схватил за плечо Элли, другой – за локоть Ифи. Ифи смотрела прямо на меня, сморщившись от отвращения. Мешкоголовый втянул их внутрь.
Я бросилась к ним и застала такую картину: близняшки сидят на диване в гостиной, а Мешкоголовый стоит перед ними и быстро пишет в своем блокноте. Видимо, он пробыл у них уже долго. Весь диван и журнальный столик были усыпаны листками, вырванными из блокнота.
– Арти в операционной у доктора Филлис.
Я наклонилась и сгребла со стола несколько листков. На одном из них было написано: «Я буду с вами нежен».
– Оли, – проговорила Ифи усталым голосом. – Оли, пожалуйста, приведи Арти.
Мешкоголовый наклонился к ней, протягивая листок, только что вырванный из блокнота.
– Что происходит?
– Он отдал нас Мешкоголовому! – хохотнула Элли. – Он хочет, чтобы мы вышли замуж на Мешкоголового, вроде как это убережет нас от неприятностей.
Я тупо уставилась на листы у себя в руке. На верхнем было написано: «Арти вас любит. Он знает, что я вас люблю».
– Весело, да? – Элли улыбнулась мне, и близняшки вдруг истерически расхохотались, держась за руки и сотрясаясь от смеха. Их стройные длинные ноги стучали пятками о пол.
Их совершенно не волновало, что чувствовал Мешкоголовый с его серой тряпкой, колышущейся вокруг единственного глаза. Они смеялись над ним, над одной только мыслью о нем.
Взглянув на него, я испугалась. Когда он повернулся ко мне, я завизжала. Его большая теплая рука мягко сжала мою шею сзади, он приподнял меня так, что пришлось встать на цыпочки, чтобы мои ноги не оторвались от пола. У меня вырвался сдавленный крик, когда Мешкоголовый потащил меня к выходу, поставил на землю снаружи и захлопнул дверь у меня за спиной.
Я нашла Арти на маленькой, на пять мест, смотровой площадке над операционной. Его силуэт вырисовывался плотной тенью в горячем свете, бьющем вверх из стеклянного круга в полу. Я присела рядом с ним и дала себе волю, – вскользь прикоснулась к его плечу. Его кожа была прохладной. Он сидел, положив подбородок на перила, и смотрел вниз. Прямо под нами, на белом операционном столе, лежала женщина с длинными волосами и дыхательной маской из белого пластика, закрывавшей рот и нос. Глаза женщины были открыты, она смотрела вверх, прямо на нас. Конечно, она нас не видела. Она видела зеркало на потолке, которое отражало и усиливало свет ламп, окружавших стол. Тело женщины было накрыто по шею белой простыней. Рядом с ней, в изголовье стола, сидел Цыпа в белом халате и медицинской маске. Его белая медицинская шапочка была натянута до самых бровей, из-за чего уши слегка оттопырились и смешно торчали наружу. Руки – в тонких хирургических перчатках. Пальцы, плотно обтянутые белой резиной, медленно перебирали пряди длинных волос пациентки. Рядом стояла доктор Филлис, как всегда, во всем белом, еще более коренастая и низкорослая с такого ракурса. Ее тяжелые руки под длинными белыми рукавами двигались четко и деловито. Женщина на столе безмятежно смотрела на нас, но не видела.
– Она не спит, – шепнула я на ухо Арти.
– Сама так захотела. Цыпа может снимать боль, не погружая в сон. Он говорит, большинство предпочитает, чтобы их усыпили, потому что видеть и знать тоже болезненно. – Арти выпятил нижнюю губу и провел ею по перилам. – Это вроде как согласуется с тем, что я всегда говорил, разве нет?
– Мешкоголовый сказал, ты отдал ему близняшек?
Арти быстро взглянул на меня:
– Просто чтобы он их трахнул.
– Он говорит, чтобы жениться.
– Он это так называет.
Длинноволосая женщина на операционном столе уже не смотрела на нас. Она слегка повернула голову к Цыпе. Доктор Филлис делала свое дело, не глядя, брала инструменты из рук ассистентки-новообращенной, стоящей за пределами магического круга, так что нам были видны лишь ее руки в белых перчатках и блеск хирургических инструментов. Арти сосредоточенно наблюдал. Кульминация приближалась.
– Палец?
– Вся стопа.
Резким движением руки доктор Филлис отправила что-то похожее на шмат мяса в ведро, стоявшее под столом, и продолжила колдовать над ногой пациентки.
Арти внимательно наблюдал за лицом женщины на столе. Ладонь Цыпы легла ей на щеку, маленькая рука в белой резиновой перчатке. Женщина улыбнулась ему. Морщинки около глаз скрылись под его короткими пальчиками.
– А Цыпа знает, что мы здесь, наверху? Он чувствует, когда здесь кто-то есть?
– Не знаю. Ни разу не спрашивал. Вероятно.
Арти оторвался от перил и откинулся на спинку кресла. Его глаза утомленно закрылись.
– Арти?
– Что?
– Ты сделал глупость.
– А?
– Нельзя было так поступать с близнецами, Арти. Я понимаю, тебе обидно, но ты сделал глупость. Отрезал хвост по самые уши, как говорит папа.
Арти мечтательно улыбнулся, не открывая глаз:
– Элли будет срать кирпичами до Марса.
– Ифи тоже. Если не хуже.
– Нет, Ифи нет. Ифи нравятся все без разбору. В этом-то и заключается ее сила. Она очень сильная, только никто этого не понимает. Никто не знает, какая она на самом деле.
Я наблюдала за ним. Он опять закрыл глаза. Я пыталась проникнуться мыслью об Ифи как сильной личности.
– Но ты права. – Арти сложил губы в куриную гузку. – Это действительно было глупо. Потому что, знаешь, кого будет рвать после этой отравы? Меня.
– Да, – отозвалась я.
Круг света под нами сузился. Остался лишь пустой операционный стол. Арти мне улыбался. Улыбался по-настоящему, даже с морщинками в уголках глаз.
– Сколько тебе лет, жабка? Шестнадцать?
Я кивнула. Сердце бешено колотилось в груди.
– У тебя уже начались месячные? Тебе нужен дружок? Я, знаешь ли, не хочу, чтобы ты протащила меня через ту же дробилку.
Я почувствовала, как горячая радость приливает жаром к щекам, и не смогла удержаться от ответной улыбки.
– Нет, Арти, я твоя девочка и всегда буду твоей, даже если у тебя вся жопа покроется чирьями.
Мы рассмеялись, и он наклонился ко мне. Я обхватила его руками и прижалась к его теплой груди. Арти потерся головой о мою щеку, и я обняла его еще крепче.
– У тебя всегда были фекалии вместо мозгов, – хохотнул он. Я чувствовала, как его грудь трясется от смеха. – Как думаешь, сестренка, сможешь меня донести? Ненавижу спускаться по лестнице. У меня от нее синяки на жопе.
– Ага! Вот в чем хитрость! Значит, ты просто ко мне подлизывался?
Я повернулась к нему спиной, чтобы он мог забраться ко мне на закорки. Арти лег на мой горб и схватился ластами за мои плечи.
– Только не дави подбородком, мне больно!
– Да ладно тебе! У тебя каменный горб!
Я отнесла его вниз по узенькой лестнице – к задней стороне хирургического фургона, где он оставил свою коляску и свою свиту.
Мисс Зегг дожидалась Арти, держась за ручки его пустой коляски. С ней было двое новообращенных из администрации. Увидев нас, они сразу засуетились. Мисс Зегг поспешила нам навстречу, размахивая руками и воркуя:
– Позвольте я вам помогу, образец для подражания Артуро!
Но я развернулась, схватилась за подлокотник коляски, чтобы она не откатилась, нагнулась назад и сбросила Арти на сиденье. Новообращенные ахнули и схватились за вороты своих белых сорочек при виде столь фамильярного обращения с их кумиром.
– Не называйте меня образцом для подражания, – проговорил он со злостью. – Мне неприятно!
Мисс Зегг, последняя из преемниц Альмы Уизерспун на посту главы администрации, сделала шаг назад и спрятала руки в широкие рукава. Арти подмигнул мне и сказал, что мы с ним увидимся после его представления. Я открыла рот от изумления.
– А разве ты не зайдешь к близняшкам? Они просили, чтобы ты зашел!
– Нет. – Он улыбнулся мне и покачал головой. – Я сейчас не хочу их видеть. И еще долго не захочу.
– Арти! Ну, ты и срака!
Мисс Зегг отвела новообращенных подальше, чтобы они не слушали, как Великий Арти позволяет своей сестрице оскорблять себя. Мисс Зегг об этом не знала, но ей еще долго пришлось бы ждать очереди на ампутацию всех пальцев на ногах. Она много лет проработала в старшей школе, где вела курсы делопроизводства, и Арти нравилось, как она справляется с работой старшего администратора. Он потянулся к рычагу управления коляской, но я схватила его за ухо и сердито уставилась на него.