— Да, они вели себя так, как будто им стыдно находиться рядом с принцем.
— Странно, учитывая, что наше правительство дает ему деньги.
— По крайней мере никто не пытался убить его или нас.
— Не уверен. Вы можете попросить Престона, чтобы он достал мне образец помады для усов, которой пользуется принц?
— Вы полагаете, кто-то подмешал ему пчелиный аттрактант?
— От него исходил странный цветочный аромат, и пчелы накинулись именно на него.
— Об этом я не подумала.
— Что вы с Дюбюсари запланировали на вечер?
Блэкстон свернул на Парк-лейн, где было полно дорогих экипажей. Он говорил о планах так, будто не целовал ее этим утром. Он был полностью одет.
Их тела не соприкасались, хотя они сидели рядом. Вайолет опустила голову. Она так и не отправила письмо Пенелопе, и если их с Блэкстоном увидят вместе, то объясниться ей будет очень трудно.
— О боже, — пробормотала она.
— О боже?
— На вечер у нас заказаны билеты в театр.
— Как вы думаете, убийца может там объявиться? — спросил Блэкстон громко, потому что колеса ехали по брусчатке.
— Вряд ли. — Вайолет мечтала о том, чтобы стать невидимой. Но с Блэкстоном это невозможно. Люди все равно обращали на него внимание. Нужно будет отправить письмо Пенелопе, как только она окажется дома.
Глава 13
Я охотно допускаю… что когда дело касается меня, то мнения могут быть весьма разными; надеюсь, тем не менее, что вы не станете подшучивать надо мной прямо сейчас…
Когда они пришли в театральную ложу, принц и его свита не выразили своего раздражения. На какой-то миг они показались не похитителями и убийцами, а группой осторожных путешественников. Фрэнк часто рассказывал Виолетте о своих путешествиях, с юмором вспоминая моменты, когда его угощали незнакомыми блюдами, а он, рискуя своим здоровьем, из вежливости соглашался их отведать. Из всех присутствующих только генерал Дюбюсари, казалось, легко переносил поездки. Он шутил, был беспечен и весел.
Тем не менее Вайолет не могла забыть о записке Фрэнка и о пуговице. Пока Блэкстон помогал графине, Вайолет усаживала принца.
— Как вы чувствуете себя после укуса пчел, ваше высочество?
Его лицо опухло, на местах укусов видны были красные пятна.
— Пришлось извлекать жала, мисс Хаммерсли, но это ерунда. Настоящий вождь должен быть готов пострадать за своих людей, знаете ли. Иначе за ним не последуют.
— А сколько у вас людей, ваше высочество?
— В моей охране?
Вайолет кивнула.
— Я имею в виду тех, для кого вы сами придумали униформу.
— Ах, вы имеете в виду королевскую гвардию? — На лице его заиграла удовлетворенная улыбка, кончики усов поползли вверх. — Мы начали со взвода, а теперь у нас два полных батальона благодаря финансированию британского правительства. Я прав, Дюбюсари, два батальона?
— Так точно, ваше высочество.
— Должно быть, мой брат был под впечатлением, когда увидел вашу гвардию.
Принц нахмурил брови.
— Но, мисс Хаммерсли, ваш брат не видел солдат.
— Да? Значит, я что-то не так поняла. Мне казалось, он приезжал к вам, чтобы осмотреть войска.
— Все верно, но тренировочный лагерь расположен в Тирасполе, а это довольно далеко. Принц прикоснулся к руке Виолетты, затянутой в перчатку. — В следующий раз, когда он приедет, мы устроим для него военный парад.
Вайолет внимательно вглядывалась в лицо принца, стараясь заметить на нем признаки тревоги или раздражения, но не увидела ни того ни другого. Принц повернулся к Кахулу и заговорил с ним на незнакомом языке. Кахул отрицательно покачал головой, и оба пожали плечами, очевидно, не понимая, как это Фрэнк мог не взглянуть, на что были потрачены деньги британского правительства.
Дюбюсари выглядел встревоженным.
— Мисс Хаммерсли, вы получали известия от брата? Он вам часто пишет? Я слышал, что англичане любят писать письма.
Дюбюсари казался вежливым и выглядел еще более чудаковатым, чем прежде, в своем синем военном костюме с золотыми эполетами и напудренном парике. В его голосе Вайолет услышала больше вежливости, чем принято между гостем и хозяевами. Дюбюсари все еще ждал от нее ответа, но Вайолет заметила, как графиня внимательно прислушивается к их беседе.
Вайолет задумалась. Иногда Фрэнк отсутствовал неделями. Он часто занимался правительственными займами, которые британская корона предоставляла союзникам. Он работал на правительство, писал письма на бланках министерства иностранных дел и запечатывал их в красные конверты. Из Фрэнка вышел бы отличный британский шпион. На все эти мысли ушло не больше секунды, так что улыбка Дюбюсари не успела превратиться в гримасу.
Вайолет сделала так, чтобы сумочка с ее плеча соскользнула на пол.
Дюбюсари нахмурился. Вайолет попыталась встать со стула, чтобы поднять, но неожиданно крепкая рука Дюбюсари удержала ее.
— Позвольте мне, мисс Хаммерсли.
Он взял трость, поддел ремешок сумки и протянул ее Виолетте.
— Спасибо, генерал. Фрэнк любит писать письма. Я получаю от него почту каждую неделю.
Она пыталась понять реакцию Дюбюсари, но в ложу вошли двое молодых людей и принялись бурно приветствовать Блэкстона. Тот прервал разговор с графиней и поднялся.
Высокий джентльмен с узким длинным лицом и золотистыми волосами заговорил первым.
— Блэкстон! Мы пришли, чтобы обвинить вас в скуке! Где сегодня ваш гарем?
Второй, который был пониже и пополнее, добавил:
— Мы не видели вас в гримерной. Я думал, вы не сможете пропустить ту симпатичную актриску с длинными ногами! Впрочем, думаю, леди Р. это бы не очень понравилось.
— Джентльмены, а ведь я еще не познакомил вас со своими спутниками. — Блэкстон представил принца и его свиту своим друзьям: лорду Слиндону и Чарлзу Фотерджиллу.
Слиндон, с золотистыми волосами, увидел графиню и раскланялся, заметив, что там, где Блэкстон, там и красотки.
Затем Блэкстон взял Виолетту за руку, и она поняла, что сейчас произойдет. Лорд перед принцем и всеми собравшимися назвал ее своей невестой. У его друзей округлились глаза.
— Постойте-ка, но ведь как же… — начал Фотерджилл, но Слиндон ткнул его локтем под ребра.
— Блэкстон, мы пришли вовсе не для того, чтобы ворошить ваше скандальное прошлое. Фотерджилл хотел услышать историю о Василади.
Блэкстон повел бровью.
— Все уже слышали ее.
— Кроме Фотерджилла. Он сидел возле кровати умирающей тетушки в городе Бат.
Фотерджилл кивнул.
— Я встретил там вашу сестру, Елену. Она сказала, что ее письма не доходят до вас, и просила передать вам их. Но сегодня я эти письма, конечно, не захватил.
Музыка, доносящаяся из оркестровой ямы, изменилась. Церемония началась. Друзья Блэкстона откланялись и вышли.
— Вы наш должник, Блэкстон, — сказал Слиндон на прощание.
Дирижер постучал палочкой по пюпитру. Вайолет и принц встали, остальные последовали их примеру. Оркестр заиграл гимн Молдавии. Принц кланялся толпе и махал рукой.
Вайолет думала о Блэкстоне, который все еще держал ее за руку. Упоминание его друзей о гареме и желание послушать забавные истории придали путешествиям Блэкстона в ее глазах оттенок легкого скандала. Но по его исхудавшему телу и вытянувшемуся лицу с ввалившимися щеками она понимала, что он натерпелся в своих заграничных странствиях гораздо больше, чем кому-либо рассказал. У нее в голове не укладывались два этих образа: распутного весельчака и доброго, смелого джентльмена.
Сегодня она выяснила шокирующие детали о его финансовом положении. У Блэкстона не осталось состояния. Никто толком не знал, как это случилось, но в официальных бумагах значилось, что он заложил неотчуждаемую часть поместья Блэкстон и теперь сдает дом владельцу фарфоровой мануфактуры. Перед тем как уехать в Грецию, он снял с банковского счета огромное состояние до последнего пенса. Где и как он потратил эти деньги, было неясно.
Вайолет не знала, где он живет и чем занимается. Городской дом Блэкстона также сдавался, и, судя по всему, друзья не знали об этих обстоятельствах.
Она заметила, что, услышав имя сестры, Блэкстон нахмурился.
В следующий миг Блэкстон склонился над ней и прошептал на ухо:
— Должно быть, в этом зале среди ваших врагов не только принц. Вы чем-то обидели герцогиню Хантингтон. Она сверлит вас взглядом.
Вайолет нашла взглядом Пенелопу. Обратного пути не было. Друзья Блэкстона, должно быть, уже раструбили об их помолвке. Надо сохранять спокойствие. Через несколько минут начнется пьеса. Наверняка Пенелопа больше не станет с ней общаться. Она понимала, как со стороны выглядела ее связь с Блэкстоном, и также понимала, что Пенелопа будет на нее зла, хотя она не хотела ее обидеть. Без поддержки Пенелопы можно было забыть о своих благих начинаниях.
Блэкстон смотрел на Виолетту и гадал, кто из окружающих представлял собой большую угрозу: глупый принц, его трусливый телохранитель, вежливый генерал, прилипчивая графиня или ее пьяница муж. Его долгом было не выпускать Виолетту из поля зрения. Сегодня на ней было темно-красное платье, голову она держала высоко, но по ее напряженной шее он видел, что она нервничает.
И конечно, он заметил, как она напряглась, когда поняла, что он объявит об их помолвке. Он удивился, что ему небезразлична ее реакция. Забавно: она с легкостью разорвала их настоящую помолвку, и, наверное, ей не составит труда разорвать лживую. Любопытно, как за то время, пока он отсутствовал, она превратилась в эту холодную, умудренную опытом женщину. Только немного веснушек на щеках и носу напоминали ему о той доверчивой девчонке. Нельзя было ее целовать…
Когда-то он считал себя свободным от семейных обязательств. Отец, мать и сестры жили своей жизнью, поэтому он думал, что может жениться на Виолетте без одобрения семьи. Он знал, какие аргументы они могут привести против их свадьбы, и понимал, что отец, скорее всего, лишит его средств. Рано или поздно поместье все равно перешло бы ему в руки, независимо от того, поддерживает отец его выбор или нет. Он не предвидел, что придется выбирать между семьей и Виолеттой. Он никогда не сомневался в ее вере в их союз, но после смерти отца понял, что придется взваливать ношу ответственности на свои плечи. Он помнил последние слова отца: «Теперь ты глава рода Блэкстон».