— А в целом он был очень заботлив и внимателен. Кофе в постель приносил, сам обед готовил, сам посуду мыл, когда чувствовал, что мне нездоровится. Кудахтал надо мной, словно курица над яйцом. Только от его заботы мне с каждым днем становилось все хуже и хуже.
— Странно, — сказала Мариша.
— Странно, да, — кивнула девушка. — Но, видите ли, вся эта забота была какой-то показной. Словно шла не от сердца. И к тому же я постоянно ловила Павла на лжи. Не сразу, но я поняла, что он просто органически не в состоянии сказать несколько предложений подряд, чтобы все они соответствовали истине. Обязательно что-нибудь да наврет. И еще эти его клятвы! Он постоянно клялся мне здоровьем своей матери в собственной верности, заставляя меня делать то же самое. И представляете, клялся здоровьем самого близкого ему человека, а я случайно узнала, что у него все это время, пока мы были вместе и пока он мне клялся в верности, была еще и любовница, а может быть, и не одна. В общем-то, из-за этой любовницы я и попала в автокатастрофу.
— Расскажите подробней про эту любовницу, — попросила Мариша. — Если вам, конечно, не очень противно.
— Да я ничего такого про нее и не знаю, — сказала Наташа. — Только адрес. Она живет на Светлановском проспекте. На перекрестке Светлановского и Тореза. Там я их с Павлом и увидела. А в общем, за год я хорошо изучила натуру Павла и поняла, что если не хочу все время его отсутствия проводить под замком, пленницей в своей собственной квартире, то нужно сделать дубликат ключей, о котором бы Павел не знал. В общем, я уже не помню, но как-то через соседку мне это удалось сделать. И у меня наконец появилась возможность уходить из дома следом за Павлом. Однажды мы с ним поссорились, он меня ударил и куда-то умчался из дома. Это было уже не первый раз, и я захотела узнать, куда же он все-таки ездит. Поехала за ним и увидела, как он встречается с этой женщиной и ее ребенком. Дочкой. Девочка была очень похожа на Павла, так что сомнений у меня не оставалось. И женщину эту Павел очень нежно целовал на улице, и они вместе пошли к ней домой. Так что я поняла, куда смывается от меня Павел.
— А вы?
— А я поехала обратно, — ответила Наташа. — Решила, что пора расстаться с ним. Я решила запереться у себя в квартире и не открывать Павлу ни под каким видом.
— Почему? — спросила Инна.
— Боялась, — честно призналась Наташа. — Он в гневе бывал совершенно неуправляем. И мне не хотелось оказаться с ним наедине, когда я буду говорить ему, что следила за ним и что жить с ним больше не хочу и не могу. Но судьба распорядилась иначе. Я задумалась и не заметила другую машину, которая выворачивала из-за поворота. Потом я очень долго провалялась в больнице, Павел первое время меня навещал, но в больнице я его не так боялась и тогда сказала, что видеть его больше не хочу. А когда я вернулась из больницы, то оказалось, что вещей Павла нет. Более того, нет даже лично моих вещей — золота, шубки и шапки. Даже сапоги забрал.
— Какой же он негодяй! — воскликнула Мариша.
— Я ему позвонила и спросила: как это объяснить? — продолжала Наташа.
— И что он?
— Он ответил, что все эти вещи покупал для меня, когда я была его любимой и желанной. А теперь, раз я не хочу видеть его, то и вещей своих я тоже не увижу. В общем, мне пришлось позвонить брату, он приехал, увидел, в каком я состоянии, и забрал меня к себе. Вот в эту квартиру. С тех пор я тут и живу. После аварии у меня началось осложнение. Кости срастались плохо. Павел еще меня нервировал, звонил и угрожал. Уже год прошел с момента аварии, а я все еще не поправилась.
— А ваш брат? Он за вас не заступился?
Наташа кивнула.
— Потом, уже после разговора с моим братом, Павел мне угрожать перестал, но завел новую песню, чтобы я к нему вернулась, что он жить без меня не может, что мы должны все друг другу простить и снова быть вместе. Но у меня уже к Павлу все перегорело. И возвращаться в эту тюрьму я не собиралась. Хотя и с Максимом — это мой брат, вы его видели — жить тоже нелегко. Он меня очень любит, и я чувствую, что он затаил дикую злобу на Павла. И меня Максим постояно ругает, мол, какая я дура, что позволила этому типу так себя одурачить и довести до такого ужасного состояния. Упрекает, что раньше не сообщила ему, что у меня проблемы с Павлом. Но мне было стыдно признаться, что мой друг лупит меня по поводу и без повода, запирает на замок и при этом неустанно твердит о своей любви. И самое ужасное, что и я его, несмотря на побои, продолжала любить. Просто наваждение какое-то. Может быть, брат и прав. И я действительно дура. Но я очень хорошо понимаю Алину, которая не выдержала такой любви и выбросилась из окна.
— А про прежних жен Павла вы знали?
— Что? — удивилась Наташа. — Он был женат и раньше? Нет, ничего не знала. Но не удивляюсь. Павел умеет очаровать женщину. И что с ними, с этими женщинами, тоже что-то нехорошее случилось?
Подруги кивнули.
— Павел страшный человек, — сказала Наташа. — С одной стороны, он привлекает к себе женщин, потому что личность он яркая. А с другой… С другой, он буквально все вокруг себя разрушает. И больше всего, понятное дело, достается любимым. С Павлом очень трудно. Когда мы жили вместе, он буквально подавлял во мне личность. И зачастую очень жестко. Хотел, чтобы я превратилась в его тень.
— Но у него это не вышло, — сказала Инна. — Вы сумели освободиться от него.
— Не знаю, — покачала головой Наташа. — Не знаю, сумела бы я, если бы не шок от сознания того, что все это время Павел меня обманывал с другой женщиной. А тут еще автокатастрофа и помощь брата, который стеной встал между мной и Павлом. Не знаю… Может быть, даже вполне вероятно, что я бы и вернулась к Павлу, когда он явился мириться. Конечно, ничего бы у нас не вышло, потому что люди не меняются, но… В общем, что теперь говорить. Но если вы хотите от меня совета, то скажите своей подруге, чтобы она бежала от Павла подальше. И я это говорю не потому, что надеюсь вернуть его себе. Просто мне очень жаль вашу подругу.
— Наташа, а вы знаете какое-нибудь место, куда Павел мог бы скрыться, если бы ему угрожала опасность? — спросила Инна у Наташи.
Та задумалась.
— Вообще-то есть где-то неподалеку от Питера один лесной заказник, где у Павла знакомый егерь, — сказала она наконец. — Как-то раз мы с Павлом ездили туда. Он охотился и меня взял с собой.
— Вы любите охотиться? — удивилась Инна.
— Да при чем тут охота? — усмехнулась Наташа. — Просто не хотел оставлять меня одну в городе. Опасался, что я ему изменю или что-то в этом роде. Даже боялся он не того, что я ему изменю, а что на какое-то время выйду из-под его контроля. И он, образно говоря, не сможет держать руку на моем пульсе. В общем, он спокоен только тогда, когда его женщина рядом с ним и он может контролировать каждый ее шаг, каждую мысль, каждое слово, каждый вздох.
— А вы можете показать дорогу в этот заказник? — спросила Мариша.
— Зачем вам? — спросила Наташа. — Вот и мой брат тоже на днях меня об этом спрашивал. Но он-то заядлый охотник, а вам зачем?
— Нужно, — сказала Мариша. — Павлу грозит какая-то опасность, и он увез нашу подругу из города. Наверное, в этот самый заказник.
— Опасность? — задумалась Наташа. — А знаете, два дня назад Павел мне звонил. Умолял снова к нему вернуться. Сказал, что та женщина, с которой я его видел, совсем ничего для него не значит. А любит он одну меня. В общем, нес полный бред. Но ни про какую опасность не заикался. Правда, случайно наш разговор услышал брат. Он отобрал у меня трубку, меня отослал к себе в комнату и о чем-то долго разговаривал с Павлом.
— О чем? — жадно спросили подруги.
— Не знаю, — растерянно ответила Наташа. — В этом доме отличная звукоизоляция. Мне из моей комнаты ничего было не разобрать из их разговора. Но брат потом весь день был такой сердитый, что я даже боялась к нему подступиться.
— А ваш брат холост? — спросила Инна.
— Да, — кивнула Наташа. — Он моряк. Плавает на торговых судах в Африку и Азию. И считает, что, пока он по полгода в море, нечего ему жену заводить. Все равно она скучать без мужа начнет, а от скуки мысли всякие в голову нехорошие полезут. Так что он пока не женился.
— А квартира эта его?
— Да, — снова кивнула Наташа. — Он ее купил незадолго до того, как я попала в больницу. И как видите, толком еще не привел в порядок.
— А давно ваш брат про заказник, куда вы с Павлом ездили, спрашивал? — поинтересовалась Мариша.
— Дней пять назад или чуть больше, — сказала Наташа. — Но я ему давно еще рассказывала, и он заинтересовался этим местом. А сейчас он в отпуске до марта, вот и хотел поехать на охоту. Но я мало чем могла помочь ему. Мы с Павлом ехали туда ночью, и я всю дорогу проспала.
— Так дороги вы не помните? — разочарованно протянула Мариша. — И не сможете нам ее показать?
— Нет, — покачала головой Наташа. — Помню только, что это куда-то в сторону Новой Ладоги, но еще дальше.
— А ваш брат не знает, о каком месте идет речь? — спросила Инна. — Он же охотник.
— Охотник, — кивнула Наташа. — И он уже ездил куда-то в свое место сразу после возвращения из рейса, пока я в больнице лежала. Но всего на один день, потому что боялся меня одну оставить. А теперь я себя чувствую лучше, вот он и захотел поехать на неделю или, может быть, на несколько дней. У него и друзья есть, такие же любители поохотиться. Но брат поедет на охоту снова в какое-то свое место. Лично я ничего в этой забаве веселого не нахожу. Но у мужчин голова совершенно по-другому работает, чем у нас, женщин. Странные они, мужчины. Что хорошего — часами выслеживать, а потом убить животное?
— Это точно, — согласились подруги. — А мать Павла вы видели?
— Нет, — покачала головой Наташа. — Она где-то в другом городе живет. Он меня с ней не знакомил.
— А на работе у него вы бывали? — спросила Мариша.
— На работе? — со смешком переспросила Наташа. — На какой работе? По-моему, Павел сроду не работал! Ну, может быть, раньше когда-то и работал. Но при мне — нет. Никогда. Правда, всем нашим знакомым он говорил, что у него собственная клиника. Даже приглашал лечиться к себе. Только это все вранье. Никакой клиники у него нет. Я даже не совсем уверена, что и диплом у него подлинный. Вполне мог фальшивку себе сделать. Честно говоря, я от Павла никогда никаких профессиональных терминов