Дверь открыл Профессор и сразу захлопнул, бросив:
– Мы цветов не заказывали, у нас на них аллергия! Мяу.
Пока я думал, что делать (возвращаться домой или позвонить во второй раз), дверь отворилась, и меня втащили в маленькую прихожую. Девушка затараторила:
– Фу, как плохо, Мурзик! Я до визга люблю цветы, а ты, видит Аллах, можешь и потерпеть со своей аллергией.
– Потерпеть? Мяу!
– Таблетку прими, – Алина быстро переключилась на меня. – Здравствуй, маленький! Как хорошо, что ты пришел! – девушка приняла букет и нырнула лицом в лепестки. – Фрррр! Спасибо! Спасибо за подарочек! Очень, очень красивые! Просто великолепные! Котик, а где наш подарок для Боббера? Я показывала тебе вчера, помнишь?
Судя по гримасам, которыми они обменялись, история про подарок родилась прямо сейчас. Алина хотела отплатить добром за добро, но не нашла ничего лучше, чем свалить решение задачи на Очень Мудрого Зверька. Тот шмыгнул за угол, погремел ящиками и вернулся, по-собачьи сжимая во рту кроссовки внушительных размеров. Решил, называется.
– Сорок четвертый, – пояснил кот, выплюнув гигантские башмаки у моих мохнатых ножек. – Нормалек?
«Ну ты и хам!» – было написано на физиономии девушки. В ответ Профессор показал ей шершавый язык и важно отчалил на кухню. Алина с букетом удалилась туда же; раздался надрывный визг агента 013, что-то упало и покатилось, хлопнуло окно, и воцарилась тишина. Я вынужденно наблюдал за происходящим, не сходя с места. Алина вернулась без букета, подобрала меня, будто котенка, и понесла в гостиную. Кроссовки остались на полу, странный подарочек…
Меня бережно усадили на диванчик у стола, Алина произнесла загадочное «щас» и распахнула холодильник… О-о-о, чудо! Сундук с богатствами, сверкающими на белом фоне! Какое прекрасное, волшебное зрелище! Слюни до пола! Полки, нагруженные едой, – что может быть лучше для хоббита? На столе появились тарелки, вилки, ложки, вазочки, баночки, коробочки. Все это открывалось, щелкало, пахло и манило. Голова закружилась, и я подумал: «До чего прекрасны люди! Нет. До чего же АЛИНА прекрасна, а люди, они, конечно, всякие бывают…».
Я вспомнил суровых агентов, помогавших Акуле выгонять хоббитов из столовки, тех уж точно прекрасными не назовешь. Да, люди бывают разные, но Алина – это что-то особенное.
– Начинай! – скомандовала она, потирая ладошки, и лучезарно улыбнулась. – Ну и вид у тебя, маленький Боббер! Давай, давай, лопай, а то придется все выкинуть, нам с Алексом есть некогда. Профессор не в счет, он везде прокормится…
Окно распахнулось и с улицы в кухню всунулась обиженная, усатая морда:
– Значит, Профессор не в счет??? Везде прокормится?!! Что я слышу!!! И главное, от кого!!! – морда резко исчезла, окно хлопнуло громче прежнего.
Алина, продолжая улыбаться, придавила створку окна и разгладила занавески. Чувствовал я себя неловко, как и любой гость, случайно попадающий на чужие семейные разборки. Алина и бровью не повела.
– Кушай, кушай, а я с тобой посижу. Ты извини, форму не успела в прачечную отнести.
В углу между плитой и стеной лежали два небрежно скомканных комплекта агентской униформы. Эх, сколько приключений они пережили, включая спасение Комодо! И снова взяла меня тоска, чувствую – кончилось мое агентство, навсегда кончилось. Как жить теперь? Как все?
Сквозь вязкие, унылые мысли я постепенно понял, что Алина сидит рядом, уплетает торт и верещит, верещит, верещит:
– …должна делать хорошая жена? Я думаю, жена не должна быть слишком правильной и хорошей, с такими мужикам быстро становится скучно, и они уходят к другим, неправильным!
Я проглотил кусок ветчины, посмотрел в ясные глаза девушки, улыбнулся и представил, что я и есть ее муж, и вернулись мы с операции сегодня утром, усталые, голодные, и теперь завтракаем, а там, в углу, дожидается стирки наша многострадальная, прошедшая огонь, воду и медные трубы униформа. В окно бьется вредный кот, но мы его не пускаем, перевоспитываем…
– …женщина должна быть в доме хозяйкой, – продолжала развивать новую мысль Алина, – и я решила начать с нашего Стального Когтя, – шум за окном прервался, судя по всему, ее там внимательно слушали. – Домашние животные исторически были дикими, но потом женщина их приручила, чтобы они приносили пользу ей, мужу и детям. Лошадь возила мужа на охоту, собака сторожила пещеру, а кошка ловила мышей. Когда в доме появлялись дети, кошка играла с ними и помогала засыпать…
Я отхлебнул горячего кофе из чашки, высыпал в рот орехов из миски и, хрустя, почти поверил в фантазию. Завтра нас ждет труднейшее испытание на дикой планете, лишенной воздуха и воды, мы будем спасать малочисленный народ, похожий на белок, от трехглавых питонов, пожирающих все, что им встретится, даже камни и банки из-под колы.
– …разве домашние животные себя так ведут? – голос Алины гипнотизировал, он звучал прекраснее лучшей музыки, мягче и теплее любого одеяла. – Считает себя великим ученым, а сам, извините, писает мимо унитаза!
Окно распахнулось, занавески разъехались:
– Протестую! Это Алекс! – кот ввалился на кухню и, не закрывая окна, прошелся по подоконнику. Достигнув стены, развернулся и потопал в обратную сторону. Передние лапы были глубокомысленно скрещены за спиной, агент 013 внимательно слушал.
– Кошке подобает быть ласковой и послушной, – косясь на подоконник, сказала Алина и отправила в рот последний кусочек торта, – создавать в доме уют и блюсти чистоту.
Кот уселся, свесил с подоконника передние лапы и хмыкнул:
– Ты что же, милая, свои обязанности на меня спихнуть пытаешься?! Ласковой, послушной, уют блюсти… Я – кот! И гуляю сам по себе! Делаю, что хочу, ем, что хочу, и писаю, куда хочу!
Алина вытерла салфеткой красивые губки и лениво потянулась за тапкой.
– А ты, Алиночка, ретроградка!!! – проорал Профессор, торопливо скрываясь за окном. – Домостроевская баба!!!
Тапка ударила в занавеску и шмякнулась на пол.
– Кушай, кушай, маленький хоббит, у меня еще один тортик есть. И вторая тапочка! – Последняя фраза была сказана нарочито громко.
Я заплакал:
– Теперь я никогда… никогда, никогда, никогда не стану агентом!
– С чего ты взял, маленький? Я бы тоже никогда не стала…
– Ты человек, Алина, а я хоббит.
– Ну и что? Я – девушка, молодая, красивая, с трудным характером…
– Нестерпимо трудным! – из засады поправил кот. – Я бы даже сказал, скверным.
– Согласна. И все эти качества изначально очень мешают моей агентской деятельности.
– Мешают? – а я-то считал, что молодость, красота и девичьи прелести делают агента сильным.
– Еще как! – улыбнулась Алина и схрумкула шоколадку. – Монстры пристают – раз. Андроиды прохода не дают – два. Коллеги агенты клеятся – три.
– Да нужна ты больно! – вставил свое 013.
– Коты не в счет, – заткнула его Сафина. – А скверный характер, как выражается наш многоуважаемый Профессор, скверен настолько, что не позволяет отшить пускающих слюни простым и понятным ударом коленки в область ниже пояса. Скверный характер придумывает более изощренные и растянутые во времени способы заморачивания озабоченных голов. В дело идет весь женский арсенал: флирт, мимолетная увлеченность, многообещающая недосказанность, юбка нужной длины, многим нравится моя простая, народная речь, она их буквально заводит и толкает на подвиги! Бедные, ничего не подозревающие мужчины-монстры, мне так жаль их, страшных, и одиноких. Ведь их надежды насчет меня заранее обречены. Я-то знаю. Да, флирт, да, недосказанность и юбка, но в конце… Что их ждет в конце? Монстров – удар коленкой, андроидам хватает яркой фигуры речи, а коллегам… А что коллеги? Алекс Орлов им ответом.
– Во завернула, коза! – выступление коту явно понравилось. – Подписываюсь под каждым словом.
– Вот, вот. – Алина с хрустом развернула плитку шоколада.
Я довольно долго переваривал ее откровения и решился на вопрос:
– Но почему тогда у тебя все получается, а у меня – нет?
– Да, почему? – присоединился кот. – А ну давай, колись!
– Щас, дожую, – она дожевала. – Секрет успеха в нашей работе заключается в том, что все решает команда.
– Ты не права, – возразил Стальной Коготь, – все решает кот.
– Команда? – теперь я, кажется, начинал понимать.
– Да, малыш. Один в поле ни фига не сделает. Агент без поддержки друзей похож на приманку без капкана: каждый рогатый дурак может его укусить, слопать, разорвать или утащить в гарем, и все будет шито-крыто. Агент-одиночка беззащитен и бессилен.
– Я плачу! – кот высморкался. – Жаль, Алекс тебя не слышит, он бы тоже плакал. Мяу!
– Значит, я права, Мурзик?
– Ставлю крестик под каждым словом, – кот шумно утерся лапой.
Все, что касалось беспомощности и беззащитности, я понимал хорошо, испытал на собственной шкуре, особенно в гоблинской лаборатории.
– Хочешь работать агентом, собери команду, – подвела итог Алина и потянулась за третьей шоколадкой. – Профессор?
– Чего?
– Хотите рыбы?
– Ах, мы уже на «вы»?
– Профессор, соглашайтесь, пока я добрая!
13. Нам нужны только хоббиты!
Уйти и ничего не украсть – это не по-хоббитски. Если вы хоббит и явились в гости к лучшему другу, вы просто обязаны, собираясь домой, стянуть хоть какую-то мелочь. Такая вот добрая традиция, и не вижу в ней ничего плохого. Уходить было тяжело, в том смысле, что я объелся, как цверг на пиру, а на плече болтались связанные узелком кроссовки сорок четвертого размера, а за пазухой лежал трофей.
Я спер поразительную вещь, она словно ждала моего появления – на полу в туалете, простите за откровенность. Видимо кто-то – Алина, Алекс или Профессор – любили уединенно почитывать эту книжку. Да, книжку, а точнее говоря, справочник под названием «Самые опасные чудовища Вселенной».
Разве мог хоббит Боббер, внук хоббичихи Клавдии, пропустить такую вещь?
Справочник разорвал мой мозг: я вчитывался в текст, вглядывался в картинки и с замиранием сердца узнавал героев детских историй – словом, сработало это как начало бесконечного путешествия в мечту. Я возвращался в нору, не видя дороги, в состоянии, близком к лихорадке.