– Да не с ним конкретно. Просто в городе неспокойно, – Макфиш почесал белобрысый затылок. – Притоны то закрываются, то открываются. Проблемы с поставками. Банды устраивают за городом перестрелки. Наркоши шепчутся, что это Ризз-ша чистят свои ряды.
– Что ты имеешь в виду – чистят ряды? – Я обратила на детектива внимательный взгляд.
– Убирают ненадежных партнеров, – Макфиш наклонился над моим столом и сделал лицо «по секрету всему свету». – Наш осведомитель в одной из банд говорит, что Ризз-ша кто-то крупно подставил с поставками наркоты, вот они и бесятся.
– О! – я рассеянно посмотрела на досье Инглиса. – Спасибо за информацию, Джек. Если будет что-то еще – заглядывай, ладно?
– Идет.
Макфиш вышел из кабинета, оставив меня в раздумьях. То, что я от него узнала, вполне вписывалось в мою версию о том, что Литтл Би насолил клану смерти. Если он каким-то образом сорвал поставки или выкрал партию наркоты, этого вполне могло хватить, чтобы Ризз-ша вынесли ему приговор.
Мистер Инглис оказался парнем с непростыми отношениями с законом. По малолетству несколько раз привлекался за мелкую кражу, но, что более серьезно, – проходил по подозрению в убийстве отца. Папаша частенько надирался в стельку и пускал в ход кулаки, поколачивал жену и своих трех сыновей. Обвинения были сняты с Инглиса после того, как его мать взяла вину на себя. В итоге убийство списали на самозащиту, во что лично я могу поверить. К сожалению, таковы реалии многих неблагополучных семей, и подобные исходы в наши дни далеко не редкость.
Несколько лет назад Лэнса Инглиса арестовали за нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, после чего он на время пропал из поля зрения полиции. По предположению детективов отдела, именно в этот период Инглис пристрастился к наркотикам и вступил в банду Литтл Би. Как бы там ни было, три месяца назад он освободился из «Констанс-13», где отбывал годичное заключение за распространение наркотических веществ. С тех пор не привлекался и даже нашел официальную работу грузчиком. Хотя, конечно, иллюзий о его основном заработке, этот факт не давал.
Когда от неразборчивых пометок детективов стало рябить в глазах, я решила, что на сегодня достаточно. Кроме того, не терпелось скорее провести спиритический сеанс. Во рту мгновенно пересохло, а сердце забилось сильнее, как только подумала о предстоящем разговоре с духом брата. Штатное авто я оставила на полицейской стоянке и отправилась к дому Лизы пешком, чтобы немного привести мысли и чувства в порядок. Иногда казалось, что моя жизнь проходит в постоянном напряжении, изматывающем ожидании чего-то. Конечно, работа в полиции не из легких, я осознавала это, когда поступала в академию. Перед глазами стоял воодушевляющий пример отца, да еще и Макс все уши прожужжал, что наши способности должны служить на благо страны. Тогда я готова была сворачивать горы, и порой мне это удавалось. А теперь… теперь все чаще ощущала себя одинокой и высушенной, как осенний лист в школьном гербарии.
Лизбет встретила меня на этот раз в шелковом халате, из чего я сделала вывод, что пришла слишком рано. Подруга никогда не позволяет себе встречать гостей в домашнем. Благо она успела нанести косметику, иначе не избежать мне причитаний по поводу приличествующих даме пятнадцатиминутных опозданий и прочей чепухи.
Без лишних расшаркиваний и «чаепитий», мы перешли сразу к делу и разложили на полу гостиной инструменты для сеанса и цветы амаранта. Лиза успела где-то раздобыть ритуальную пирамидку из хрусталя и разместила ее в центре зеркала, тем самым усилив свойства призыва. Свет свечей красиво преломлялся внутри нее и рассыпался по зеркальной поверхности разноцветными искорками. Я вспомнила, как вчера в то же время символы на зеркале светились зловещим зеленым цветом и поежилась.
– Успокойся, а то твой страх притянет сюда какую-нибудь низшую сущность, – ворчливо заметила Лизбет, хотя сама выглядела бледной и тревожно поджимала губы.
– Я спокойна.
Вранье, но мне необходимо было произнести это утверждение вслух. Настойку дурмана она не предложила, посчитав, что пирамида и амарант вполне способны заменить ее по силе действия. Это очень разумно, ведь после принятия подобных веществ порой нельзя верить самой себе и прошлый сеанс тому яркое подтверждение. Я до сих пор не была до конца уверена, уж не привиделось ли мне потустороннее свидание с братом. Но все ощущения кричали о том, что в тот день я действительно с ним говорила…
– Когда я начну читать мантру призыва, думай о Максе, – тем временем наставляла меня Лиза. – Лучше вспоминай те моменты, которые вызывают самые сильные эмоции. Тогда шанс ответа наиболее высок.
– Его кисть в коробке из-под печенья и похороны в закрытом гробу? – Я сжала зубы, чтобы не завыть вслух.
– Господи, Като, если это поможет, то да! – воскликнула она с каким-то смешанным оттенком досады и печали в голосе.
И все повторилось. Наши соединенные в кругу руки, монотонное чтение Лизбет и мои полные отчаяния мысли о Максе… Вот только на этот раз ничего не произошло. Свечи продолжали гореть ровным теплым светом, символы на зеркале – всего лишь выцарапанные надписи. Бездушные и безжизненные, на холодной поверхности. Ничего. Но почему?
– Неси дурман, – мрачно произнесла я. Это единственное, что присутствовало во время прошлого ритуала и чего недоставало этому. Другой причины провала не может быть… Или может? Я ведь не эксперт в спиритических сеансах, да и Лиза, чего греха таить, тоже.
Подруга хотела возразить, но, посмотрев на мое лицо, сразу передумала. Мы опрокинули в себя солоновато-горькую настойку и повторили призыв. Снова ничего… Только пустота, которая разлилась в душе, подобно океанскому приливу. Неужели все зря?
– Давай еще раз, – настойчиво потребовала я. Лизбет лишь покачала головой.
– Като, не сработает, – начала она и осеклась, столкнувшись со мной взглядами. – Может, просто день неподходящий. Так бывает, все-таки вызов духов – не точная наука, здесь все зависит не только от людей.
– А когда подходящий, Лиза? Завтра, через неделю, через год? – Я в сердцах смахнула с зеркала цветы амаранта. Подруга молчала, вперив глаза в пол, и мне стало совестно. – Прости. Не бери в голову.
– Я понимаю твое разочарование, – коротко кивнула она, принимая извинения. – Но, поверь, я сделала все что могла. И ты тоже, так что не нужно себя корить.
– И в мыслях не было, – второй раз за вечер соврала я.
В последнее время винить себя во всем стало дурной привычкой. Но что беспокоило меня намного больше – я испытывала не разочарование, как должна бы в такой ситуации, но ярость. Хотелось разбить чертово неработающее зеркало вдребезги, а хрустальной пирамидкой запустить в ближайший мусорный бак. И только расстроенное лицо Лизы сдерживало меня от разрушительных порывов. Она тоже переживала, что ничего не получилось, и в какой-то мере разделяла мои чувства.
– Мне нужно все обдумать, – сказала я, поднимаясь с пола. – Попробуй, пожалуйста, узнать, в чем дело и почему второй раз вызов не сработал.
– Окей, – покорно согласилась Лиза. – Покопаюсь в литературе и сообщу, если что-нибудь прояснится.
Я натянуто улыбнулась и покинула квартиру подруги. На этот раз не стала сворачивать в бары и искать приключений, и доехала до своего дома на такси. Водитель полдороги пытался разговорить позднего клиента, но после того как я хмуро велела ему заткнуться, оставил свои потуги и остаток пути обиженно сопел. Напоследок компенсировав грубость чаевыми, поднялась в квартиру и долго не могла заснуть.
Макс предстал передо мной, как партизан на допросе. На скуле красовался огромный багровый синяк.
– А тебе идет, – усмехнулась я с порога, окидывая его взглядом. – Джемпер под цвет подбирал?
Действительно, пуловер насыщенного бордового цвета странным образом сочетался с боевой раскраской.
– Старался, – немногословно бросил Макс и прошел в квартиру.
Он еще жил с родителями и недавно поступил в академию, тогда как я уже вовсю пользовалась благами полицейской службы. Жилье предоставлялось государством.
– Врезал ему хоть? – спросила я, поставив закипать воду для чая.
– Угу. Мне бы покрепче чего, – брат с намеком уставился на дверцу кухонного шкафчика, где хранился виноградный концентрат. Уже два года как приняли «сухой закон».
Я кивнула.
– Что не поделили?
Макс потупился, разглядывая узоры на чашке перед собой.
– Ничего, это на тренировке, – буркнул он.
– Ну, да, конечно. – Я скептически хмыкнула. – Помню, устроила я однажды такую тренировку одному самоуверенному засранцу. Вид у него был примерно такой же.
– Я серьезно, это была тренировка, – скривился Макс и раздосадованно поджал губы. – Мне нужно больше заниматься.
– Ты же лучший на курсе! – не сдержала удивления.
– На курсе – да, но сегодня на показательное занятие пригласили выпускников.
– А-а-а, – понимающе протянула я. – Постой, тогда почему меня не позвали?
Брат забавно фыркнул.
– Наверное, Винслоу опасался, что ты отметелишь всякого, кто меня стукнет, – посмеиваясь, сказал он.
– Правильно опасался, – я тоже заулыбалась. – Так кто это был?
– Так я тебе и сказал!
– Ну, правда, мне просто интересно, кто смог тебя разукрасить.
Макс пронаблюдал, как я наливаю винный напиток.
– Элиас.
– О! – Я замерла, не долив до краев, а он тут же залпом опрокинул чашку. Зол был, наверное. И расстроен. Мне захотелось его подбодрить. – Это же совсем другое дело! Элиасу и продуть не стыдно. У меня вон до сих пор отпечаток его подошвы на заднице! Хочешь посмотреть?
И я сделала вид, что собираюсь спустить штаны. Когда-то жутко обиделась на Элиаса, что он наподдал мне поджопник при всех на тренировке. Сейчас, конечно, вспоминаю об этом с юмором.